***
— У короля сейчас ночь, у тебя тоже, прости, что разбудил, но я должен был поговорить, а покидать корабль мне нельзя.
Питьяфинвэ посмотрел на близнеца, закрывая за ним дверь в каюту. Внимательно посмотрел.
— Как ты отца назвал, Тэльво?
Тэлуфинвэ опустил голову.
— Безмозглая рыба! — вспылил Питьяфинвэ и с размаха заехал брату кулаком по лицу. Тот потерял равновесие и не упал только потому, что на пути оказался стол. Не успев опомниться, Тэльво увидел над собой старшего близнеца с горящими яростью глазами. Он схватил брата за воротник и тряхнул. — Ради кого?! Ради кого ты предал семью?!
Швырнув Тэлуфинвэ на пол, Питьяфинвэ выдохнул.
— Говори, зачем пришёл, пока я снова не врезал тебе по роже.
— Меня теперь можно безнаказанно бить, — скривился Тэлуфинвэ, — даже убить, наверно, можно. Да, ты абсолютно прав, я безмозглая рыба.
— И чего тебе от меня надо?
— Это, — младший Амбарусса снял с плеча сумку, распустил завязки и вытащил меч.
Глаза Питьяфинвэ округлились.
— Это же…
— Да, это меч, подаренный… Можешь меня бить, но Феанаро Куруфинвэ мне не отец. Больше. И я теперь не имею права носить это оружие. Считай, что твой брат-близнец погиб там, на маяке. И, смертельно раненый, отдал свой меч тебе.
— Уходи, пока я тебе голову не оторвал, — угрожающе произнес Питьяфинвэ, принимая из рук Тэльво клинок.
Когда закутанный в маскировочный плащ брат исчез за дверью, Феаноринг тяжело опустился на постель.
— Мы ведь хотели править в Средиземье вместе, — выдохнул он. — И наши мечи одинаковы. Теперь они вместе, а я и брат — нет… Проклятье! Неужели девка-рыбачка стоит больше, чем родная семья?
Два меча легли рядом на столе, и Питьяфинвэ вдруг понял, что не знает, где чей.
***
Стол был завален измерительными инструментами всех существующих форм и размеров, под столом валялись смятые листы, сломанные перья, клочки бумаги и бокал.
Тьелпе, сидя в стороне от творческого хаоса отца, рисовал узор на схематичном изображении двуручного меча.
— Нельо! — обрадовался Куруфинвэ-младший. — Я так рад! Я тебя ждал! Мне очень нужна помощь. Какую форму меча ты считаешь наиболее удобной?
Нельяфинвэ, всё ещё наблюдая за рождающимся на бумажном клинке узором, ответил не сразу. Всматриваясь в выводимые рукой племянника завитки, изображающие цветы и листья, звёзды и язычки пламени, Феаноринг замечал, что на самом деле рисунок складывается в женские лица. Лицо. С разной мимикой. То изображённая дева грустит, то улыбается, то хмурится, то смеётся… И облик такой знакомый!
Тьелпе оторвался от своего занятия и с тревогой посмотрел на дядю, прикрывая рисунок рукой. Он явно не хотел выдавать свой секрет. Майтимо незаметно улыбнулся и переключил внимание на брата.
— Форму? — переспросил он.
— Да. Форму. Клинка. Каким он должен быть? Прямым, чуть изогнутым, сильно изогнутым, узким, широким, равномерно сужающимся или с расширением на второй трети? Есть ли смысл в скругленном конце? Скашивать с двух сторон или с одной? Оба края делать острыми или один? Кровосток обязательно нужен? Он должен проходить по центру или…
— Подожди, Курво, не так быстро, — Майтимо подсел к брату, отодвигая в сторону творческий хаос. — Покажи всё это на чертежах.
Куруфинвэ-младший пододвинул стопку листов. Наблюдая, как Нельо всматривается в каждый эскиз, Атаринкэ вдруг усмехнулся.
— Расскажи мне, брат, — подпёр он рукой щёку, — правда ли, что на решающий поединок в Альквалондэ ты вышел не со своим мечом? Чей это был меч?
Нельяфинвэ замер. Медленно отложив в сторону лист, он внимательно посмотрел в глаза брату.
— Это тебя интересует или отца?
Куруфинвэ-младший рассмеялся.
— Не бойся, я ему не скажу.
— Можешь рассказать, — пожал плечами старший Феаноринг. — Что он мне сделает? Наречет Тэлеро и лишит права называться Нельяфинвэ Феанарион?
— А вдруг?
— Курво, нас всех связывает нечто бо́льшее, чем наречение Финвэ Феанарионом. А материнское имя отец не имеет права отобрать.
— Так что насчёт меча?
— Я был ранен, — изучающе посмотрел брату в глаза Майтимо, — еле держался на ногах. Было глупо соглашаться на поединок, сам не знаю, что меня дёрнуло. Но коли согласился… Нужно было бить наверняка. Сразу. Меч, выкованный отцом…
— Думаешь, не принес бы удачи?
Это была язвительная шутка, но провокация не удалась.
— …слишком лёгкий. Да, он острый, им можно пробить тонкую броню. Но если под латами ещё и кольчуга, одного удара могло не хватить, — Майтимо смотрел испытующе, с недоверием. — Если бы я пропустил ещё хоть один удар, мог потерять сознание. Поэтому и решил взять тяжёлый меч, чтобы закончить всё быстро. Не до игр было. И да, я не знаю, чей он был.
Куруфинвэ-младший покачал головой.
— А я своим мечом перед дочками хвастался, — рассмеялся он. — Им нравилось. Клинок очень красивый.
— Копия отцовского?
— Почти. Ладно, брат, ты на мой главный вопрос не ответил.
— Я ещё не все твои чертежи просмотрел, — усмехнулся Нельяфинвэ. — Дай мне время. И заодно объясняй, какой смысл ты сам вкладывал в эскизы. Не везде могу понять.
Куруфинвэ-младший рассмеялся, и братья взялись за стопку бумаги.
***
Во тьме блеснула сталь, и холодный металл прижался к горлу, грудь сдавило железной хваткой, лишив возможности двигаться.
— Думал, тебя спасёт маскировочный плащ?
Сердце Тэлуфинвэ, бешено заколотившееся, забилось ровнее.
— Морьо… Ты меня напугал.
— Хорошо. Тебе полезно. Куда ты ходил среди ночи?
— Надо было.
Морифинвэ надавил мечом, кожу на шее начало саднить.
— Эта сталь очень острая. Она выкована… — начал говорить Феаноринг, замолчал, хмыкнул. — Скажи-ка, эльф, кем она выкована? Давай же, скажи.
— Не издевайся надо мной, — сдавленно произнес Тэльво, вытягивая шею, инстинктивно спасаясь от острия.
— Почему? — Морифинвэ сказал это очень удивлённо.
Не зная, что ответить, Тэлуфинвэ сник. Его выбор обошёлся ему слишком дорого.
— Расскажи, куда и зачем ходил, и я отпущу тебя, — голос Карнистира стал ласковым. Это плохо. — И даже не в море с камнем на шее.
— Я отдал свой меч Питьяфинвэ, — выжал из себя признание Тэльво.
— И что ты собираешься делать дальше? Потом, когда доплывем в Средиземье.
— Я, как и все Тэлери, поплыву обратно в Валинор, возьму на борт эльфов Второго Дома и повезу их. Потом ещё раз. А когда перевезу всех, вернусь в Альквалондэ. Тэлери не место в войске Нолдор.
Морифинвэ отпустил брата. Развернул к себе. Меч в его руке бледно сиял в свете звёзд. Единственный из всех, клинок Карнистира не был слиянием стали и золота: рукоять ковалась из чернёного серебра с крупным морионом вместо рубинов.
— Ты же дал Клятву, — серьёзно сказал Морьо, смотря на брата с непониманием.
— Но я теперь не имею права её исполнять.
Повисло молчание. Эльфы смотрели друг на друга, не находя слов.
— Иди спать, Тэлеро, — бросил, отворачиваясь, Морифинвэ, — завтра с утра предстоит много работы. А тебе ещё жену ублажать.
Тьма стала совсем непроглядной. Задрожала слезами в глазах. Тэлуфинвэ, опустив голову, поспешил в свою каюту. Наверное, это чувство и есть… Отчаяние.
***
Впереди показалась тонкая полоска земли. Почти неразличимая во мраке даже для эльфийского зрения, она разрасталась, обретала едва заметные очертания.
Туркафинвэ стоял на носу корабля и гладил Хуана по холке. На поясе висел меч, который всегда был для беловолосого Феаноринга символом предательства того, что он любил. Но, с чем не поспорить, меч хорош. Он красивый, изящный, яркий, почти невесомый и острый. Мягко ложится в руку. Им легко убивать. А что ещё от него может быть нужно?
Туркафинвэ всегда считал своим основным оружием лук. И сейчас, стоя на палубе, наблюдая приближение суши, ждал, когда сможет выпустить стрелу, чтобы острый наконечник вонзился в прибрежные скалы.
***
