— С превеликим удовольствием! — в один голос пропели две мастерицы, усаживая гостью в мягкое кресло.

— Только не тяните волынку! Я хочу скорее вернуться на праздник! Вы даже не представляете, девочки, что там происходит! Но, так и быть, я вам поведаю.

***

Непрекращающаяся стройка в родном Тирионе никогда не нравилась Макалаурэ, даже если результат обещал превзойти по великолепию и функциональности даже самые смелые ожидания, поэтому уезжая из Поющей Долины, где, казалось, никогда не закончится возведение защитных укреплений, на свадьбу к брату, менестрель надеялся увидеть хотя бы здесь что-то, кроме верениц телег с блоками, брёвнами или металлическими конструкциями, строительных лесов и спорящих с мастерами архитекторов, однако ожиданиям не суждено было сбыться.

Рассчитывая получить разумное объяснение, зачем Карнистир решил играть свадьбу в лишь начинающем существование городе, где даже дворец пока мало напоминает жилище короля, Макалаурэ смотрел по сторонам и начинал понимать старшего брата, наотрез отказавшегося принять приглашение. Конечно, дело было не в стройке, не только в ней, но о более веских причинах бывший наместник думать не хотел.

Встретившие Феаноринга верные короля Таргелиона, провожая в гостевой зал дворца, пытались сделать путь интересным, рассказывая совершенно не волнующие менестреля новости, и лишь доносившиеся из сада рифмованные вопли на незнакомом языке заставляли улыбаться.

— Брат мой наилюбимейший! — бросился обниматься Морифинвэ, лишь увидев Макалаурэ в дверях, и менестрель не на шутку испугался, ожидая чего угодно, кроме искренней радости.

Представив, как между лопаток вонзается отравленный кинжал, второй по старшинству сын Феанаро содрогнулся, и король Таргелиона, видимо, всё поняв, расхохотался.

— Не бойся, — похлопал Карнистир брата по плечу, — на моей свадьбе никто не умрёт.

— А где невеста?

— Зачем она тебе? Гуляет где-то. Я не знаю и знать не хочу, чем она занята. Пойдём лучше ко мне, поговорим без лишних глаз и ушей.

Макалаурэ кивнул. Следуя за младшим братом по коридору с незаконченной росписью и лепниной, завешанными тканью арками и замотанными колоннами, Феаноринг вспоминал свою жизнь, пытаясь понять, не провинился ли в прошлом перед Морьо достаточно, чтобы оказаться замурованным в недостроенную стену и умереть как раз после окончания торжеств.

«Если бы Нельо не настоял, чтобы я ехал, ни за что бы не появился здесь!» — злился на себя Макалаурэ, глупо улыбаясь встречающимся на пути нетрезвым гостям.

— Тебе нет причин нервничать, брат, — мгновенно стал серьёзным Карнистир, когда дверь в небольшой зал для переговоров закрылась на три ключа. — Финвэ Третий хорошо устроился под нолдораном, обязуясь защищать его границы, а ты, хоть и король, как и я, живёшь на том же рубеже, что и наш старшенький. Ему невыгодно, чтобы у тебя были сложности с ресурсами и безопасностью, потому что твои проблемы поставят под сомнение способность великого пограничника защищать своего владыку, так что вы оба на содержании Елвафиньо.

— Знал бы дядя, как ты его назвал…

— Можешь ему передать! — захохотал Морифинвэ, наливая в бокалы что-то, не слишком похожее на вино. — Пусть знает, насколько мне отвратителен. И ещё, не смей при мне называть эту тварь дядей, ясно? Иначе я могу забыть, что ты мой родственник, Кано.

Повертев в руке бокал с приятно пахнущей, но очень подозрительной жидкостью, Макалаурэ отставил его в сторону и прямо посмотрел на брата.

— Ты хотел сказать нечто важное?

— Было дело, — хмыкнул Карнистир, опустошая одним махом хрусталь и наполняя снова. — Я погорячился, поставив Ангарато на место. Не думал, что скажу это, однако говорю. Зря я ему устроил дружеское рукопожатие. Вреда это не принесло, но напугало, и теперь эта трусишка и капризуля, нажаловавшаяся на нас Тинголу, не хочет сотрудничать. И не ухмыляйся так! Айканаро делится торфом с Третьим, утверждает, что на меня не хватит. Но ты же видел мои земли, пока ехал? Или не думал о том, что вокруг мелькало? Заметил, ЧТО там росло?

— Да ничего я не заметил, — отмахнулся Макалаурэ, недовольный, что его снова учат жить.

— Правильно! — всплеснул руками Карнистир. — Там ничего не растёт! А я не собираюсь зависеть от урожая по соседству! И вот, что я тебе предлагаю, Кано. Слушай внимательно. По другую сторону Таргелиона, от тебя и Третьего, находятся гномьи города. Понимаешь, к чему я клоню? У них есть металлы и оружейные мастерские. И всё, что нужно защитникам нолдорана Елвафиньо — договориться со мной. Я сделаю так, что гномам станет выгодно возить товар к вам на север, а вы организуете мне дортонионский торф. По рукам?

— У тебя Оссирианд рядом, — пожал плечами Макалаурэ, совершенно не желая вникать в торговые дела и быть передаточным звеном между не стремящейся общаться напрямую роднёй.

— Увы, удобрений от них не дождаться, — вздохнул владыка Таргелиона, — искать торфянники в непроходимых буреломах — неблагодарное занятие. Возможно, когда часть леса будет вырублена, удастся найти болота, но это произойдёт нескоро, а урожай мне нужен сейчас. Я могу договориться с тестем о торговле мехом. С вами, жители холодного севера. Хорошая мысль?

Решив, что даже если в бокале отрава, это не так страшно, как разговоры про дела, Макалаурэ выпил ароматный настой, и настроение заметно улучшилось. Замуровывание в стене или колонне неожиданно показалось крайне романтичным, особенно, если из каменного плена спасёт прекрасная дева.

— Я напишу мои предложения в письме, — серьёзно сказал Карнистир, видя незаинтересованность брата, — передашь Третьему. Вижу, с тобой бесполезно разговаривать. Иди веселись, может, невесту встретишь. Если она вдруг станет меня искать, скажи, чтоб не искала: мне надо дела решать с Белегостом. Это город такой на востоке.

— Ладно, — обрадовался возможности сбежать подальше менестрель и поспешил в зал, где веселились те, кто приехал развлекаться, а не ломать голову над товарообменом.

***

— Ты знаешь, кто мой отец? — гордо спросила гномиха, смотря в зеркало на мастерицу, расчёсывающую её роскошные кудри. — Он тот, кто прогнал из наших пещер поганых коротышек! Он смешал золото с изумрудами, сделав его зелёным! Он возвёл в Ногроде стены, которым не страшен подземный огонь! С ним я и приехала, чтобы помочь строить крепость. А знаешь, девочка, в чём соль? Твой король предложил выгодную сделку! За помощь обещал делиться прибылью. Сечёшь?

Сестра Пилинэль понимающе кивала, заплетая крутые кудри мелкими косами, чтобы сложить в замысловатую причёску. Часть волос предстояло распрямить с помощью широкого валика и специального воска, смочив горячей водой.

А что делать с бородой, было непонятно.

Несколько приходивших перед праздником гномих вовсе запрещали прикасаться к волосам на лице, утверждая, что бороды для их народа символ мудрости, могущества, силы и величия.

— Брей начисто! — приказала гостья, указывая на подбородок и щёки.

Эльфийка подчинилась, однако, лишь начав, поняла, что всё не так просто, как могло показаться: на месте жёстких чёрных волос оставались едва заметные точки, которые из-за количества и плотности расположения создавали на смуглой коже серый налёт.

— Эй, так не пойдёт! — возмутилась гномиха. — Убирай!

Совершенно не представляя, как это сделать, запаниковавшая мастерица подумала, что волоски необходимо удалить с корнем, но не выщипывать же по одному!

— Воспользуйся пудрой, — подсказала Пилинэль, судорожно вспоминая, какие травы могут помочь вытравить щетину, не оставив ожогов.

Чуть осветляя кожу, на грубоватое лицо ровно легла косметика, и желавшая сменить расу дева заулыбалась:

— Теперь я ему точно понравлюсь. Только помогите мне затянуть талию, чтоб, как у тебя, красуля!

Эльфийки переглянулись. Ему? Кто же этот счастливчик?

***

Решив, что сидеть в покоях, заперев двери, во время собственной свадьбы неправильно, Оэруиль вышла во двор. Было ясно: до приезда родни можно развлекаться, как угодно, потому что муж всё равно занят своими делами, посвящать в которые супругу не планирует.