Сердце заныло сильнее, но это не было чем-то опасным для здоровья, вроде бы умирали от удара не так. Умирали… не так.

Тряхнув головой, Хадор посмотрел на оставшийся позади перевал.

Когда, решив, что засиделся у эльфов и пора проведать семью, сын вождя вернулся в Дор-Ломин, пришло понимание — лучше было сразу ехать на войну. Дома, среди мирной жизни, в которой хоть и находилось место военной подготовке, основными оставались: ведение хозяйства, торговля и забота об урожаях, поэтому Хадор почувствовал себя ненужным. Жена, безусловно, была рада встрече, но в её глазах муж прочитал смешанное с тоской раздражение: опять беременной ходить, рожать, выкармливать, а ведь ещё старшие дочери не все замужем, учить детей надо, лечить, женихов и невест искать, а с младенцем на руках этим не займёшься.

А ещё — первенец уже поврослел, возмужал и стал собираться на войну вместе с отцом и младшим братом. Надо радоваться, ведь так?

Однако восторга не возникло ни капли. Хадор смотрел на готового вести за собой бойцов Галдора и представлял, как сын проходит через всё то же, что выпало отцу. Справится ли он? Станет ли ему сопутствовать удача? А если…

Заставив себя не представлять самое страшное и не думать, почему другие отцы с радостью идут на войну вместе с детьми, наследник дор-ломинского вождя пробыл с семьёй чуть больше года и уже вместе с Галдором и Гельдором — вторым сыном — отправился в Барад Эйтель.

***

Тяжесть отпустила сердце, но ощущение, будто стоит ждать дурных вестей из дома, осталось. Увы, случиться могло что угодно: мать и отец уже немолоды, жена Галдора беременна, да и летом на реке нередки трагедии. Встряхнувшись, командир отряда решил мысленно оставить дом в Дор-Ломине и не думать о нём до возвращения. Здесь и сейчас — только война. Только разведка и уничтожение системы подземных кузниц, которую отыскали в прошлую вылазку соратники. Поговаривали, будто вскоре эльфы собираются забросить воинов на восток, но пока все расчёты оставались только на бумаге.

Что ж, север, значит, север.

***

До блестящей лысины выбритый полуорк с узкими, но голубыми, а не карими глазами и светлыми бровями, чуть более высокий, чем собратья, гордо подбоченился и посмотрел на своих вояк. Свои-и-и! Своё грёбаное войско, во все дыры траханное!

Добиться положения командира было непросто, однако выжить, пока рос, оказалось гораздо тяжелее. Ещё бы: родился мальчик в яме, где прятались беглецы из разорённого поселения. Большинство детей тогда стали едой для оголодавших взрослых, но желтоволосого младенца спасло то, что пришла подмога.

«Сдурели совсем?! — заорал на соплеменников орочий воин. — Бойцов будущих жрать! Девок жрите!»

Рассказывали, будто испуганные беглецы чтобы задобрить спасителей, тут же съели мать «жёлтого» ребёнка с «водяными» глазами, хотя никто уже и не голодал. Но на всякий случай надо было выслужиться, ведь так?

Нашедшие погорельцев бойцы-алкарим сразу забрали к себе выживших мальчиков, а что стало со взрослыми мужчинами, которых не добили враги, никто не рассказывал.

«Жёлтый» быстро рос, креп и получил прозвище Драконий Член, потому что был длинный и светлый, а раз драконы сами по себе вытянутые и золотистые, то и главная часть тела должна быть такой же. А что, нет разве?

Вообще, светловолосые алкарим время от времени рождались в Чёрной Стране, пусть и не слишком часто. Прозвище «Жёлтый» то и дело звучало в разговорах, драках и ругани, и не считалось более оскорбительным, нежели «Вислый», но Драконий Член подозревал, что появился на свет не в обычной семье, а скорее всего в результате неудачной встречи его матери с бойцом из-за гор. Это обстоятельство злило юного полуорка, заставляло желать позорной и очень болезненной смерти каждому, кто смеет совать свою трахалку в перевалы Железного Хребта. И постепенно злого, однако вполне разумного, сильного и рослого бойца заметили следящие за войсками Владыки Огненные Майяр. Молодому полукровке предложили набрать войско самому — сколько соберёшь, столькими командовать и будешь.

Задача оказалась не из простых, однако «Жёлтый» Драконий Член быстро смекнул, что в больших семьях только рады избавиться от лишних ртов и поскорее. Особенно это касалось девок, способных увести у матерей мужей, и слишком дерзких мальчишек, в которых главы семейств видели конкурентов.

«Давай я у тебя дырку ненужную заберу, — пришёл за первой добычей находчивый полуорк, — но ты мне сопляка одного отдашь. А лучше так: сколько дырок, столько и сопляков».

Пьяный вонючий глава семейства обрадовался, однако жадность и подозрительность взяли верх.

«Сколько дашь?» — спросил он, щуря и без того узкие глаза.

Драконий Член задумался. Зная, как тяжело жилось этой большой семье, в которой никто толком не работал, полуорк рассчитывал, что дети за ним с радостью пойдут, а родители окажутся счастливы, но не тут-то было.

«Я дам всё, что имею», — ответил будущий военачальник.

И поздно вечером вернулся с соратниками и факелами.

Поначалу казавшаяся глупой затея быстро принесла плоды: юные алкарим, не знавшие женщин или хотя бы многих женщин, не успевшие спиться или подсесть на травки-семечки-корешки, были здоровее, сообразительнее и гораздо более жестокие, чем взрослые собратья. Пользуясь бесстрашной и бессмысленной безжалостностью детства, Драконий Член быстро набрал армию, больше напоминавшую банду, нежели войско. И Горящие Хрены позволили полуорку полноценно воевать, давая отпор вечно лезущим с юга жадным до чужих богатств затраханным обдолбышам.

Кстати, вкусным и обычно не заразным.

***

Первые две жены Драконьего Члена больше любили друг друга, чем его, но так как мужа боялись сильно, старались, неустанно раздвигая ноги, опускаясь на колени, подставляя зад и готовое для проникновения горло. Когда хозяин дома уставал, бабы увлечённо удовлетворяли себя, на потеху мужу засовывая в дырки то, что, казалось бы, пролезть не должно. Полуорку нравилось наблюдать за их играми, но хотелось кого-нибудь покрасивее: извечная проблема живущих в холоде, недоедании и темноте алкарим неизменно давала о себе знать — у жён были кривые ноги, сутулые спины, волдыри на бледной коже, редкие волосы и вонючие беззубые рты.

А ведь за горами живут такие сладкие сосочки! Кто видел и трахал, вовек забыть не мог!

Драконий Член мечтал о полном доме красоток, но для обретения такой роскоши требовалось стать лучшим воином Владыки. Трудная, однако приятная задача.

Первых сыновей полуорк убивал сразу после рождения, так как не раз наблюдал, что подросшие наследники делали с родителями: в лучшем случае глотки во сне резали или отраву в выпивку сыпали. В худшем же могли присунуть по очереди, а потом выпустить кишки и насадить рахреначенной дырой на колья забора. Или поджечь живьём и надрачивать, наблюдая. Такого конца для себя Драконий Член не хотел, поэтому избавлялся от мальчиков нещадно. Дочери же довольно быстро продавались в таверны, в доме оставались только самые крупные и сильные, чтобы помогали по хозяйству.

Однако время шло, и полукровка заметил, что не все сыновья ненавидят отцов. Да и жёны теряют задор, когда их приплод убивают. Драконий Член почувствовал — его теперь уже шесть женщин слишком доверяют друг другу, сочувствуют при появлении очередных стручковых. Значит, могут против мужа объединиться. Эта догадка заставила напомнить, кто в доме хозяин.

***

— Я всё вижу! Всё знаю! — с порога заявил Драконий Член, вламываясь к жёнам в спальню.

Недавно заменённые занавески снова закоптились и, видимо, кто-то ими вытирался. Постельное бельё воняло семенем и женской слизью, на полу валялись объедки.

Не успевшие испугаться пьяные, несмотря на беременность, женщины, попытались изобразить радость, но хозяин схватил самую старшую за волосы, оттянул голову назад и полоснул ножом по горлу.

— Так будет с каждой! — заорал он, бросив дёргающееся булькающее тело под ноги и с хрустом наступив на рёбра. — С каждой! Если снова предадите! Уберитесь тут!