Глава 30
Шеппард полз вперед. Коленки, видимо, уже стерлись, стало больно. Он все больше ощущал себя мышью в лабиринте, бегающей по тоннелям ради удовольствия мерзавца в лошадиной маске, мистера ТВ, «темного человека». Дай бог, чтобы этот лабиринт привел его к выходу и свободе. Возможно, «темный человек» оплошал, не все продумал, не учел такой возможности. Он передохнул и пополз дальше. Спиной он пребольно терся о потолок шахты. Но об этом он подумает потом, сейчас же боль тонула в мыслях о скором избавлении.
Он пополз дальше. С каждым толчком фонарик в верхнем кармане рубашки подпрыгивал. Довольно скоро показалось первое разветвление: луч фонарика уперся в стенку прохода. Перед ним открылось два пути: вправо и влево. Оба шли под прямым углом, что осложняло продвижение: телу Шеппарда будет непросто вписаться в поворот, но не невозможно. Он добрался до места, закрыл глаза и стал думать. Если окно выходит на север — он так решил, чтобы сориентироваться, — то стена, где стоит кровать, смотрит на восток. Значит, он может двигаться дальше либо на север, либо на юг. Какое бы направление он ни выбрал, путь пройдет вокруг помещения номера, вдоль стен.
Он выбрал путь на север наобум и стал потихоньку продвигаться, втискиваться в проход, огибая угол. Сначала — руки, потом хоть и с трудом, но протолкнул корпус, но при попытке подтянуть ноги острый угол больно впился в голени. Он испугался, отчаянно заработал руками, стараясь протащить тело вперед. Удалось. Он облегченно вздохнул. Клаустрофобией он не страдал, но и в подобной ситуации бывать тоже не приходилось. Появилось чувство, будто стенки незаметно сдвигаются и через некоторое время сплюснут его, как мусор в уплотнительном агрегате.
Он старался не замечать запаха — не того, что в проходе, хотя там действительно попахивало гарью и было довольно жарко. А собственного амбре — тошнотворную смесь резкого запаха пота и свежей рвоты, перебивающую все остальное.
Сыщики не воняют.
Он уже приспособился к продвижению в новом направлении. Двигался механически, полз, как больная собака, сначала работал локтями, потом подтягивал ноги. Вперед, назад, вперед, назад.
Фонарик в телефоне светил хорошо, но бил не очень далеко, всего на несколько футов вперед. Алюминий — или сталь? — из листов которого сделали вентиляционную шахту, отражал звуки всех разговоров в здании одновременно, и чувство было жутковатое. Словно призраки всех голосов долетали до его ушей, но стоило сосредоточиться на каком-то одном — он тут же пропадал.
«Схожу с ума?» Несколько голосов он определенно узнал. Голос Алана, голос Мэнди, еще один, очень похожий на голос Райана. Но звучали они словно под водой, слов не разобрать.
Воздуховод пошел несколько под уклон: Шеппард заметил, что он двигается быстрее. Еще один поворот, на этот раз выбирать не пришлось, надо ползти влево. Потом он заметил, что шахта сужается, — скорее всего, здесь она проходит под окном. Пришлось подобрать живот и, чтобы протиснуться, биться всем телом, как рыба. Потом проход снова слегка расширился — но совсем немного. Опять можно было сгибать руки в локтях, чтобы упираться в стенки и проталкиваться вперед.
Свет фонаря был здесь бесполезен, поскольку светил только вниз. Темнота впереди казалась угрожающе бесконечной. У него появилась твердая уверенность в том, что там, во мраке, за границей света и тьмы, с насмешливым видом его поджидает нечто. Ему слышалось некое ерзанье, и ерзал не он, и приходилось убеждать себя, что это только кажется. Конечно, ему лишь казалось.
А что, если нет?
Прошло еще какое-то время — и снова надо выбирать, куда ползти дальше. Вперед или влево? Пойдет влево — вернется к гостиничному номеру; он решил двигаться вперед. Это значит, что он поползет к соседнему номеру, то есть к спасению.
Он извернулся и достал из кармана телефон Той, что в наушниках. Направил луч света вперед. Воздуховод казался бесконечным или по крайней мере длился, насколько было видно.
— Морган, — услышал он шепот.
Он вздрогнул, вскинул голову и стукнулся в потолок прохода. Резкая боль пронзила его, но скоро стихла. Чей это голос? Он ведь отчетливо слышал его. Ведь слышал!.. Или нет? Волосы на голове зашевелились. За спиной кто-то есть. Обязательно должен быть.
Так, в телефоне есть фотокамера. Он извернулся и включил ее. Выбрал фронтальную камеру. Снова увидел свое лицо. Никуда от него не деться. Ну и рожа! Полумертвец, да и только. Бледный как смерть, кожа словно змеиная чешуя. Поредевшие волосы спутаны. Глаза в желтом свете фонарика тоже желтые. Вот оно, готовое проклятие всякого алкоголика.
«Выбирайся отсюда — и срочно к врачу. Хоть чуть-чуть сократи непрерывное пьянство».
Впрочем, за спиной никого не видно. Он попытался заглянуть себе за плечо, но не вышло. Чем больше он об этом думал, тем тверже убеждался: показалось. Может быть, звук донесся до него по воздуховоду? Может, кто-то в номере назвал его имя?
«Никто больше не называет тебя Морганом. С давних пор».
Да, никто, кроме него. Он произнес именно так. Человек в маске.
Шеппард снова двинулся вперед, но для душевного спокойствия оставил фотокамеру включенной. Нет, позади ничего не видно, да и не было там никого. Он опустил аппарат как раз вовремя, едва не врезавшись головой в стенку шахты. Еще один поворот? Нет, здесь не поворот и не разветвление. Только стенка. И что-то на ней белеется.
Он включил фонарик. Перед ним — металлический лист. А на нем листок бумаги, на котором что-то напечатано. Шеппард всмотрелся в слова, и ему пришлось подавить позыв извергнуть все, что еще оставалось в желудке. Дальше пути нет. Воздуха мало. Здесь не хватает воздуха. Но он не мог ни о чем думать, кроме слов на клочке бумаги.
ЗДЕСЬ БЫЛ ПРОХОД, А ТЕПЕРЬ ЕГО НЕТ. — ☺ С.
Глава 31
Шеппард замер и лежал без движения. А что еще оставалось делать? Ничего. Взгляд снова и снова скользил по коротенькому тексту. Тупик? Но ведь такого не может быть, как же получилось, что здесь тупик? «Темный человек» перекрыл вентиляционную шахту? Он знал, что они попытаются проникнуть сюда. Заранее знал. И соответственно строил планы. Шеппард вытянул руки вперед и прижал ладони к холодному металлу. Нажал. Никакого эффекта. Не поддается. Перекрыто наглухо.
Или же здесь никогда вообще не было прохода. Выходит, «темный человек» издевается над ним. Хотя, вероятно, он просто пополз не туда. Ведь непонятно, как можно блокировать вентиляционную шахту или убрать все намеки на то, что здесь когда-то было отверстие? Не исключено, что он свернул не туда, куда надо.
Он положил телефон в карман и пополз назад. Довольно скоро оказался у последнего поворота. На этот раз повернул налево. То есть теперь он должен двигаться параллельно западной стенке их номера и восточной — соседнего. Шеппард на секунду остановился, прислушался. Ничего не слышно, кроме тихого бормотания знакомых голосов, которое, без сомнения, доносилось слева. В соседнем номере тихо.
А если там никого нет? Если не получится привлечь ничьего внимания?
«Тогда двигай дальше. Двигай вперед, пока не получится».
Он совсем уже вымотался. Сил больше нет ползти. Шеппард в очередной раз подтянул колено и почувствовал, а также услышал, как звякают в кармане штанов бутылочки с бурбоном. Они бы подкрепили его, подняли настроение. Но вряд ли удастся залезть в карман, несмотря на то что очень хочется.
Он поднажал; в закрытом пространстве было совсем темно, приступы боли приходили и откатывались волнами. Колени, спина, плечи. Все было ободрано, все тело ослабело. Но он двигался, пока не решил, что скоро достигнет границы с их помещением.
Сомневаться не приходилось, он добрался до края. Воздуховод расходился влево, вправо и вверх — вертикально вверх. Он посветил фонариком, осмотрелся. Карабкаться вверх смысла не было, вряд ли получится, поэтому он выбрал путь, ведущий вправо.
