Едва согревшийся бродяга замер, начал извиняться, торопливо прожёвывая.

— Подошёл к нам, — продолжил рассказ воин, — значит, один из этих. Из-за гор, короче. Ну, у которых флаг красный с кувшинкой раскрытой. И грит такой, значит, вот, отпустим вас, если расскажете нам, что знаете о таких же отрядах. С кувшинкой, значит. Точнее, об отряде. Честно скажу: я ни долбака не понял, чё им надо было, к тому ж я раньше в тех краях и не бывал. Но один наш братан сказал, что слышал о каких-то кувшинковых. Ну, он-то их не так назвал, а на «ф» как-то. Фангоринги, Финоринги, да срать. В общем, не кувшинка то оказалось, а звезда, но и на это срать. Я, кароч, только одно понял: братан обещал их проводить туда, где кого-то важного закопали. Тип были тут какие-то жопы ушастые с запада, но все полегли. Давно. Ещё до какой-то долбаной вылазки-хренылазки. В общем, пока то, да сё, мы дёру дали. Нас особо не преследовали, думаю, потому шо много нас было, и если б жопы ушастые за нами погнались, мы бы дали бой, и половину точно положили бы. А они нам в уши лили, тип, они не за головами припёрлись, а за финформасией.

— Кувшинка — это шо? — поинтересовался уже довольно сильно пьяный орк, присоединившийся к веселью.

— Да дыра вонючая! С листьями, как тарелки! — пояснил рассказчик. — Когда тепло, на воде бултыхается. Ну, цветок такой южный. Не растёт у нас, кароч.

Юный орк окончательно отогрелся и уже было собрался тихонько сбежать, чтобы не заставили платить чем-нибудь неприятным, как вдруг дверь таверны распахнулась, и вошли трое алкарим. Двое из них смотрели глазами пастухов, которым неважно, трахать себе подобных, или кто из стада тоже сойдёт. А третий…

— О! — указал он на почти обсохшего собрата. — А ты чё тут делаешь?

— Да не твоё дело, понял?! — подскочил тот, и вся таверна обернулась.

— Чё, дружка встретил? — выглядевший старше скотолюб хищно оскалил редкие гнилые зубы. — Из шайки твоей? Пусть тоже мне служит теперь.

— С чего бы? — юный орк, явно испугавшись, завращал глазами, ища пути к побегу. — Я его не знаю!

— Да неужели? А кто ушёл докладывать и карту не взял?

— Вы гляньте, честные воины, — пастух сделал очень оскорблённый вид, — эти гадёныши явились на моё пастбище, которое мне сам Алкар выделил! Я его верным защитникам мясо ращу! А тут какие-то жимки незрелые лезут!

— Да я его не знаю! — снова запротестовал юнец.

— Ну докажи, — воин из восточных вальяжно прислонился к стене, вытянул ноги на стол, — что не лопух.

— Чё? — орк снова начал трястись, будто опять промок. — Лопух? Эт чё?

— Да какая разница? Ты докажи.

— Это птица такая, — важно заявил пастух, — тупая и вороватая. Прям, как ты.

Вояки расхохотались, а соратник неудачливого беглеца принялся хлопотать об удобстве пастухов. Почему он это делал, довольно красноречиво говорили свежие следы побоев.

По лицу молодого орка стало видно — он не собирается повторять судьбу приятеля. Всё-таки улучив момент, когда от него отвлеклись на очередное гортанное пение, юнец бросился прочь из таверны в усилившийся мокрый снегопад.

Земля чуть заметно дрогнула.

***

Сеть подземных туннелей была домом для стремительно растущей семьи драконов, в которой давно уже исчезло понимание, кто чей родитель и детёныш. Однако Золотко знал — он здесь главный Отец, он — один из двух родоначальников наравне с сестрой. Такой статус заставлял дракона ощущать особую ответственность за подрастающие поколения, поэтому, изучив новые коридоры и пещеры, ящер считал своим долгом показать пути молодняку. Владыка Мелькор подарил семье Золотка возможность не ждать кормёжки и не искать пропитание на поверхности: с некоторых пор горячие подземные воды наполнились разной величины слепыми рачками, поедавшими друг друга, а их, в свою очередь, ловили крупные, размером с волчат, существа, напоминающие пластинчатых жуков. Один такой жук вполне годился на обед юному дракончику, а пять-десять от пуза насыщали даже самого Золотка, и следующий голод наступал гораздо позже, чем после мясной туши в разы крупнее.

Вспоминая новые кладки дракон не ощущал ничего похожего на впечатления от первых яиц, однако желание видеть всех ящерят живыми и полными сил по-прежнему присутствовало. Конечно, растить выводок Золотко не собирался и порой уходил исследовать подземные лавовые реки столь надолго, что возвращался, пропуская несколько поколений яиц, но это лишь улучшало отношение к суетным детёнышам, отнявшим у старшего дракона любовь тёплой уютной сестры.

Время от времени кто-то из молодняка убегал наверх и не всегда возвращался, однако подобное воспринималось, скорее, просто фактом, нежели причиной для печали или беспокойства. Один пропал — три вылупились. Было немного интересно, куда няньки забирают крылатых, однако любопытство не вырастало до размеров, достаточных, чтобы спрашивать или следить. В конце концов, земля — жилище для одних, небо — для других. Всё честно.

Лавовая река повернула, и Золотко приготовился удивить молодняк. Он сам не знал, что представляет из себя диковинная находка, хотя и чувствовал некое родство, однако было в том… Существе?.. В нём ощущалось нечто искажённое, а оттого непонятное. Дракону казалось, будто взяли часть него самого, а потом вывернули, разрезали и составили по-другому, приделав какие-то чужие куски. Это было очень странно.

Когда Золотко впервые отыскал удивительное создание, то долго пытался понять, живое оно или нет. После довольно длительного пребывания рядом с непонятным существом, дракон сделал вывод, что искажённый сородич жив, просто спит, и разбудить его способен только приказ Владыки Мелькора. По крайней мере, ни шум, ни укусы, ни удары хвостом точно не работают.

Лава потекла вверх. Больше нигде не происходило подобного, и Золотко насладился удивлением детёнышей. Самые маленькие, разумеется, не поняли, что здесь происходит нечто необычное, но те, кто уже видели раскалённые озёра и реки, в изумлении замерли, склонив на бок головы, широко раскрыв глаза. Шипы и гребни прижались, либо, наоборот, встали дыбом, раздалось угрожающее рычание и предупреждающее шипение. Малышня, заметив изменившееся поведение старших, принялись подражать, пятясь и прячась друг за друга.

Золотко направился вперёд, следуя за неправильным течением, и уже довольно скоро драконье семейство увидело нечто чёрное огромное неподвижное. Казалось, будто это не существо из плоти или ткани мира, но нечто обратное: воронка, поглощающая свет и жар подземного жидкого пламени. К бесформенной горе с нечёткими очертаниями тянулись струи лавы и исчезали, касаясь тела. Размеры чудовища было сложно оценить, но одно оставалось очевидно: это создание выглядело в десятки раз крупнее самого Золотка, а ведь отец драконьего семейства ни разу не встречал никого даже соизмеримого по длине и высоте с собой.

Маленькие ящеры немного осмелели. Самые храбрые подошли совсем близко, начали трогать лапками и языками, принюхиваться, а потом несколько малышей полезли на живую чёрную гору. Бегая и кусая друг друга, дракончики забыли о первоначальном страхе. Золотко ждал. Ему очень хотелось показать молодняку самое интересное, а, главное, увидеть, кто из них действительно бесстрашен.

Время шло, игра ящерам наскучила, и один за другим они слезли на камни, стали прыгать через лавовые ручьи, которые вдруг ускорились.

Сейчас…

Чёрная туша внезапно начала расширяться, словно раздуваясь изнутри. Золотко догадывался — существо так дышит. Это происходит редко, но как же впечатляюще!

Размеры монстра стали пугающе увеличиваться, мерное течение подземного огня превратилось в бешеные бурлящие потоки, маленькие дракончики в ужасе бросились врассыпную, изогнув кверху заострённые хвостики. Четверо совсем обезумели и пустились во тьму наутёк. Ничего, найдутся со временем.

Туша раздулась, упёрлась в своды пещеры, земля задрожала, вдоль чёрной плоти засверкали крошечные молнии. В белых вспышках стало слегка видно контуры свернувшейся клубком рептилии: нечёткие очертания крыльев, костяные пластины, шипы… Золотко подумал, что в прошлый раз монстр казался меньше. Вырос? Неужели это детёныш?