— И почему же только меня?

— Мне так захотелось.

Айканаро хмыкнул, замолчал. Финдарато покачал головой, взгляд смягчился.

— Я должен услышать от тебя, чего хочешь ты сам, — после паузы проговорил король, наблюдая, как лучи Анар становятся из розовых золотыми, — и на какой почве посеяны новые семена будущего твоей земли.

— На почве раздора, — неохотно ответил Айканаро. — И я невольно усугубил ситуацию.

— Удобрения подбросил, — неприятно скривился Инголдо. — И сад стал ещё ароматнее. А ведь сначала ничто не предвещало беды, так?

— Сначала, — согласился лорд. — Но потом…

***

— Ну чё, где твоя сосалка? — вернувшийся откуда-то совершенно пьяным брат Фаранора, едва не упав через порог, схватился за дверь. — К эльфам опять пошла?

Кузнец, осторожно проверявший и доделывавший заготовки, замер, но потом продолжил работу, словно и не слышал неприятных слов.

— А ты не делай вид, будто глухой, — пьяный мужчина сел на скамью, — и слепой. Твоего друга Брегора, говорят, убили на днях, так что нечего с его сосалкой-сестрой нюни разводить. Сходи к её новому мужику, надери им обоим задницы и при народе скажи, что не невеста тебе эта щель растянутая.

Фаранор промолчал.

— Чё язык проглотил? — продолжил напирать брат, проверяя немытую посуду на предмет остатков еды. — Нельзя такую сосалку в жёны брать! Жердь таким между ног надо вбивать и ставить в поле, вместо пугала. Другим чтоб неповадно было.

Развернувшись, кузнец с размаха ударил левой рукой в челюсть пьянице и заорал, встав над распластавшимся на полу телом:

— Я её люблю! Моя, понятно?!

— Недоносок орочий! — выругался мужчина, неловко стирая с лица кровь и вздрагивая от прикосновения к ушибленному месту. — Ну и живи с эльфьей сосалкой! На потеху народу!

— Моя! — повторил Фаранор. — Моя! Не эльфья!

— Тогда иди к эльфу и скажи это! Ему! Мне-то что?

***

— Что сказал тебе жених Андрет? — спросил Финдарато, выслушав о том, как смертная девушка засиделась в шатре кузена, делая вид, будто уговаривает не казнить оказавшихся в тюрьме собратьев.

Айканаро хмыкнул.

— Многое, только не он сам. Говорили за него, — ответил лорд не сразу. — И я вспомнил нас во время Исхода.

— Я тоже вспомнил, — с издёвкой нараспев произнёс король.— Только Фирьяр некуда от нас уйти. А значит, их гнев изольётся в этих землях.

***

— По какому праву, — выкрикнул молодой мужчина, которого, похоже, зря усердно учили грамоте, — вы, Эльдар, решаете, какая часть земли ваша, а какая наша? Вы охотно принимаете наши дары, но с какой стати теперь забираете наших женщин?! Что дальше? Рабство, которое вы называли тьмой Моргота?! Мы вам не собственность!

— С ёлки рухнул? — накинулся на собрата мужик постарше, которому эльфы уже начали строить хороший новый дом на месте сгоревшей халупы. — Они — благодетели наши!

Фаранор, стоя не в первых рядах недовольных, молчал.

— Его жену лорд забрал! — указал на кузнеца чересчур образованный смертный. — А если ему одной мало будет?

— От баб не убудет! — отмахнулся плотник, тоже рассчитывавший на жильё эльфийской постройки. — А чья жена гульнула — так другую найдёт! Долго ли?

— Это тебе недолго! — пьяный брат Фаранора вырвался вперёд. — А мой родич извёлся весь!

***

— Мои верные вышли к толпе и приказали уйти, — вздохнул Айканаро. — А я приказал Андрет вернуться к её мужчине.

— Всё так, — прищурился Финдарато. — Но ты знаешь, куда на самом деле она пошла.

— Знаю, — кивнул лорд.

— Ты понимаешь, что это означает?

— Что?

Инголдо посмотрел вдаль на взлетающее в небо солнце.

— Это означает, что ваше личное дело стало государственным.

***

— Мой король, — Эдрахиль, зайдя к владыке, поклонился как-то особенно низко. Лицо, что ли, прятал? — К тебе девушка. Из Фиримара.

— Ко мне? — Финдарато поднял глаза от книги, которую однажды начал писать для Младших, однако так и не закончил — Беор умер, и стало неинтересно творить для столь короткоживущих друзей. — Но ведь сегодняшний день абсолютно обыкновенный! Ариэн не всплыла на купол с неожиданной стороны, Тилион не догнал любимую и даже не появился не в своё время. Вода не порозовела, обычный песок не стал золотоносным, а Моргот не объявил о поражении и не подарил мне свои мёртвые земли со всем гадким населением в придачу. Почему же в столь обыкновенный день ко мне пришла смертная дева, а, Эдрахиль?

— Сделать его необыкновенным, мой король, — пересилив себя, серьёзно ответил верный.

— И правда, как я сам не догадался? — всплеснул руками Инголдо. — Ты что, умнее меня, мой слуга?

— Нет-нет, ни в коем случае! — испуганно округлил глаза Эдрахиль, спешно пятясь к двери. — Пригласить деву?

— Да, и пусть обыкновенный день станет особенным!

***

— Это было так странно, Нарьо, — Финдарато изучающе взглянул на кузена, — я знал, что обиженная женщина — не лучшее и не самое приятное зрелище, но когда я говорил с Андрет, это было…

— Страшно? — хмыкнул Айканаро.

— Пожалуй, — согласился король, — однако я бы не сказал, что не понимаю тебя.

— О чём ты?

— Обо всём, дорогой брат. Обо всём.

***

Вошедшая в роскошные покои эльфийского дворца дева была исключительно очаровательна. Наверное, надела лучшее платье!

Финдарато был уверен — сейчас придётся язвить на тему непристойного поведения юной особы, ведь она обязательно попытается соблазнить ещё одного владыку, однако ожидания не оправдались, и заготовленные шутки не пригодились. Похоже, девушка выбрала совсем иную тактику и решила не гнаться за двумя зайцами.

Красивое, в меру скромное платье не скрывало пышные формы девушки, однако даже через ткань было заметно, что полнота юного тела вовсе не излишня и не делает внешность отталкивающей. Как раз наоборот. Спрятавшая волосы расшитая косынка подчёркивала пухлые щёки с очаровательнейшими ямочками, которые появлялись, когда Андрет улыбалась.

«Какая она хорошенькая!» — невольно просиял Инголдо, наблюдая, как гостья пытается подобрать необходимую для успешной беседы маску: только что милое личико казалось совсем детстким, а вот уже обиженно-печальное, но по-взрослому, потом снова улыбается и опять грустит — выглядит умоляющим.

Но глаза… Чёрные омуты всегда смотрели одинаково — по-женски мудро и испытующе.

«Хитрая охотница!»

— Мы с лордом Айканаро любим друг друга, — с порога заявила Андрет, так и не решив, какую роль играть, и Финдарато мысленно обрадовался, что остался загадкой для привыкшей играть мужчинами девы. — Но к нашей любви есть преграда! Помоги нам, король Ном!

***

Владыка снова посмотрел в глаза кузена: Айканаро ведь тоже надеется, что ситуация разрешится при наименьшем участии с его стороны. Это очень, очень печально, но, увы, правда.

— Ты понимаешь, чем плох созданный прецедент? — спросил владыка лорда. — Фирьяр не должны быть слишком зависимы от нашей воли, иначе мы окажемся виноваты во всём, даже в том, что смертные по воле Эру существа смертны. Однако возникшую проблему необходимо решить, и ты должен мне сказать, какого результата желаешь.

Взгляд Айканаро скользнул к сосновым саженцам, весело зеленевшим в ярких горшках по краям террасы. Финдарато пожал плечами.

***

Встав от стола и отдав Андрет недописанную книгу, король жестом пригласил девушку взглянуть на убранство покоев.

— Видишь, — Инголдо улыбнулся, — здесь есть картины, и они развешаны не просто так, а с неким общим смыслом. Как ты думаешь, с каким?

И без того большие, широко распахнутые глаза девушки округлились и стали огромными. Очень красивыми. Для смертной.

— Скажи, — не дождавшись ответа, мягче произнёс король, — у тебя в доме есть картины?

Андрет открыла рот, но так ничего и не произнесла — непонимание происходящего выбило почву из-под ног.

— Вот это, — рука короля в изящных украшениях указала на портрет сребровласой женщины в венце и ажурном шёлковом платье с бирюзовыми и жемчужными переливами, — моя мать. Да, прекрасная дева, у меня тоже есть родители, только они далеко за морем. На этой картине, — Финдарато перевёл взгляд на пейзаж, — сад около дворца, каким он был тридцать восемь лет назад. Видишь, как выросли эти два клёна, а вот этого куста уже нет — он засох, поражённый вредителем. Новый сажать не стали. Как думаешь, в чём смысл соседства моей матушки и сада?