Всё это время готовившаяся напасть эльфийка, поражённая сказанным, продемонстрировала, что не вооружена, подняв раскрытые ладони и невольно смутившись того, что руки не очень чистые: воин из Химринга казался доблестным героем в сверкающих идеально начищенных латах, рядом с которым она, девушка, проведшая слишком много времени в разведке, выглядела растрёпанной замарашкой. И пусть на эльфе не было ни зеркально блестящего доспеха, ни дорогого плаща, украшенного драгоценностями, воображение оказалось сильнее разума.

— Называй меня Хасолсэль, — по-мужски поклонилась Ривиан, — а как твоё имя?

— Сулион, — приветливо улыбнулся эльф, осматриваясь.

В опасной близости действительно никого не было, а вероятные противники находились примерно на том же расстоянии, как и соратники, поэтому в случае стычки силы оказались бы равны.

— Видишь ли, Хасолсэль, — Авар сцепил руки в замок около подбородка, — Химринг в конечном счёте тоже не заинтересован в дополнительном тракте на севере, потому что его могут использовать враги. При плохом раскладе. Это означает, что надо охранять ещё и эту дорогу, но Химрингу нужна армия, сконцентрированная на равнине Ард-Гален, а не рассеянная по всему Белерианду. Поэтому нам, невольным обитателям этого редколесья, лучше встретиться и обсудить возможности решения общей проблемы, возникшей из-за излишней бережливости наугрим.

— Карлики любят свои кошельки! — усмехнулась дева.

— Их содержимое, — с хитрой улыбкой уточнил Сулион. — Так что насчёт предложения поговорить? Уверен, мы сможем найти решение, выгодное для всех. В конце концов, я слышал, Карнистир готов идти на уступки и сотрудничать: нолдоран свободно продаёт членство в своём совете по торговым делам.

Ривиан удивилась. В подробности дел короля её никто никогда не посвящал.

— Ты ведь тоже хочешь решить проблему мирно? — спросил Авар, взглянул в глаза девы и увидел ответ.

Серые, с голубоватым и одновременно зелёным оттенком отражающие небо зеркала смотрели с жестоким любопытством: я ещё не убивала, но хочу узнать, как это.

Сулион внутренне содрогнулся, подумав, что перед ним и правда орчиха, однако отступать было поздно и бессмысленно.

— Я согласна, — с пугающей интонацией произнесла Ривиан. — Проводи меня в ваш лагерь.

Всё ещё неотрывно смотря в глаза девы, назвавшейся дочерью Боевого Топора, Авар, сам не зная, зачем, отчаянно пытался найти в глубине небесного отражения что-то доброе, светлое, справедливое, ведь если не найдётся, придётся придумать это хорошее самому и поверить в него искренне, всем сердцем. Почему-то третий вариант развития событий эльф не рассматривал.

***

Костёр пылал жарко, пламя поднялось высоко в ночное небо, искры взлетали к звёздам, но, танцуя среди неподвижных белых огоньков, угасали слишком быстро, освобождая путь спешившим следом.

Пришедшая с двумя соратниками — не с братьями — Ривиан присмотрелась к тем, с кем предстояло беседовать. Двое черноволосых сероглазых эльфов держались чуть в стороне, скептически смотря на всех собравшихся. Ещё один, явно из рода оссириандских Тэлери, тоже с алой нашивкой на рукаве, беззаботно занимался приготовлением еды, но его безмятежность была слишком неестественной, поэтому дева чувствовала — этот блондинчик здесь опаснее всех.

Сулион подошёл к сидевшему почти вплотную к костру Нолдо, тепло поприветствовал. Это его отец? Дядя? Отец отца? Интересно, где мать?

— Значит так, юная леди и те, кто пришёл в качестве её охраны, — устало подняв глаза, пренебрежительно медленно произнёс один из стоявших в стороне воинов, держа руки скрещенными на груди, — мы все здесь не по своей воле, все выполняем приказы: кто — лордов, кто — командиров, кто — королей. Мы все здесь лишь исполнители, но это не означает…

Эльф многозначительно замолчал, подошёл ближе, и Ривиан показалось, что химрингский шпион неестественно огромного роста. Или ей просто было страшно?

— Скажи, юная Хатолсэль, — совершенно серьёзно проговорил воин, — что будет, если ты ослушаешься своего короля? Что грозит тебе лично и твоей семье? Что ты потеряешь, поступив не по приказу?

— А мне не надо приказывать! — начала нападать в ответ эльфийка, наблюдая, как Сулион смотрит на неё, как реагируют свои и чужие. Объявив себя главной, Ривиан обязана была доказать право на лидерство. — Я всецело согласна с решениями нолдорана Карантира! Я готова на всё ради процветания моего королевства!

— Вот! — обрадовался химрингский шпион долгожданной фразе. — Те самые слова. А понимаешь ли ты, юная дева, командир отряда, что лучше для королевства, и чем это отличается от личного блага короля?

Эльфийка разозлилась, чувствуя, что ей пытаются продемонстрировать её глупость, тем самым сделав управляемой и покорной. Старшие братья всегда так поступали с ней, а отец — с матерью. Всё ещё в силах сдерживать злость, Ривиан посмотрела на соратников, которые будут только рады провалу зазнавшейся девчонки, оценила, что с воинами Химринга им не справиться, если начнётся бой, и выдохнула:

— Ваши предложения, господа Нолдор.

***

— Это всё бессмысленно, — тихо сказал Линдиро Сулиону. — Что бы мы сейчас ни решили между собой, последнее слово останется за королём Белегоста, владыкой Таргелиона и лордом Маэдросом. И, заметь, ни одно наше действие не решит проблему.

— Значит, — с усилием улыбнулся Сулион, — мы привязаны к этой тропе на веки вечные. Такова воля Рока.

— Нет, — с нарастающей злобой во взгляде стиснул зубы сын Асталиона, — я уверен: наугрим появятся здесь. Однажды они придут. И тогда нам придётся встать между подданными Азагхала и Морифинвэ, но, увы, здесь не граница с Оссириандом, за наугрим не стоит огромное королевство, хранимое Айну, поэтому Феанарион не станет церемониться. Ты видел глаза его «орков»? Они пришли убивать. Мы должны будем поступить с ними так же.

Заметив, как друг и ученик помрачнел и напрягся, Линдиро вздохнул, перевёл взгляд на пламя костра.

— Видишь ли, — словно через силу продолжил говорить Нолдо, — Моргот исказил Арду, сделал её непригодной для счастливой жизни. И даже в несчастье нас преследует невезение. После всех свалившихся на меня бед, я мечтаю лишь об одном — отомстить за отца и брата, но не могу этого сделать! Мне приходится воевать против эльфов, вместо того, чтобы находиться в осадном лагере на Ард-Гален! Я тысячи тысяч раз пытался представить, как пробираюсь на территорию врага сквозь его неприступные скалы, как убиваю орков из засады. По одному, да, но ведь капля по капле заполняется море! Я бы наслаждался местью, и даже если бы это никак не облегчало посмертные муки отца и брата в чертогах Вала Намо, я уверен, пролитая мной кровь сделала бы мир чище.

— Если мы убьём этих эльфов, которые поджидают в засаде наугрим, Арда станет лучше? — задал во тьму вопрос Сулион, и получил ответ:

— Да, как это ни печально. Понимаешь, нужно устранить тех, кто не боится и не чурается подобных дел. Остальным будет наука. Нас прислали защищать наугрим, и мы выполним приказ, Сулион, нравится нам это или нет. Но сам понимаешь, я буду до последнего пытаться решить проблему мирно.

Кто-то подбросил в костёр хворост, и огонь с треском полыхнул, выбросив сноп искр.

В дерево рядом со стоявшим встороне химрингским эльфом воткнулся кривоватый ржавый нож. Нолдо не шевельнулся, Ривиан хмыкнула:

— Ты знал, что тебе ничего не грозит. И я тоже это знаю. Вы не тронете нас, потому что вы не орки.

— Снова недопонимание, — покачал головой шпион, находившийся рядом с девой. — Я, как и все мои собратья, хочу положить конец войне с Морготом, а вы нам мешаете. Как ты не понимаешь, что если враг прорвёт осаду, и его войско хлынет в ваши земли, твоего Карантира не спасут разбросанные по лесам кучки лже-орков, ему понадобится подготовленная армия, которая будет на его границах, а не в чужих владениях на берегах Нарога.

— Что вы можете нам предложить, чтобы мы захотели быть на вашей стороне? — милейшая улыбка озарила личико девы.