Мы очень быстро обзавелись новыми привычками, как это происходит с людьми даже в такой сказке, какой был «Вейвз». Моим самым любимым ритуалом стало семейное любование закатом на пляже. Каждый вечер мы, прихватив пиво, подтаскивали к самому краю воды три шезлонга, чтобы можно было сидеть, опустив ноги в воду. Один раз к нам даже присоединилась Хоуп, тактично присев рядом с Лори, точно фрейлина, ожидающая распоряжений королевы. Но обычно мы ходили туда втроем. Вокруг нас в закатном свете возились в песке или плескались на мелководье ребятишки, совсем малыши, едва научившиеся ходить, и даже младенцы со своими молодыми родителями. Постепенно на пляже становилось все тише — гости расходились, чтобы успеть привести себя в порядок к ужину. Спасатели собирали лежаки, с грохотом складывая их в штабеля на ночь. Наконец и они тоже исчезали, и на пляже оставалась лишь немногочисленная горстка таких же желающих полюбоваться закатом. Мы смотрели в темнеющую даль, туда, где две оконечности суши тянулись друг навстречу другу, словно силясь окружить кольцом нашу маленькую бухточку, и горизонт медленно загорался желтым, потом красным, потом цветом индиго.
Сейчас, оглядываясь на те дни, я представляю наше счастливое семейство из троих человек на закате на том пляже и хочу, чтобы наша история так и застыла на этом моменте. Мы трое выглядели такими нормальными, Лори, Джейкоб и я, такими неотличимыми от всех остальных курортников. Мы были точно такими же, как все, что, если вдуматься, всегда оставалось моим единственным желанием.
Вечерело. За окнами начинало смеркаться, небо стремительно темнело, такое знакомое хмурое небо Новой Англии холодной весной. Теперь, когда в окна зала суда не били солнечные лучи, он был залит болезненно-желтым светом люминесцентных ламп.
Внимание присяжных, входивших в состав большого жюри, за последние несколько часов то обострялось, то рассеивалось вновь, но теперь они напряженно слушали. Они знали, что сейчас будет.
Я давал свидетельские показания с самого утра и, должно быть, выглядел уже порядком измотанным. Лоджудис возбужденно кружил вокруг меня, точно боксер, оценивающий состояние потерявшего ориентацию противника.
М-р Лоджудис: Вы располагаете какими-либо сведениями относительно того, что случилось с Хоуп Коннорс?
Свидетель: Нет.
М-р Лоджудис: Когда вы узнали о том, что она пропала?
Свидетель: Я точно не помню. Помню только, как все это началось. Нам в номер позвонили. Мы как раз собирались идти на ужин. Звонила мать Хоуп — узнать, не у Джейкоба ли она. Они не видели ее с самого утра.
М-р Лоджудис: И что вы ей ответили?
Свидетель: Что мы ее тоже не видели.
М-р Лоджудис: А Джейкоб? Что он сказал?
Свидетель: Джейк был с нами. Я спросил его, не знает ли он, где Хоуп. Он сказал, что нет.
М-р Лоджудис: Когда вы задали Джейкобу этот вопрос, вы не заметили в его реакции ничего необычного?
Свидетель: Нет. Он просто пожал плечами. Никаких причин волноваться не было. Мы все решили, что она, возможно, пошла куда-нибудь прогуляться и забыла о времени. Сотовые телефоны там не ловили, поэтому дети постоянно где-то пропадали. Но на территории отеля было совершенно безопасно — она полностью огорожена. Никто посторонний туда проникнуть не мог. Мама Хоуп тоже не паниковала. Я сказал ей, чтобы не переживала: Хоуп, скорее всего, вот-вот вернется.
М-р Лоджудис: Но Хоуп Коннорс так и не вернулась.
Свидетель: Нет.
М-р Лоджудис: И ее тело было обнаружено лишь через несколько недель, так?
Свидетель: Через семь недель.
М-р Лоджудис: И при каких обстоятельствах ее нашли?
Свидетель: Тело вынесло на берег в паре миль от отеля. По всей видимости, она утонула.
М-р Лоджудис: По всей видимости?
Свидетель: Когда тело находится в воде на протяжении столь долгого времени… В общем, оно было в плохом состоянии. Насколько я понимаю, его также обглодали морские животные. Не знаю точно, у меня не имелось доступа к материалам следствия. Скажем так, никаких особенных улик получить не удалось.
М-р Лоджудис: Значит, дело считается нераскрытым убийством?
Свидетель: Не знаю. Вряд ли. В пользу этой версии нет никаких доказательств. Все улики указывают лишь на то, что она пошла купаться и утонула.
М-р Лоджудис: Ну, это не совсем так, верно? Определенные признаки указывают на то, что у Хоуп Коннорс на момент попадания в воду была повреждена трахея.
Свидетель: В пользу этого заключения нет никаких улик. Тело успело сильно разложиться. Местная полиция… на них оказывалось серьезное давление, был громкий шум в прессе. Расследование проводилось с многочисленными нарушениями.
М-р Лоджудис: Не слишком ли часто это случается, когда на сцене появляется Джейкоб? Убийство, халатно проведенное расследование? Прямо какое-то фатальное невезение.
Свидетель: Это вопрос?
М-р Лоджудис: Пойдем дальше. Имя вашего сына широко связывали с этим делом, я не ошибаюсь?
Свидетель: Исключительно в таблоидах и на желтых интернет-сайтах. За деньги они чего только не напишут. На статьях о невиновности Джейкоба много не заработаешь.
М-р Лоджудис: Как Джейкоб отреагировал на исчезновение своей подруги?
Свидетель: Он, разумеется, был обеспокоен. Хоуп была ему небезразлична.
М-р Лоджудис: А ваша жена?
Свидетель: Она тоже была очень-очень обеспокоена.
М-р Лоджудис: «Очень-очень обеспокоена?» И все?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Справедливо ли будет утверждение, что она пришла к заключению, что Джейкоб имеет какое-то отношение к исчезновению девушки?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: На эту мысль ее навело что-то конкретное?
Свидетель: Да, одна вещь, которая случилась на пляже. Это было в тот день, когда девочка пропала. Джейкоб пришел к нам — был уже почти вечер, мы собирались смотреть закат — и уселся справа от меня. Лори сидела слева. Мы спросили его: «Где Хоуп?» И он ответил: «Наверное, со своими родителями. Я ее не видел». Ну и мы как-то пошутили на эту тему — кажется, это Лори задала этот вопрос, — все ли между ними в порядке, не поругались ли они. Джейкоб сказал — нет, просто он не видел ее уже несколько часов. Я…
М-р Лоджудис: Энди? С вами все в порядке?
Свидетель: Угу. Прошу прощения, да. Джейк… у него на плавках были такие маленькие пятнышки… маленькие красные пятнышки.
М-р Лоджудис: Опишите эти пятнышки.
Свидетель: Они выглядели как брызги.
М-р Лоджудис: Какого цвета?
Свидетель: Коричневато-красные.
М-р Лоджудис: Брызги крови?
Свидетель: Не знаю. У меня тогда не возникло такой мысли. Я спросил его, что это за пятна, чем он заляпал плавки? Он сказал, что, наверное, закапал их чем-то во время еды, может, кетчупом или чем-то еще.
М-р Лоджудис: А ваша жена? Что она подумала по поводу этих красных пятен?
Свидетель: Тогда Лори ничего не подумала. Мы же в тот момент еще не знали, что девочка пропала. Я велел ему зайти в воду и поплавать, пока пятна не смоются.
М-р Лоджудис: И что Джейкоб на это ответил?
Свидетель: Ничего. Он молча поднялся и пошел к мосткам — там были такие Н-образные мостки; он пошел туда и нырнул.
М-р Лоджудис: Любопытно, что это именно вы велели ему замыть пятна крови.
Свидетель: Я понятия не имел, что это были за пятна. И до сих пор не уверен, была ли это кровь или нет.
М-р Лоджудис: Вы до сих пор в этом не уверены? В самом деле? Почему тогда вы так поспешили велеть ему пойти в воду?
Свидетель: Лори сказала ему что-то насчет того, что плавки стоили совсем не дешево и ему следовало бы бережнее относиться к своим вещам. Что нельзя быть таким неряхой. Я не хотел, чтобы ему досталось от матери. Нам всем было так хорошо. Вот и все.
М-р Лоджудис: Но именно по этой причине Лори так обеспокоилась, когда выяснилось, что Хоуп Коннорс пропала?
Свидетель: Да, отчасти. Дело было во всей ситуации в целом, во всем, что мы пережили.
М-р Лоджудис: Лори хотела немедленно уехать домой, верно?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Но вы отказались.
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Почему?
Свидетель: Я знал, что скажут люди: Джейкоб виновен и он сбежал, чтобы его не арестовали. Они снова объявили бы его убийцей. Я не намерен был допускать, чтобы о нем так говорили.
М-р Лоджудис: Ямайская полиция даже допрашивала Джейкоба, верно?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Но арестовывать его не стали?
Свидетель: Нет. У них не было для этого никаких оснований. Он ничего не совершал.
М-р Лоджудис: Господи, Энди, ну как вы можете быть так твердо в этом уверены? Как вы можете быть в этом уверены?
Свидетель: Как вообще можно быть в чем-то уверенным? Я доверяю своему ребенку. Я обязан ему доверять.
М-р Лоджудис: Почему обязаны?
Свидетель: Потому что я его отец. Это мой долг по отношению к нему.
М-р Лоджудис: И это все?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: А как же Хоуп Коннорс? По отношению к ней у вас нет никаких долгов?
Свидетель: Джейкоб ее не убивал.
М-р Лоджудис: Да, просто вокруг него по чистой случайности постоянно погибали люди, так получается?
Свидетель: Это ненадлежащий вопрос.
М-р Лоджудис: Я его снимаю. Энди, вы в самом деле считаете, что вы заслуживающий доверия свидетель? Вы и правда полагаете, что объективны по отношению к вашему сыну?
Свидетель: Я считаю, что в целом заслуживаю доверия, да. Что касается объективности, думаю, ни один родитель не может относиться к своему ребенку целиком и полностью объективно, соглашусь с этим.
М-р Лоджудис: И тем не менее Лори почему-то не питала иллюзий относительно Джейкоба, так ведь?
Свидетель: Об этом вам лучше спросить у нее.
М-р Лоджудис: Лори сразу поверила в то, что Джейкоб имел какое-то отношение к исчезновению его подружки?
Свидетель: Как я уже сказал, Лори глубоко потрясло все, что произошло за этот год. Она была не в себе. Жена пришла к своим заключениям.
М-р Лоджудис: Она когда-либо обсуждала свои подозрения с вами?
Свидетель: Нет.
М-р Лоджудис: Я повторю вопрос. Ваша жена когда-либо обсуждала с вами свои подозрения относительно Джейкоба?
Свидетель: Нет, не обсуждала.
М-р Лоджудис: Ваша собственная жена не делилась с вами своими переживаниями?
Свидетель: Она не считала это возможным. В этом вопросе. Мы, разумеется, говорили о деле Рифкина. Думаю, она знала, что есть некоторые вещи, которые я просто не готов обсуждать; области, в которые не готов был углубляться. С этим ей приходилось справляться самостоятельно.
М-р Лоджудис: Значит, после того, как эти две недели на Ямайке закончились?..
Свидетель: Мы улетели домой.
М-р Лоджудис: И когда вы вернулись, Лори в конце концов озвучила свои подозрения в адрес Джейкоба?
Свидетель: Не совсем.
М-р Лоджудис: Что значит «не совсем»?
Свидетель: Когда мы вернулись с Ямайки, Лори совершенно замкнулась в себе. Она отказывалась что-либо вообще со мной обсуждать. Жена держалась очень настороженно и была крайне расстроена. Даже напугана. Я пытался поговорить с ней, вытянуть ее из своего кокона, но, думаю, она мне не доверяла.
М-р Лоджудис: Она когда-либо обсуждала с вами, что с моральной точки зрения вы, как родители, обязаны предпринять?
Свидетель: Нет.
М-р Лоджудис: А если бы она задала вам такой вопрос, что бы вы ответили? Какие моральные обязательства, по-вашему, были у вас как у родителей убийцы?
Свидетель: Это гипотетический вопрос. Я не верю, что мы родители убийцы.
М-р Лоджудис: Ну ладно, тогда чисто гипотетически: если бы Джейкоб был виновен, что вы и ваша жена должны были предпринять в этом случае?
Свидетель: Нил, ты можешь как угодно переформулировать этот вопрос. Я не буду на него отвечать. Джейкоб — не убийца.
