Карие глаза снова многозначительно посмотрели на эльфов, намекая, что вопрос про дом ещё не решён.
— Все погорельцы получат новое жильё, — твёрдо произнёс Айканаро, делая шаг вперёд. — Это моё слово — слово правителя этих земель. Завтра начнём перепись пострадавших семей, и никто не останется обделённым.
— Моей семье нужен дом! — откуда-то взялся пожилой мужчина, который вроде бы не шёл в толпе поселенцев.
— И моей! И моей! — зашумели смертные.
— Завтра, я сказал! — выкрикнул дортонионский лорд, снова посмотрев на юную деву.
Андрет отошла к обрыву и стояла спиной к эльфам. Юная прелестница нагнулась за вещами, соблазнительно выгнувшись, а потом обернулась и невыносимо игриво подмигнула эльфийскому правителю, качнув пышными бёдрами.
Брегор выругался, спящий брат кузнеца от души всхрапнул.
— Надо же, как новый домик захотела, — тихо рассмеялся Арагарон, наклонившись к дяде. — А потом от этого громилы получит за недостойное поведение.
— Нельзя бить слабых, — зло бросил Айканаро, с трудом отведя взгляд от соблазнявшей его молодой смертной. — Если узнаю о таком, этот громила горько пожалеет.
— Хочешь приструнить всех мужей, поднимающих руку на жён?
— Если я решил заняться делами Фирьяр, значит, здесь всё будет по-моему.
Арагарон согласно кивнул. Да, с дядей спорить бесполезно, однако молодой лорд был уверен — надолго владыку Айканаро с его благими начинаниями не хватит.
***
Отказавшись от многочисленных приглашений переночевать в уцелевших домах, владыка Дортониона приказал разбить лагерь прямо среди пепелища, утверждая, что таким образом поселит в сердцах погорельцев надежду и победит страх перед огнём. Однако столь незащищённое положение шатров быстро показало неприятную обратную сторону — Айканаро и его приближённых буквально взяли в кольцо осады поселенцы, ожидавшие наступления «завтра», когда можно будет пожаловаться на судьбу и выпросить подачку.
— Может, отступим в крепость? — предложил Арагарон, поигрывая любимым цветочным копьём, над которым, не зная истории и традиций, посмеивались смертные.
— Нет, мы будем стоять до последнего воина, — мрачно отозвался лорд, не обращая внимания на Ненариона, начавшего наигрывать на флейте похоронную мелодию. — Бой ещё не начат, война не проиграна. Выстоим или падём героями.
Гельмир расстелил план поселения на полу шатра и обречённо посмотрел на отличия своего изначального проекта от того, что в итоге построили Фирьяр. Катастрофа была неизбежна, как этого можно не понимать?! Как?! Это ведь разумные существа! Дети самого Эру! Почему же они такие… такие…
— К нам вражеский посол, — вдруг вошёл и рассмеялся один из стражей. — Предлагает переговоры перед завтрашней битвой.
— То есть слово «завтра», произнесённое владыкой, для Младших значит лишь преграду для планов, которую необходимо преодолеть любыми средствами? — Айканаро хлопнул ладонью по столу. — Ладно, приглашай. Пусть зайдёт.
Полог отодвинулся, и на фоне зелёно-золотых узоров появилась знакомая девушка, одетая очень скромно, с аккуратно спрятанными под косынку и капюшон плаща волосами.
— Доброй ночи, Владыки, — поклонилась Андрет, смущённо опуская ресницы, — я — внучка вождя, и мне доверено важное дело: не позволить обмануть и запутать светлых лордов.
***
Надеясь, что Фаранор оставит брата спать где-нибудь вне дома, Андрет пыталась всячески отвлекать жениха ласками и нежными словами о том, как прекрасна была их первая брачная ночь, несмотря на все сопутствующие обстоятельства. Фаранор устало угукал, а потом распахнул в пропахшем гарью доме все окна, положил брата на полу в кухне и, быстро сделав то, что положено супругу, моментально заснул настолько крепко, что не заметил, как невеста оделась и ушла.
Обернувшись на будущего мужа и залюбовавшись его могучими мускулами, вспомнив ощущение лёгкой щекотки от прикосновения волос на руках и груди, и то, как с ними можно поиграть, хватая пальцами и теребя, Андрет хихикнула и спешно выбежала из дома. Нужно всеми правдами и неправдами выпросить у эльфов новый дом! Конечно, можно и самим построить, но ведь это будет не так красиво! Да и зачем делать что-то своими руками и средствами, если можно воспользоваться чьей-то безвозмездной помощью?
Довольно быстро найдя лагерь лордов и их свиты, девушка снова услышала это ненавистное «завтра». Да, времени уже не так много, можно было бы успеть поспать, как сделали многие погорельцы, расстелив на земле то, что нашли, однако Андрет понимала — промедлит — кто-нибудь обязательно скажет, чтобы не лезла вперёд нуждающихся.
— Я — внучка вождя Борона, дочь Боромира из рода Беора Старого, — опередила нападки полусонных соплеменников Андрет. К счастью, брата рядом не оказалось, зато нашлись те, кто знали семью главы дортонионского Фиримара, поэтому сомневающихся в словах девушки быстро осадили. — Я готова вам помочь.
Достав заранее заготовленный кусок кожи и уголёк, Андрет поставила перед собой сумку.
— За небольшое вознаграждение я замолвлю за вас словечко перед эльфийскими лордами, — изобразить уверенность в словах было непросто, однако иного выхода не осталось, — меня отец с поручением послал, это срочно и не касается стройки, но сами понимаете, я могу и другое передать Владыке.
Кто-то попытался возмутиться, однако те, у кого осталось, что дать в качестве вознаграждения внучке вождя, быстро усмирили собратьев. Записав самых нуждающихся и спрятав под плащ сумку, Андрет, боясь сделать что-нибудь не так, уверенной походкой направилась к шатру.
Когда зелёно-золотая ткань отодвинулась, освобождая путь, девушка едва не потеряла равновесие, в глазах потемнело, голова закружилась, но цель вела вперёд, и ноги, ставшие непослушно-ватными, сделали нужное количество шагов, чтобы «вражеский посол» оказался на переговорах.
— Доброй ночи, Владыки, — поклонилась Андрет, изображая смущение и незаметно присматриваясь к лорду Айканаро, пытаясь понять, какие женщины ему интереснее: гордые или покорные, дерзкие или уютные, — я — внучка вождя, и мне доверено важное дело: не позволить обмануть и запутать светлых лордов. Мой отец послал меня к вам, чтобы я не позволила нечестным Фирьяр наживаться на чужих несчастьях.
— А сама ты этого делать не собиралась? — осторожно уточнил Арагарон, стоя у полога с копьём-цветочком, на которое девушка предпочитала не смотреть.
— Я же сказала, что готова оплатить работу.
— Что-то здесь не сходится, — лорд Айканаро встал, и Андрет почему-то именно сейчас заметила, насколько высок этот эльф. Выше Фаранора чуть ли не на голову!
Девушка почувствовала себя маленькой букашкой.
Дивный сияющий народ всегда казался ей чем-то нереальным, словно видение полусна. Те эльфы, что обучали Фирьяр, были не такими иллюзорно-прекрасными, как пришедшие из-за моря — вечно отстранённые, далёкие и живущие в дивных дворцах, либо беспрерывно охотящиеся в лесах. Обычные эльфы были на вид добрыми и понимающими, однако рядом с ними находиться не хотелось, а сияющие… Они, наоборот, казались пугающе-чужими, но что-то в них неумолимо притягивало и манило, хотелось прикоснуться к чуду хотя бы кончиком пальца.
— Оставьте меня наедине, — приказал Айканаро, — с послом.
Когда шатёр опустел, лорд указал гостье на место за столом.
— Говори, Андрет, зачем пришла.
— Но, — девушка, подавляя испуг, попыталась кокетничать, — я ведь уже сказала.
Посмотрев в лишённые эльфийского света глаза смертной, правитель Дортониона вдруг подумал, что Валар относились к своим аманским подопечным с поразительным терпением! Сейчас эта дева начнёт торговаться и выпрашивать некую помощь, и это совершенно нормально для отношений народов между собой и внутри одного племени тоже, но…
Что может предложить эльфу человек? Любые его изделия, будь то украшения, вино, еда, инструменты, безделушки, абсолютно убоги по сравнению даже с поделкой ребёнка Эльдар! Что бы ни дала смертная, это будет не равноценный обмен, а уступка из жалости со стороны лорда.
