Саша опустил крышку багажника.
— Спасибо, что отвлек его от моей дочери, — сказал я Саше.
— Не за что. Детей не стоит впутывать в подобные дела.
— Никого не стоит впутывать в подобные дела.
— Мы не можем выбирать свою жизнь. Мы можем ее только прожить.
Пожалуй, стоит как-нибудь обсудить это с Йошкой Брайтнером. Если мне суждено остаться в живых и увидеть его. Прежде чем я успел еще что-то сказать, Саша скрылся за фургончиком с мороженым. Эмили не пришлось с ним столкнуться, а мне не пришлось ей ничего объяснять.
Я открыл дверь фургончика. Внутри стояла моя малышка и танцевала под какую-то мелодию, которую сама себе напевала. Она с ног до головы была в пятнах различных оттенков красного. Мне пришлось быстро переключиться: из ада рабочих будней в рай отцовско-дочерних отношений.
— Ну, мое солнышко, как тебе понравился сюрприз?
Я вытер Эмили рот ее же платьем. Той частью, где еще не было мороженого.
— Посмотри, это мои любимые цвета. Их я люблю больше всего на свете! — сказала она.
— А я больше всего на свете люблю тебя.
Я подхватил Эмили на руки, поцеловал ее и отнес в машину, чтобы посадить в детское кресло. Пока я шел, ноги у меня подкашивались. Что-то внутри меня сильно сопротивлялось тому, чтобы посадить ее в ту самую машину, в багажнике которой лежал психопат, угрожавший нам обоим. Но у меня не было выбора. Я заставил себя повторить мантру осознанности.
Когда я несу своего ребенка, я несу своего ребенка.
Когда я сажусь в машину, я сажусь в машину.
Сейчас я поеду со своей дочкой в дом на озере. Как и планировал. В этот момент больше ничто не имело значения. Потом видно будет.
Я посадил Эмили в детское кресло.
— Я хочу чикен макнаггетс и какао, — сказала она.
Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я пообещал ей это. А в действительности всего полчаса.
— Ты же только что наелась мороженого.
— Но я не ела чикен макнаггетс.
— Думаю, что «Макдоналдс» уже закрыт. Сегодня там уже ничего не заказать.
— Ну, спроси у них.
— Ладно. Спрошу.
Еще одно обещание, которое я не смогу исполнить. Мне хотелось как можно скорее выбраться из города и не тратить ни секунды у кассы, пока в моем багажнике лежал убийца.
Мы выехали из гаража. Саша еще подождет и, когда кафе-мороженое откроется, выйдет оттуда, как простой посетитель.
Мне было бесконечно тяжело притворяться перед дочерью, что у меня отличное настроение и что сейчас мы заедем в «Макдоналдс» и оттуда отправимся к озеру кормить рыбок, как и планировали. Но, к великой радости, вскоре мне удалось выпустить свое недовольство. Первая незапланированная остановка произошла довольно быстро. На выезде из гаража стоял Клаус Мёллер. Полицейский в штатском. Один из тех двоих, которые, очевидно, с сегодняшнего утра наблюдали за зданием нашей конторы. Немного туповат. Таким всегда достается от начальства.
Я всегда хотел сделать что-то дерзкое, и моя дочка ждала, что я спрошу про макнаггетс, а еще я осознанно пребывал в пофигистском настроении, поэтому опустил окно и обратился к нему:
— Чикен макнаггетс.
— И какао, — добавила Эмили.
— Что, простите? Я не принимаю заказы…
— Вот видишь, Эмили, «Макдоналдс» уже закрыт. — Благодаря этой лжи я, по крайней мере, уладил вопрос с «Макдоналдсом».
— Ну вот, — пробурчала Эмили.
Я снова повернулся к Мёллеру:
— Чем тогда могу помочь?
— Общая проверка транспортных средств. Выйдите, пожалуйста, из машины.
Уж с этим-то я справлюсь. Чисто правовая проблема, которую можно решить на раз-два.
— Господин Мёллер. Общую проверку вы можете осуществлять исключительно в общественном месте. Поскольку вы стоите на въезде в мой гараж, то мы находимся на частной территории. Так что мы сможем избежать массы писанины из-за моей жалобы на ваши действия как должностного лица, если вы мне просто скажете, чего хотите.
— Вы видели Драгана?
— Конечно. Он лежит у меня в багажнике.
Понятия не имею, может быть, именно в тот самый момент Драган обмочил свой спальник в первый раз.
— Вот как?
— Именно. Впереди нет места, там сидит моя дочка.
— Кстати, почему ваша дочка сидит на переднем сиденье?
— Потому что тут я могу пристегнуть ее к детскому креслу, а в багажнике она перепачкала бы мне все мороженым.
— Почему детское кресло не укреплено на заднем сиденье, хотелось бы знать?
— Потому что нет такого предписания, которое обязывало бы меня размещать ребенка исключительно на заднем сиденье. Детское кресло можно с таким же успехом разместить спереди, если подушка безопасности напротив пассажирского кресла не представляет угрозы для ребенка, как в случае с креслом для новорожденных. У вас есть дети, господин Мёллер?
Мёллер отмахнулся от моего вопроса едва заметным движением руки.
— Я просто хотел узнать, может, вы Драгана…
— Я только что сообщил вашему шефу по телефону, что не обязан и не буду отвечать на подобные вопросы. Хорошего дня.
Без лишних слов я поднял стекло. Мёллер отошел в сторону, и я нажал на газ. Эмили и я ехали к озеру. И Драган тоже.
Глава 9
Однозадачность
Для каждого человека время течет одинаково. Мы отличаемся лишь тем, как его используем. Чем больше вы хотите успеть сделать за определенный промежуток времени, тем больший стресс вы испытываете. Это называется многозадачностью. Подумайте, что для вас важно. И сделайте только это. Это называется однозадачностью. Когда вы закончите это дело, возьмитесь за следующее по важности. И увидите: вы еще не успеете завершить все дела, а давление на вас исчезнет и в придачу останется еще много времени».
Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей
Была ли эта поездка хоть чуточку приятна Драгану — не знаю. «Ауди А8» хороша своей аудиосистемой. Если включить в салоне сборник детских песенок Рольфа Цуковски даже не на полную громкость, то этот злодей может сколько угодно орать в багажнике — его все равно не будет слышно. Во время нашей поездки к озеру я заметно расслабился. Если осознанно подойти к ситуации, то понимаешь, что почти ничего не изменилось. Да, мы задержались на добрый час. И в багажнике лежал негодяй. Но в остальном все пока шло по плану. Уже на подъезде к автобану Эмили изъявила желание погрызть орешков и послушать музыку. Верные признаки того, что она расслабилась. И если моя малышка наслаждалась этой поездкой, то и я мог поступить так же. По крайней мере, хотя бы попытаться. Ради Эмили. И я попытался, представил Драгана тем, кем он являлся: работой, засунутой в багажник. У нас были выходные, работа могла подождать. В течение следующего часа, пока длилась наша поездка, я все равно не мог ничего предпринять.
Мы дважды прослушали альбом с песенкой о птичьей свадьбе и один раз — о временах года, когда наша «А8» заехала в автоматические ворота и прокатилась еще семьдесят метров по шуршащему гравию к дому. Солнце ярко светило. Дом живописно располагался на сказочно красивом участке. Однако получить это зрительное наслаждение могли лишь те немногие, кто имел сюда доступ. Участок с трех сторон был окружен непроницаемым трехметровым забором и плотно засажен по периметру вечнозелеными хвойными деревьями. С четвертой стороны раскинулось озеро. Только оттуда для взгляда посторонних немного открывался участок. С дороги попасть сюда можно было исключительно через автоматические ворота. Если проехать на машине слева от дома, то окажешься прямо у эллинга и при этом останешься незамеченным со стороны озера. Справа от эллинга на ветру покачивались заросли камыша, а рядом был устроен пятнадцатиметровый деревянный причал. Справа от причала находился небольшой песчаный пляж с площадкой для гриля. Сам дом опять-таки был достаточно хорошо закрыт кустами и живыми изгородями.
