Война всё изменила, разрастаясь и захватывая новые территории, народы и сердца. Весь Белерианд сейчас надеется на осадный лагерь и Химринг, но нельзя грезить безмятежно, словно в Садах Вала Ирмо. Кто знает, что ещё придумает Чёрный Враг.
***
— Мне это не нравится! — насупился юный лорд, грозно топнув.
Наверное, подобное действо должно было впечатлить всех вокруг, однако большинство лишь снисходительно улыбнулись.
— Гвиндор, — спокойно сказала младшему брату супруга Лайталиэль, оставшаяся в доме за старшую леди, — когда лорду что-то не по душе, он должен постараться решить проблему, а если это невозможно,
— вести себя с достоинством.
— Мне не дали вести себя с достоинством! — заявил Гвиндор, манерно откинув со лба золотую прядь, с обидой наблюдая за последними сборами уезжавшей родни. — Я мог бы проявить себя, но меня не взяли!
— И хорошо, — буркнул сын Гельмира, спокойно стоявший около временно проложенной тропы для телег.
— Не обижай моего младшего героя, — с укором сказала Ауриэль невестке. — Когда он повзрослеет, обязательно превзойдёт всю семью в мастерстве и принесёт негасимую славу нашему роду. Да, Гвиндор?
— Да, мама, — просиял юный лорд. — Только вы сами меня взрослым не считаете, поэтому с собой брать не хотите!
— Вечно у тебя все виноваты! — пшикнул сын Гельмира, демонстративно отворачиваясь от ровесника-дяди.
Ауриэль покачала головой и ловко запрыгнула в телегу.
— Лорд Эдрахиль, — улыбнулась супруга Халиндвэ юноше, так и не дождавшемуся вестей от отца и старшего брата, — при первой же возможности ты и мама получите письма. Обещаю. А ваши послания передам первым делом!
Телеги тронулись, жители Нарготронда, вышедшие проводить в путь близких, а также родня верных короля Финдарато, тепло простились с собратьями, желая удачи и благополучного результата нелёгких трудов.
Врата тайного города заперлись и скрылись за завесой чар и густого вьюна. Следопыты и строители стали спешно разбирать временную дорогу позади телег, выравнивая и пересаживая кусты так, чтобы ничто не выдавало расположение Нарготронда, а, наблюдая за этим с удалявшегося обоза, Ауриэль чувствовала, как стирается путь в прошлое. Что-то бесповоротно менялось, и это, вероятно, к лучшему.
***
Собрав платиново-серебристые волосы в хвост, Эсуил огляделся. Провести лошадей через бурелом не представлялось возможным, поэтому Сайвэ вместе с кузеном Воримо и следопытом Филинквэ двинулись со скакунами вокруг чащи, а остальные верные нарготрондского короля, взяв вещи, отправились прямиком к поляне. Прозрачные серые глаза эльфа, пока остававшегося в укрытии, скользили по обиталищу дикарей, и выражение лица становилось всё красноречивее.
— Нам предстоит много работы, — подбадривающе улыбнулся Йавиэрион, блеснув среди ветвей золотыми волосами, словно солнечный блик. Тёмные глаза, сейчас казавшиеся совсем чёрными, сузились. — Полагаю, первое, что необходимо сделать — поговорить с королём. Эрьярон был слишком впечатлён, чтобы высказываться по делу. Хотя, скажу честно, не уверен, что владыка Финдарато впечатлён меньше.
Йавиэрион и Эсуил часто держались вместе, объединяемые смешанным валинорско-средиземским происхождением, порой становясь объектами иронии тех, чьи семьи «сохраняли чистоту наследия», поэтому сейчас двое полуаманэльдар ушли вперёд остальных верных нарготрондского короля и первыми добрались до цели.
Карие и серые глаза смотрели сквозь густую хвою и видели оживлённую суету вокруг своего владыки. Картина отторгала и настораживала: Финдарато оказался один среди толпы низкорослых, не выше его плеча, подобий эльфов или, скорее, орков, полураздетых, нечёсанных, грязных, вонявших даже на значительном расстоянии. Все эти существа: взрослые, дети и совсем дряхлые старики не выказывали королю никакого почтения, галдя одновременно с его речью, словно ученики, которым почему-то непонятно, что наставника необходимо слушать молча, а король, будто не замечая неуважения, объяснял, как правильно сложить крышу из досок, вытесанных явно не этими вот дикарями, попутно используя слова на Квэнья, видимо, приучая Младших к нормальной речи.
— Они не смогут это повторить, — вздохнул Эсуил.
— И что? — Йавиэрион рассмеялся. — Тебе есть до этого дело?
— Никакого.
Полусинда хмыкнул и вышел из укрытия. Заметившие его люди почему-то отреагировали совсем не так, как рассказывал Эрьярон и другие впечатлившиеся: восхищение, возникшее в первый момент, быстро сменилось какой-то обречённой жалостью, и Эсуил по-настоящему растерялся. Что с ним не так? Младшие тоже что-то имеют против смешанных браков между аманэльдар и «серыми»? Откуда им вообще о таком знать?! Нет, наверное, дело в чём-то ином.
Сомнения развеял Йавиэрион, вышедший следом и встретивший обычную реакцию на эльфа.
— Что со мной не так? — изумлённо спросил друга Эсуил.
— Даже не представляю, — задумчиво произнёс полуавар. — Может, причина в том, что до этого Младшие видели только золотоволосых?
— Неважно, — отмахнулся полусинда, но вдруг оказался объектом повышенного внимания: трое явно немолодых женщин с отвислой грудью и заметно выпиравшими животами принесли чашки с ягодами и какой-то отвар, давая понять, что всё это надо немедленно употребить.
Эльф опешил больше прежнего.
— Я боюсь это есть и тем более пить! — не знал, смеяться или плакать, Эсуил.
— Не отравят же они тебя, — пожал плечами Йавиэрион и, решив подбодрить друга, потянулся к неожиданному угощению, но тут же встретил явное недовольство дикарок.
Подошедшая следом за соплеменницами молодая женщина стала пихать Эсуилу жареное мясо, похоже, заячье.
— В чём дело? — совсем растерялся полусинда. — Что им надо?!
— Накормить тебя, разве не понятно? — золотоволосый эльф рассмеялся. — Кушай, друг. Иначе не отстанут.
— Но я не хочу!
— Похоже, это никого не волнует.
— Тебе придётся принять дары, — трагически вздохнув, произнёс нараспев Финдарато, выбравшись из толпы и подойдя к верным. — Если я правильно понял Няню, ты выглядишь слабым и больным, к тому же слепым, и если тебя плохо кормить, быстро умрёшь.
— Что?! — Эсуил был шокирован.
— Ешь, мой друг: мы не хотим, чтобы ты умер, — еле сдерживая смех, проговорил Инголдо.
— Спасибо за заботу, — обречённо отозвался «не жилец» по человеческим меркам, осторожно принимаясь за угощение.
Финдарато окинул взглядом поляну, взгляд сияющих синих глаз вдруг стал серьёзным и мрачным. Оба верных удивились, не видев подобного выражения на лице владыки ранее.
— Видите, — король указал глазами на галдящую толпу, в которой снова началась драка, — как много детей? И, несмотря ни на что, здесь очень многие женщины, от совсем юных до весьма почтенных, беременны. Кроме того, заметьте, братья, как мы нравимся большинству Младших.
Владыка сделал многозначительную паузу, выжидающе посмотрел на верных, однако понимания с полуслова не встретил. Возможно, дело было в том, что Эсуил оказался вынужденно занят поправкой здоровья, а Йавиэрион краем глаза наблюдал, чтобы терапия не возымела обратного эффекта.
— Дело в том, — понизил голос Финдарато, словно кто-то посторонний здесь мог понять его речь, — что я понял, зачем Морготу были Младшие. Мы все видели полчища, несущиеся в наши земли с севера, и никто не размышлял, откуда они в таком количестве взялись.
— Хочешь сказать, что мы должны поступить, как Моргот?! — в карих глазах полуавара смешалось ярое осуждение и робкое, казавшееся постыдным воину одобрение.
— А что нам остаётся? — непочтительный тон снова совершенно не смутил Финдарато, король не стал напоминать о своём статусе даже в шуточной форме. — Ты же понимаешь, что Младшие будут воевать либо за нас, либо против нас? Видишь, какие они агрессивные? Наша задача, мои верные братья, — голос владыки начал преисполняться пафоса, лицо вновь стало вдохновенным, — дать Младшим знания, умения и глубокую привязанность к эльфам, сделать так, чтобы Вторые Дети Эру любили Народ Звёзд и оставались верны нам, что бы ни делал, что бы ни обещал враг. Научите их сражаться. Покажите, как сами это умеете. Пусть даже Младшие никогда не смогут нормально говорить, мечи в руках удержат крепко. А теперь… — Инголдо поднял голову к небу. — Выполняйте приказ своего дивного Короля-Солнце, Финрода Фелагунда, Нома, Друга всего живого, кроме Моргота и ещё небольшого списка существ, нечаянно оказавшихся в Арде. Вперёд, мои верные!
