— Да-да, я понимаю. Жизнь продолжается.
Последовала непродолжительная пауза, после которой Сэм спросил:
— Ты слышал что-нибудь о Томе Клуне?
— Извини, Сэм.
— Извини в том смысле, что ты не можешь говорить? Или извини в том смысле, что ничего не слышал?
— Понимай как хочешь. В последнее время я только и делаю, что постоянно перед всеми извиняюсь.
— Что-то мне не нравится твой тон, — уже заметно мягче сказал Сэм. — Хочешь рассказать, что происходит?
— Нет… ничего. Просто любопытно, как продвигается расследование, вот я и решил позвонить…
— Еще не вечер, а у тебя вдруг проснулось необъяснимое любопытство? Захотелось узнать, где Том Клун? Неужели ты действительно считаешь нас, служителей закона, настолько тупыми? Неужели действительно полагаешь, что я поверю твоему нелепому объяснению?
— Да, Сэм. Именно так. Я бы действительно хотел, чтобы ты поверил в мое объяснение.
Провода донесли до меня его вздох.
— Знаешь, если бы ты был первым, кто спрашивает меня о Томе Клуне, я бы, возможно, и поверил. Но ты не первый, а потому я и настроен немного более недоверчиво, чем обычно.
— Кто еще тебе звонил?
Он рассмеялся:
— Думаешь, так я тебе и скажу? Хотя это уже и не важно. Предполагаю, ответ ты знаешь и сам.
«Кельда. Боже, она звонила Сэму, потому что не может найти Тома. Что же, черт возьми, происходит?»
— У тебя есть свободная минутка? — спросил Сэм. — Если есть, я бы с удовольствием поговорил о той, о ком ты так упорно не желаешь упоминать. Помнишь ее? Ту, которая обеспечила алиби Тому Клуну? Мы бы потолковали, и, уверен, нам обоим стало бы намного легче.
Я молчал, не зная, что сказать.
— Алан, ты еще здесь? Я тебя не слышу. Может, нас разъединили? Ты по сотовому, или как?
— Я… э… я… А, черт! Сэм, я уже ничего не знаю.
Он хмыкнул.
— Ладно, перезвони, когда будешь в лучшем настроении.
В трубке щелкнуло. Мне вдруг ужасно захотелось снова набрать его номер и рассказать все, что я знаю о Джонс и Кельде и о том, что все почему-то хотят знать, где Том Клун.
Но я так ничего и не сделал.
В тот момент я ненавидел свою работу.
Глава 41
В политическом отношении Колорадо представляет собой бастион западного консерватизма. В результате подавляющее большинство жителей штата воспринимают куда менее консервативный город Боулдер либо как любопытную диковинку, либо как раздражающего чужака. Для многих Боулдер слишком идиосинкратичен, слишком идеалистичен, слишком либерален, слишком красив, слишком не похож на всех остальных и слишком необычен.
Кому-то это может показаться смешным, но именно так подавляющее число жителей самого Боулдера воспринимает небольшой городишко Уорд.
Находясь на западной административной границе округа Боулдер — некоторые упорно выносят его за эту границу, — городок Уорд привлекает к себе людей самых разных типов и этим отличается от прочих затерянных в горах городков. Одних манит закрепившаяся за Уордом репутация последнего оплота свободного духа, других — его обособленное положение и прекрасные виды, третьих — гордая независимость его властей. Хотя все вышеперечисленные качества притягивают в город немалое число мятежных душ, процесс естественного отбора неизменно сводит его население к более или менее приемлемому уровню. Тяготы и трудности зимовки в маргинальном социально-экономическом сообществе с неразвитой инфраструктурой и в суровых условиях высокогорья быстро отделяют дерзких и крепких духом от безрассудных искателей приключений.
Сочетание изолированности и высокогорья делает жизнь в Уорде нелегким испытанием, но его обитатели относятся к той породе людей, для которых существование в почти любом другом месте практически невыносимо.
Основанный в 1860 году Кальвином Уордом, облюбовавшим это местечко по причине его богатства полезными ископаемыми, городок пережил коллапс добывающей индустрии, утрату статуса туристической Мекки, увядание единственной железнодорожной ветки и два опустошительных пожара, которые, по утверждению местных, были на самом деле поджогами, устроенными завистливыми соседями. Уцелевший после всех испытаний и бедствий Уорд — это анахроничная деревня из каркасных и кирпичных зданий, чудом сохранившихся после последнего большого пожара в конце девятнадцатого века.
Уберите несколько относительно недавних построек, избавьтесь от проржавевших скелетов нескольких сотен брошенных транспортных средств, и вы увидите Уорд таким, каким он представал перед любознательным путником сто лет назад. Горы шахтных отходов над городом выглядят точно так же, как и на старых фотографиях 1890-х — буро-оранжевые волны зловеще застывшего времени.
Уорд — это город, где больше всего ценятся самодостаточность и независимость, а здоровая доза толерантности считается чем-то само собой разумеющимся.
Если бы городишко Уорд озаботился сочинением девиза — ему такое и в голову не придет, — то подходящим мог бы стать, например, такой: «ОСТАВЬТЕ НАС, НА ХРЕН, В ПОКОЕ».
Фред Прехост жил в пятидесяти милях к югу от округа Боулдер, в округе Парк, а потому был знаком с привычками местных «горцев», но уже через пять минут пребывания в Уорде он понял, что здесь — не там. Несколько попавшихся ему на глаза представителей человеческого рода были либо свидетелями первого Вудстока, либо статистами какого-то апокалиптического фильма, который никто не смотрел дважды. Кроме людей, здесь водились псовые, причем численность вторых превосходила численность первых по меньшей мере вдвое и выглядели они более упитанными, чем homo sapiens.
Глядя на окружившую машину ораву из четырех четвероногих, Прехост думал о том, что в Уорде, похоже, требование об обязательном выгуливании собак только на поводке считается всего лишь рекомендацией.
— Ну что, Хоппи? Есть идеи? — спросил он.
Друзья сидели в старом «субурбане», который, если не принимать во внимание излишнюю ухоженность, вполне мог сойти за своего на улицах этого городка.
— Думаю, надо поговорить с людьми, найти ту машину, в которой я их видел. Предлагаю забыть о том, что мы копы. Во-первых, это не наш округ. Во-вторых, ребята, которых я здесь вижу, — Хоппи кивком указал на лысого толстяка в древнем пончо, наброшенном на голые плечи, с татуировкой в виде обвивающей ухо змеи, — на мой взгляд, более благожелательно относятся к чужакам вообще, чем к чужакам с жетонами полицейских.
Прехост одобрительно хмыкнул.
— Как ты думаешь, сюда когда-нибудь присылали инспектора по надзору за строительством? Посмотри на те лачуги. Одна — наполовину автобус «Грейхаунд», какие ходили в пятидесятых, наполовину бог весть что. В строительном кодексе вряд ли есть что-то похожее.
— Ты, как всегда, прав, Фред.
— Послушай, а ты уверен, что потерял Клуна именно здесь? В этом городишке?
— Да, парень на зеленом «патфайндере» подобрал его на Северном шоссе в Боулдере. Они поговорили несколько минут, а потом рванули прямиком сюда, без остановок.
— И свернули в Левый каньон? — Прехост уже знал все это, но профессиональная болезнь заставляла его спрашивать об одном и том же по нескольку раз, хотя и разговаривал он с коллегой-детективом. — Не в Боулдерский?
— В Левый. Точно.
— Дальше.
— Чтобы не попасться им на глаза, я немного поотстал, примерно на четверть мили. А потом «патфайндер» исчез. Я поискал их немного, а когда не нашел, вернулся в Боулдер и стал ждать возле дома, где живет дед Клуна. Наш парень так и не появился. Может, его здесь больше и нет, но в последний раз я видел их тут.
— А скутер все еще там, где он его оставил? Ты проверил? Одно дело — предполагать, а другое — знать точно.
— Стоит там, где и стоял, на Айрис, возле Центра психического здоровья.
Прехост сам проверил номера зеленого «патфайндера». Сделав несколько звонков, он выяснил, что они были сняты с новенькой «хонды», проводившей ночи на стоянке жилого многоквартирного дома в Арваде, а дни на площадке сервисного центра «Эм-си-ай» в Глендейле. Пользы от этой информации не было никакой, она лишь подтверждала, что хозяину внедорожника потребовались краденые номера. Снять их не составляло труда ни в одном из вышеуказанных мест.
