Встреча должна была проходить за поставленным прямо на берегу столом. Никаких шатров и укрытий. Всё на виду, всё честно.
Честно, м-да.
Морион, несмотря на сопровождение, чувствовал нарастающий страх. Он понимал, где допустил ошибку и спровоцировал отца на этот визит, и теперь не представлял, как быть, однако и Арфередир, и его сородичи-вожди ясно дали понять — разговор должен состояться, лучше не пятиться и не убегать, когда случайно разозлил хищника. Пути только два: попытаться показать зверю храбрость, дать понять, что перед кровожадной тварью не слабая жертва, но равный противник, либо стрелять. Сразу. Не раздумывая.
С королями второй путь неприемлем без первого, поэтому придётся предпринять попытку объясниться.
Владыка Таргелиона сидел за длинным столом в основном, судя по гербам, в окружении наугрим из Ногрода. Между ними шло оживлённое обсуждение каких-то важных вопросов, поэтому оссириандских правителей демонстративно заметили не сразу.
— Как ты вырос, наследник! — обратив, наконец, внимание на сына, произнёс Морифинвэ, однако с места не сдвинулся. — Друзья мои, — обратился он к гномам, — это мой младший сын, о котором я так много рассказывал вам. Остальных вождей Семи Рек, полагаю, представлять не нужно, кроме, разве что, леди, прибывшей с Арастуром.
— Моё имя Моруиль, — серьёзно произнесла Райвен.
— Прекрасно! — хищный оскал сделал и без того недоброе лицо таргелионского короля ещё более зловещим. — Предлагаю сначала дать слово оссириандским вождям, столь любезно уделившим нам внимание.
С робкой надеждой обернувшись на брата вождя, Морион увидел одобряющий кивок, мол, говори, твой час настал.
— Наша семья, — сев на показавшийся неудобным стул, принц Таурхиль постарался не трогать похожую на доспех кожаную одежду, — наша дружная крепкая семья хочет жить в мире с соседями, а, главное, чтить и радовать Вала Улмо — нашего покровителя. Полагаю, если бы Вала Улмо хотел смерти тех, кто украл оссириандский лес, он потопил бы их. Меня тревожит, что Вала Улмо может осудить нас за жестокость. Поэтому я прислал то письмо с просьбой выдать Оссирианду преступников, чтобы они смогли искупить вину перед нами и Валиэ Йаванной. Я хотел выяснить, каким образом произошло преступление, чтобы предотвратить подобное в будущем. Я рассчитывал на ответ в письме, не думал о столь масштабной встрече, предполагал, что конфликт разрешится внутри семьи.
Не зная, какие ещё слова произнести, Морион посмотрел на наугрим, пытаясь понять, о чём думают представители подгорного народа. Взгляды глубоко посаженных, скрытых густыми бровями глаз отличались: одни взирали с пренебрежением, мол, сынок мнит себя выше батьки, другие — с любопытством, ища подход для получения выгоды, третьи — равнодушно. Были и те, кто замечали только Арфередира и Каленуиль, полагая, что, кроме вождя и его супруги, здесь никто ничего не решает.
— Через ваши земли шли Энты, — Морифинвэ откинулся на спинку стула, полуприкрыл глаза и принялся постукивать украшенными перстнями пальцами по столешнице. — Они что-то говорили о вашем использовании даров Йаванны, или только выслушивали восхваления в адрес Валар, не озвучивая собственные мысли?
Принц Таурхиль постарался не выдать истинных чувств. После разговора со странным Майя, по сути благословившим торговлю лесом в обход Таргелиона, никто не ожидал провала, но самым худшим обстоятельством в сложившейся ситуации оставалась невозможность обсудить произошедшее.
— Говорили только их сопровождающие, — Морион пожал плечами. — По крайней мере, со мной.
— Я беседовал с Энтами, — перехватил инициативу вождь Арфередир, и принц подумал, что ещё никогда так сильно не радовался возможности молчать. — Пастыри видели, что мы, и вы тоже, — зелёные глаза эльфа чуть заметно сузились, — не бросаем вырубку, а сажаем новые деревья, следим за осушёнными болотами и не трогаем дома животных. Однако мы помним, что ни один ресурс не должен тратиться бездумно. Увы, именно таргелионские подданные порой позволяют себе больше, чем положено. Я подготовил список нарушений, допущенных твоими людьми, король Карантир. Мы наказывали работников по-своему, но, если ты желаешь вершить суд сам, — Арфередир кивнул в сторону висельников, — твоё право.
Леди Каленуиль кивнула мужу, подала верным таргелионского владыки свиток.
— Я полагаю, мы здесь собрались не из-за письма юного Мортона Таурхиля, сына Морифинвэ Феанариона, — очень мило улыбнулась супруга вождя, и Арастур едва сдержал смех, понимая — если Каленуиль начала говорить, всё, переговоры зайдут в тупик. Леди сделает так, чтобы обсудить неудобные темы не удалось. — Есть более важный вопрос, и я полагаю, пора его озвучить. Уважаемые господа Кхазад уверены, что под корнями оссириандских кедров можно отыскать митрил.
Лицо Арфередира почти не изменилось, однако, взглянув на брата, Арастур покраснел, сдерживая хохот. Морифинвэ выпучил глаза, стал багровым, как его расшитый восьмиконечными звёздами плащ. Гномы разом замерли, запыхтели, засопели, нервно заёрзали на стульях.
— Я знаю, что вы уже начали копать в указанных приметами местах, — леди Каленуиль просияла. — Не все из них были изначально обговорены с нами, однако мы пошли на уступки, несмотря на то, что серебро в подобных районах мы не находили.
— Да… — сразу трое наугрим вскочили со стульев. — Да как же! Да чтоб в торфе и серебра не было?! Да вы сидите на горах серебра! Надо лишь взять в руки кирки и лопаты…
Морифинвэ резко встал и, стрелой подлетев к сыну, буквально потащил его прочь от стола, где поднялся оглушительный шум, в сторону висельников.
— Поговорим вдвоём, — дал знак свите король, — и ты своих лучников попридержи. Знаю я любовь Тэлери превращать Нолдор в ежей.
— Отец, я бы не стал!..
— Подожди щёлкать клювом, селезень, — фыркнул Морифинвэ, доставая из поясной сумки маленький свиток и резко бросая в руки сына. — Смотри — есть знакомые имена?
— Что это? Какие имена?
— Тех, кто тут висит! — таргелионский король хоть и выкрикнул последние слова, спор за столом звучал громче. — Смотри и признавайся — есть знакомые?! Думаешь, я не понимаю, что Оссирианд намеренно пытается обходить Торговый Союз?! Вам не нравится, что за всё надо платить, и платить не кому-то, а мне, в мою казну! Вы и сейчас о митриле завели речь, чтобы отвлечь от главного!
Мориону показалось — родитель сейчас его убьёт.
— Есть знакомые имена?!
Захотелось признаться честно, что в такой обстановке читать невозможно — перед глазами всё плывёт, но надо было показать хищнику, что не подходишь на роль добычи.
— Многих людей зовут одинаково, — с трудом проговорил, откашливаясь, Таурхиль. — Какая разница? Мы ведь собрались договориться, и…
Голос звучал мерзко-неуверенно, принц мысленно проклинал себя, но ничего поделать не получалось.
«Ты можешь послать доверенного советника!» — вспомнились слова матери.
— Вопросы казны решает Арфередир, и только он, — радостно сообщил Морион, уже собираясь уйти, но отец вдруг бесцеремонно схватил его за ворот.
— Как же сильно ты меня боишься, — хмыкнул владыка Карнистир, отпуская сына, однако держа руку наготове. — Что же тебе наговорила мать?
— Наша встреча получилась красноречивее, — через силу произнёс принц.
— Ты прав, — король расхохотался. — Знаешь, с чужими детьми я всегда ладил лучше, чем со своими, так что, учитывай этот мой недостаток. На самом деле, ты прав — мы здесь, чтобы договориться о золоте. И серебре, но серебро, как бы ни называлось, вторично. Однако, если позволить гномам его искать, если немного поиграть с их глупыми приметами, они бесплатно выкорчуют сколько угодно вековых деревьев. Понимаешь, о чём я?
Страх мешал думать, но всё равно Морион догадывался — речь о чём-то очень выгодном.
— Я знаю, — продолжил говорить спокойнее Карнистир, — если союзникам платить мало, они предадут. Увы, родни это тоже касается, и готов признать — я с тобой действительно делился недостаточно. Если ты хочешь получить больше моего золота, уговори Арфередира позволить гномам искать их проклятое серебро. Пусть сами всем занимаются, а вы только вывозите лес, торф, глину, остальное. Если ситуация выйдет из-под контроля, заставьте наугрим сажать деревья, разводить птиц и животных. Но не мешайте искать митрил! Самая тяжёлая и затратная работа будет гарантированно выполнена!
