Наскоро закутавшись в тёплый плащ, вождь дал знак охране следовать за ним. То, как живут потомки героя войны, более чем показательно и должно ответить на главные вопросы. Однако, стоило оказаться в гостях, в сердце вспыхнул необъяснимый протест, и Брегор понял, что не в состоянии оценивать ситуацию непредвзято.

Да, дом дальней родни выглядит внушительно, но ведь здесь живут уже внуки двоюродного деда! Они могли разбогатеть сами, без помощи эльфов!

Да, они никуда не уехали из Барад Эйтель, но ведь некуда!

Да, семья большая, вроде бы пьяниц нет, но… Это тоже может быть лишь видимостью благополучия!

Теряясь в неприятных мыслях, Брегор не запомнил, как оказался в небольшом зале, где накрыли стол. Но ведь много хорошей еды и недешёвое вино тоже ни о чём не говорят!

Не могут его родственники жить припеваючи рядом с эльфами, под их опекой! Не должны! Нет, конечно, должны, но ведь это снова доказывает, что Младшие без Старших — всего лишь неграмотный грязный сброд. Как же так?

Немолодая, однако выглядящая здоровой женщина осторожно привела дряхлую полуслепую старушку, которая что-то лепетала и улыбалась беззубым ртом. Мутные глаза смотрели с нежностью.

Она счастлива?

Всё-таки подавив в себе такой неуместный мешающий протест, Брегор тепло поздоровался с каждым домочадцем: престарелым хромым мужчиной, который, разумеется, сразу увидел в молодом вожде соперника, молодой хозяйственной аданет, подававшей на стол, мальчиком лет десяти, бабушкой и её дочерью, а также — с маленькой девочкой с русыми косичками.

— Баранор-то? — старушка устроилась на стуле, трясущимися руками постелила на колени белоснежное полотенце. — Недолго мы с ним прожили, увы, но что поделать. У меня хоть доченька — радость моя — осталась. А сынок Берег и муженёк…

Брегор смотрел, слушал и ждал. Но вдова не заплакала, а тепло улыбнулась.

— Баранор так и не узнал, что у него дочка родилась. Он уехал с Берегом, а потом я узнала, что понесла. Мне мно-огие завидовали, мол, счастье муж посмертно подарил, а у них и этого не осталось. Мне родители и сестричка помогли с ребёночком, а теперь моя лапушка сама всем помогает.

— А кто-нибудь в вашей семье, — осторожно поинтересовался вождь, — кто-нибудь ещё воевал на севере?

— Конечно, — пожилой хозяин хохотнул, — только мне одной вылазки хватило. Теперь вот кособокий.

— А детей отправите?

— А как иначе?

«Всё слишком хорошо, — не заметив, как съел тарелку мяса и запечённых овощей с хлебом, Брегор снова осмотрелся. — Так не бывает! Они устроили для меня спектакль».

— У нас и трофеи остались! Бережно хранятся! — дочь Баранора засуетилась, полные сильные руки спешно убрали пустые тарелки, поставили перед матерью чашку с мёдом, положили мягкий ломоть. — Я покажу, когда поешь, гость.

Брегор с благодарностью встал из-за стола, повторяя себе, что Мельдир готовит гораздо лучше. Женщина, поправив кружевную косынку явно не эльфийской работы, что понравилось вождю, поспешила по коридору и открыла дверь в небольшую комнату, из которой, похоже, сделали музей. Беоринг успел рассмотреть то ли висящий на стене меч, то ли одни лишь синие ножны, и небольшую кровать, накрытую расшитой звёздами тканью, как вдруг от входной двери послышался весёлый звонкий голос:

— Кто же так дорогих гостей встречает? Родичу с вами скучно!

Дочь Баранора тут же напряглась, и Брегор понял — пришёл именно тот, с кем и следует побеседовать.

— Вовсе нет, — поспешил навстречу неудобному родственнику вождь, — я прекрасно провёл время.

— Вот и славно, — широко улыбнулся молодой невысокий мужчина с чудовищным шрамом на лице. Возможно, когда-то этот человек был красив, но теперь… — Моё имя — Унур. Твоё мне известно, дорогой гость. Я бы пригласил тебя в одно место, если ты не против.

— И что это за место? — Брегор краем глаза заметил, как глава семьи поднялся из-за стола и направился к неожиданному визитёру.

— Бать, — успокаивающим тоном произнёс Унур, примирительно подняв руки, — да ничего плохого не случится! Я просто наслышан о цели приезда Берегора, вот и решил помочь. Ты ж знаешь — я лучше всех о войне расскажу. Или найду тех, кто это сделает за меня!

— Всё в порядке, — спокойно кивнул беоринг помрачневшему мужчине. — Я обязательно к вам ещё зайду. Спасибо за всё.

Оставив мешочек мирианов, вождь подошёл к Унуру и сделал знак идти на улицу, несмотря на вновь начавшийся дождь.

— Мой батя, — начал рассказ неожиданный помощник, — когда мамка того, ну, понятно, почти сразу женился на Белендис. А я малявкой был, глупым, ну и связался с одной компашкой. Но это неважно, я потом, когда они в тюрьме оказались, в армию пошёл. Как батя, понимаешь?

Свернув с мощёной дороги, Унур зашагал мимо небольших домиков, охрана Брегора напряглась.

— Там мне морду и прижгли, но это всё ладно! Главное, задница цела, а этим не все похвастаться могут. Но я тебе точно могу сказать, Берегор, если ты там, за горами этими, чтоб их, выживешь, ты потом всю жизнь можешь петь и плясать, если ничего не отморозишь — тебе в Истоке всё дадут. А главное — вылечат! Даже протез дадут, если захочешь.

Дорога стала грязной, свернула к небольшому дому, из которого доносилось далеко не мелодичное пение.

— Нам сюда? — Брегор засомневался, продолжать ли путь. С другой стороны, что может здесь случиться?

— Да, я тут живу, — Унур расхохотался. — Обычно у меня не так весело, но ради тебя я друзей боевых позвал. Твои слуги меня так отблагодарили, что я не смог не постараться.

Ещё не решив, что об этом думать, вождь проверил спрятанный под одеждой нож и направился к незапертой калитке. Всё же даже здесь — в эльфийском городе-крепости, сильно отличались улицы, заселённые Старшими, от обиталищ Младших.

Неприятное ощущение обиды закопошилось в груди, но вдруг навстречу гостям и хозяину из домика вышел эльф.

— Приветствую, — поздоровался он, и вождь понял — это полуэльф, взявший от Эльдар, похоже, только внешность, а зубы и кожа явно достались от эдайн.

Следом выбрался на крыльцо полный человек, лысый и, видимо, старый, либо много воевавший; за ним вышла девушка, похожая на эльфийку, но уши выглядели обычно. Оставшиеся в тепле гости Унура продолжили пение.

Коротко доброжелательно поздоровавшись, Брегор поднялся по пугающе скрипучей лестнице, и в лицо ударил смешанный запах табака, благовоний и дешёвого сидра.

— Со сладким чувством победы, — самозабвенно пел вроде бы молодой, однако совершенно седой мужчина, — с горьким чувством вины.

Рядом сидела коротко стриженная русоволосая женщина, курившая трубку. Она была не старше Мельдир, однако светло-карие глаза, казалось, принадлежали древней бабке.

— В твоём жилище темно,

Резкий запах привычно бьёт в нос.

Твой дом был под самой крышей —

Так немного ближе до звёзд.

Ты шёл не спеша, возвращаясь с войны,

Со сладким чувством победы,

С горьким чувством вины.

— Это Турор, — начал представлять друзей Унур, — Ниэльлунэ, Фандир, Улмар, Гилнор. Угощайся, чем хочешь, здесь никто не считает, кто сколько съел, выпил и скурил. Каждый здесь знает цену настоящему и понимает, насколько мелочны те, кто думает иначе.

Так и не поняв, кого как зовут, Брегор сел за стол, охрана разместилась рядом. Женщина с трубкой приветливо улыбнулась, а полуэльфийка над чем-то заливисто рассмеялась. В соседней комнате звякнула посуда.

В полутёмном помещении сложно было рассмотреть собравшихся вояк, однако беоринг решил для себя, что внешность в данном случае — совсем не главное. Надо просто слушать.

— Вот твой дом, но в двери уже новый замок, — пел, ритмично стуча по столу, молодой седовласый адан. — Здесь ждали тебя так долго!

Но ты вернуться не мог.

И последняя ночь прошла в этом доме в слезах.

И ты опять не пришёл, и в дом пробрался страх.

Страх смотрел ей в глаза отражением в тёмном стекле.

Страх сказал, что так будет лучше ей и тебе.