— У меня есть дом, только нет ключей, — запел «Маэдрос», озираясь и тщетно пробуя спуститься со скалы. — У меня есть солнце, но оно среди туч,

Есть голова, только нет плечей,

Но я вижу, как тучи режет солнечный луч.

У меня есть слово, но в нем нет букв,

У меня есть лес, но нет топоров,

У меня есть время, но нет сил ждать,

И есть ещё ночь, но в ней нет снов.

У меня река, только нет моста,

У меня есть рана, но нет бинта,

У меня есть братья, но нет родных,

И есть рука, и она пуста.

И есть ещё белые-белые дни,

Белые горы и белый лёд.

Но всё, что мне нужно —

Это несколько слов

И место для шага вперёд.

Аклариквет пошёл из одного конца сцены в другой:

— Пока слабые обвиняли друг друга в бездействии, а заодно пытались распространять мерзкую клевету об Истинном Короле, владыка Голфин Нолофинвэ, не обращая на них, глупых, внимания, собирал армию. И на праведный зов откликнулась королева.

На сцене, воздев меч, появилась светловолосая дева в мужской зелёной одежде.

— Приветствую вас, племя Мараха! — крикнула она. — Мой доблестный народ!

В толпе сначала возникло недоумение и замешательство с редкими радостными возгласами понимания, но эльфы быстро объяснили запутавшимся, что имеется в виду, и как на такое реагировать, и ликование охватило всех зрителей.

— Всего лишь одного хватило горе-лорда, — запела «Линдиэль», — чтоб статус подорвать, чтоб зашатался трон.

Проявишь доброту, не ждёшь награды гордо,

Но вот уже ползут враги со всех сторон!

Дашь только слабину — тебя же в раз затопчут,

В бараний рог согнешь глупцов — кричат: «А лайт!»

Не слушать никого! Ни ближнего, ни прочих,

У слабого всегда лишь сильный виноват!

В бело-голубом сиянии на сцене появился Истинный Король, и королева склонилась перед ним.

Аклариквет исчез на шторами, чтобы успеть переодеться. Смотря за игрой актрисы, менестрель думал, что Мистель лучше бы подошла внешне, однако смогла бы или нет передать характер — вопрос сложный.

— Долгие годы я ждала,

И вот настал мой час! — запела «Линдиэль», обращаясь к Истинному Королю, — но в мире столько зла,

Отвергли Валар вас.

— Что Валар нам? Прошёл тот век,

Когда нуждались в них, — стал успокаивать её «Нолофинвэ», — и ныне человек

Силён и без Владык.

Со второго плана подал голос «Маэдрос»:

— О, как же глуп и как жесток

Наш неспокойный мир!

Ты сам себе пророк

И сам себе кумир!

— Считаешь ты себя судьёй? — осуждающе поинтересовался Истинный Король у застрявшего на скале «Феаноринга». — Да только должен знать:

Назначено судьбой

Вам битву проиграть!

«Маэдрос», опустив голову, сел, стал совсем незаметен на фоне сияния. «Нолофинвэ» и «Линдиэль» запели вместе:

— Долгие годы этот мир

Не знал безумия страшней,

И новой битвы дикий пир

Погубит тысячи людей!

Долгие годы этот страх

Терзает души и умы,

Долгие годы на руках

Следы безумства и войны.

Время страха!

Время краха!

На заднем плане снова разыгралось сражение, где чёрные сминали красных, а синие изгоняли чёрных.

— О, как хочу я отомстить

И обрести покой! — сквозь слёзы начал петь Тьялинельо, не способный слезть со скалы и присоединиться к войне. — Семь звёзд объединить

Железною рукой!

— Как я хочу огонь войны

Разжечь в людских сердцах! — появился Аклариквет в образе Моргота, и перед ним бежала вся массовка, кроме синих, которые встали плотным строем, готовые защитить не дрогнувших короля и королеву. — Вы все обречены!

Вас ожидает крах!

— О, как хотел бы я найти

Души своей причал! — снова подал голос «Маэдрос». — Не мстить, но лишь спасти!

Вернуть, что потерял!

«Моргот» захохотал и ударом молота повалил «Феаноринга» на сцену. В ужасе сняв с себя корону и отдав Истинному Королю, Тьялинельо уполз за кулисы.

— О, как хотела бы я быть

Хоть чуточку сильней! — пропела «Линдиэль», держа перед собой меч. — Войну остановить,

Спасти простых людей!

— Валар оставили народ! — снова захохотал Аклариквет, размахивая бутафорским молотом. — А людям просто всё равно,

И та война, что лишь грядёт,

Уже проиграна давно!

— Не только лучшие из нас

Способны Арду изменить! — вышел вперёд Истинный Король, обнажив меч. Теперь он был в венце сбежавшего «Феаноринга». — Мы все пытаемся сейчас

Свой мир спасти или сгубить.

— Спасти! — воскликнула «Линдиэль».

— Сгубить! — погрозил молотом Аклариквет.

— Спасти! — поддержала массовка в синем.

— Исказить! — заглушил всех «Моргот».

На сцене снова появились чёрные, начали нападать, завязалась битва.

— Кто может точно предсказать,

Когда окончится война? — запели хором все «светлые». — Кто может будущее знать?

На ком лежит всех бед вина?

Кто победит, а кто падёт,

И как рассудит нас судьба?

Бесстрашно мы идём вперёд!

Вся наша жизнь — с врагом борьба.

И кто на карту ставит всё,

А кто получит во сто крат?

— Время рыдать! — завопил фальцетом показавшийся из-за шторы Тьялинельо.

— Время карать! — снова захохотал «Моргот», и «Феаноринг» спрятался.

Толпа зрителей дружно расхохоталась, послышались выкрики, губительные для репутации Первого Дома Нолдор, и звучали они не из уст эльфов.

— Валар оставили народ! — «Линдиэль» бросилась в бой вместе с синей массовкой, рядом с ней оказался воин в венце. — И нет безумия страшней,

И та война, что лишь грядёт,

Погубит тысячи людей!

Кого из нас объявят злом?

Кто победит, а кто падёт?

И как рассудит нас потом

Тот, кто за нами вслед идёт?

Музыка ускорилась, барабаны заглушили все остальные мелодии.

Истинный Король и «Моргот» сошлись в поединке, и начался танец.

Звуки битвы стихли, массовка остановилась, наблюдая, и поначалу двое противников лишь медленно двигались по кругу, смотря друг другу в глаза.

— Наконец-то, достойный соперник! — захохотал «Моргот».

— Не тебе судить о достоинстве, ничтожество! — выкрикнул, сияя, король и бросился в бой, начав песню:

— Война гонит ветер ужаса,

Пепел веков и дней.

Судьба вещей птицей кружится

Над головой моей.

Время, как змей, вьётся вокруг себя.

В Книге Смертей будет глава твоя!

Аклариквет увернулся от одного удара, второго, третьего, не нападая сам. Менестрель следил за реакцией публики на постановочный танец-бой, опасаясь, что Фирьяр не оценят красоту, заскучают и не проникнутся, однако подавляющее большинство людей смотрели с искренним восхищением, хлопали, поддерживали криками и овациями, желали Морготу сдохнуть. Хорошо. Можно продолжать.

— Дух оставит плоть, и прощенья нет!

Я хочу сберечь заповедный свет!

Я Хранитель Свеч

На границе Тьмы!

Свет ковал мой меч

Для своей войны.

Танец закружил участников поединка быстрее, бело-синее сияние и чёрный силуэт менялись местами, светящийся меч то и дело блокировал удар чудовищного молота.

— Ко мне не слетятся вороны

Душу мою клевать! — игравший верховного нолдорана актёр, несмотря на необходимость петь во время сложного номера, совсем не сбивался, что очень радовало королевского менестреля, отвечавшего за всё происходившее действо. — Их путь — на четыре стороны,

Силы врага призвать.

Время потерь

Льётся, печаль храня.

В Книге Смертей

Будет глава твоя!

Неожиданно высоко пропели трубы, барабаны прозвучали громовым раскатом, и Истинный Король пропустил удар молотом.

Картинно отлетев назад, «Нолофинвэ» упал, «Моргот» подошёл вплотную и занёс ногу, чтобы наступить на горло врагу, но Истинный Король вдруг вывернулся, вскочил, сделав сальто, и вонзил клинок так, чтобы казалось, будто проткнул грудь противника.

— Меченый Злом! — запел победитель, наблюдая, как поверженный «Моргот» медленно падает. — Мёртвым огнём