Беттингер нанес удар коленом в живот великана-полицейского, а его огромный кулак врезался капралу в ухо. И когда там раздался звон, Доминик снова пошел в атаку.
— Не вынуждай меня… — задыхаясь, проговорил он.
Детектив пнул ногой по поврежденной щиколотке напарника. Из груди Уильямса вырвался пронзительный крик, а Беттингер встал на колени, согнул пальцы правой руки так, чтобы получилось подобие когтя, и ударил кончиками пальцев по лицу великана-полицейского, срывая остатки стежков.
Доминик закричал и упал на спину — теперь его лицо кровоточило в нескольких местах.
— Вот тебе! — Жюль нанес удар.
Капрал схватил напарника за запястье и вывернул его. Ослепительная боль пронзила правое плечо детектива, когда кость выскочила из сустава.
С громким криком Беттингер рухнул на бетон.
Доминик отпустил вывихнутую руку коллеги и сел.
— Для умного парня ты просто… гребаный идиот.
Жюль оперся левой рукой о землю и встал на колени. Боль, вспыхнувшая в правом плече, теперь наполнила все его тело.
Великан-полицейский стер кусочки кожи и остатки стежков с лица.
— Проклятье, что это было?
Жюль снова бросился на Уильямса. Тот схватил его за шею и ударил лицом о землю. Теперь Беттингер видел только потрескавшийся бетон.
Доминик сплюнул и прижал коленом спину распростертого на полу детектива.
— Я не отпущу тебя до тех пор, пока…
Его противник попытался нанести удар локтем, но большая рука легко остановила его.
Капрал снова сплюнул.
— Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не разберешься сам с собой.
Слезы капали из глаз Беттингера на бетон. Его тело стало средоточием психических и физических травм.
— Ты со мной закончил? — осведомился Доминик.
Во рту детектива появился привкус камня и крови. Он больше не знал, как люди разговаривают. В дюйме от его глаза на бетоне скапливались слезы.
— Ты закончил? — снова спросил великан-полицейский.
Жюль подумал об Алиссе и Карен, которые ждали его в больнице в Стоунсбурге. Бетон раздражал его лицо, как наждак, и вскоре он понял, что кивает: «Да». Давление на шею и позвоночник исчезло, и большие руки перекатили его на спину. Теперь над головой Беттингера маячили сгнивший потолок парковочного гаража и обезображенное лицо его напарника.
— Прими их. — Доминик вложил в его левую руку две голубые таблетки.
— Что… — Детектив закашлялся. — Что это такое? — Его голос стал хриплым и едва узнаваемым.
— Болеутоляющее.
— К-какого рода?
Уильямс пожал плечами.
— Того самого, что Тэкли начал принимать после того, как сломал спину.
— Когда?
— В девяносто четвертом.
Беттингер сел. На месте его внутренностей пылал огонь, а гараж вокруг него покачивался. Сильная рука легла ему на плечи, помогая сохранить равновесие. Жюль положил таблетки в рот и запил их собственной кровью.
Глава 52
Возвращение изуродованных
Каждый шаг Беттингера отзывался болью в выбитом плече и в поврежденных ребрах, но наркотик делал ее терпимой. Шагая по пандусу, он чувствовал себя отсеченным от реальности, словно существовал в старом фильме и не понимал, как Тэкли может оставаться таким быстрым и резким, находясь под воздействием столь мощного препарата.
— Это ведь не из-за того, что я сделал с твоей машиной? — спросил Доминик. — Ну, тогда?
— Я буду считать твой вопрос риторическим, — отозвался Жюль.
Вскоре напарники добрались до второго уровня. Часть потолка обвалилась, и перед ними высилась куча обломков.
Беттингер направил фонарик на ее левую часть и высветил следы, оставленные шинами внедорожника. Двое полицейских, покачиваясь, двигались вдоль следов между машинами — сгоревшими или перевернутыми.
Луч фонаря Уильямса упал на тележку из супермаркета, и напарники остановились. На гнилом одеяле лежал замёрзший голый чернокожий младенец с открытыми глазами и разинутым ртом.
— Нам следует что-то сделать? — спросил великан-полицейский.
Жюль, хромая, двинулся дальше и не останавливался до тех пор, пока они не нашли синий внедорожник.
* * *
Из-под приборной доски шло тепло, согревавшее измученных копов, пока они ждали третьего члена своего отряда на верхнем этаже подземной парковки.
Доминик оторвал руку от руля, ткнул указательным пальцем в радио и попытался поймать какую-нибудь станцию. Статические помехи шипели на всех диапазонах, и Беттингер подумал, что, возможно, за время их отсутствия цивилизованный мир исчез. Прошло одиннадцать часов с того момента, как он проснулся в мотеле «Подсолнух», но ему казалось, что с тех пор миновало столетие.
Наклонившись вперед, великан-полицейский открыл отделение для перчаток, заглянул внутрь и вытащил две коробочки с компакт-дисками.
— У него был неплохой музыкальный вкус, — сказал он, вставляя один из дисков в проигрыватель.
Басы застучали в динамик, отдаваясь в носу, ребрах и вывихнутом плече детектива. Чернокожий рэпер, вероятно, лишенный слуха, наполнил воздух непристойными рифмами.
Беттингер посмотрел в сторону выхода на Свалки. Метель закончилась, и горы белой пудры походили на слоисто-кучевые облака.
— Похоже на поганейший рай.
* * *
В начале четвертого со стороны лестницы появился Тэкли со спортивной сумкой на левом плече и в лыжной маске. Сделав несколько быстрых шагов, он оказался возле внедорожника и открыл дверцу заднего сиденья со стороны водителя.
— Ты узнал имена убийц? — спросил Доминик.
— Узнал. — Эдвард забрался на заднее сиденье, захлопнул дверцу и заблокировал замок.
Машину наполнили отвратительные запахи.
— И имена посредников? — спросил великан-полицейский.
— Это было вранье. Мелисса и Маргарита делали все за Себастьяна, пока тот находился в отделении интенсивной терапии, — в том числе летали во Флориду и Иллинойс, чтобы отправлять письма.
Даже эта информация не помогла Беттингеру почувствовать себя лучше, когда он думал о том, что случилось с этими женщинами.
Тэкли стукнул по стенке машины — словно убил комара.
— Эта штука должна справляться со снегом.
— Должна, — кивнул Уильямс.
Он переключил передачу, нажал на газ, и внедорожник покатил к выезду из парковки. Дневной свет упал на распухшие, разбитые, покрытые синяками лица полицейских, сидевших впереди.
— Проклятье, что случилось с вами, парни? — спросил Эдвард.
Ни Беттингер, ни Доминик ему не ответили.
— Сами друг друга, что ли?
Капрал пожал плечами.
Колесо раздробило руку мертвого бродяги, когда внедорожник покидал парковку. Солнечный свет залил машину, и в ней сразу загудели три сотовых телефона.
Жюль протянул здоровую руку, вытащил заунывно гудящий мобильник и посмотрел на затуманенный экран. Там было написано, что он не ответил на тридцать семь звонков, и у него четырнадцать непрочитанных сообщений.
— Подожди, — сказал Тэкли. — Сначала мы должны кое-что обсудить.
Беттингер и Доминик посмотрели на копа с пятнистым лицом в зеркало заднего вида.
— Убийства в Виктори стали национальной новостью, — заявил Эдвард, — и нам нужно придумать правдоподобный источник, сообщивший нам имена убийц, перед тем как передать их федералам.
Снег скрипел под колесами внедорожника, пока Жюль размышлял над этим.
— Я скажу, что нашел список в морозильнике, — сказал он. — Не совсем понятно, зачем Себастьян его там хранил, но он виновен и мертв, так что никто не сможет его допросить.
Тэкли некоторое время обдумывал это предложение.
— Это может сработать, — согласился он.
— И нужно избавиться от этой тачки, — добавил Беттингер.
— Мы знаем подходящих парней.
— И оставить Пройдоху Сэма за пределами палаты интенсивной терапии.
— Конечно, — заверил Эдвард Жюля.
Его искренность внушала большие сомнения, но детектив не собирался рисковать из-за преступника, который вполне мог умереть и замерзнуть в подвале.
