Куэйд раздевается. Где-то должна быть кровь. Одежду он собирается выкинуть? Нет. Он открывает небольшую дверку в стене — желоб для грязного белья, — бросает туда то, что снял с себя, — собирается попробовать смыть улики. Двигается к ванной. Включает воду. Опять подходит к туалетному столику. На сей раз смотрится в зеркало, оглядывая себя. Проводит костяшками пальцев по щекам. На лицо темной тенью уже легла щетина. Усы не большие и не пушистые, но щеголеватые, благонравные. Придвигается еще ближе к зеркалу. Теперь ей его лучше видно. Темные глаза. Смуглая кожа. Высокие скулы. Точеный подбородок и нос. Он красив… и отвратителен. Кожа его забрызгана красным, будто он красил сарай. Кровавый сарай. Что-то говорит в зеркало. Разговаривает сам с собой.
Куэйд отворачивается от зеркала. Залезает в ванну. Задергивает шторку. Включает душ. Становится под воду. Подняв голову, закрывает глаза.
Сплошная чернота. Связь оборвалась.
Глава 41
Разжав кулак, Бернадетт уронила кольцо на церковную скамью. От звяканья металла она открыла глаза и поразилась, увидев перед собой алтарь. Опустошенная и смущенная, попробовала вспомнить, где она находится и как сюда попала.
Сквозь густую пелену пробился мужской голос:
— Вы в порядке?
Вздрогнув, Бернадетт повернула голову. Перед глазами все еще стоял туман. Поморгав, чтобы пелена рассеялась, она увидела Гарсиа, сидевшего рядом с ней на церковной скамье.
— Видели что-нибудь? — спросил он.
Бернадетт не знала, как ответить. Ей требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, сориентироваться, осознать то, что она видела, и переложить это в слова. Чувства Куэйда все еще будоражили ее. Наваливалось изнеможение, а за ним еще что-то ввергавшее ее в тревогу. Страх? Ее собственный или убийцы?
Убирая кольцо, она воспользовалась этим, чтобы потянуть время, и скользнула от Гарсиа в сторону; вытащив из кармана рабочую перчатку, натянула ее и подобрала кусочек металла.
— Агент Сент-Клэр? С вами все в порядке? Что вы видели?
— Дайте минуточку отдышаться. — Бернадетт скатала с руки перчатку так, чтобы та вывернулась наизнанку и кольцо оказалось спрятанным в плотный шарик из резины. Успокаиваясь, она дважды сделала глубокий вдох-выдох и повернулась на скамье к Гарсиа, отвечая по порядку на его вопросы:
— Со мной все в порядке. Я видела Куэйда дома.
— Он вернулся в квартиру?
— Нет. Он был в своем родном доме.
— Вы уверены в этом?
— Я видела салон красоты его матери и кровать, на которой его сестер… — Бернадетт встала и почувствовала, как закружилась голова. Она снова опустилась на скамью и, взглянув на алтарь, обратила внимание, что отец Пит зажигает свечи длинным бронзовым прутком. — Сколько мы уже здесь? Настало время утренней службы?
Сидели они в первых рядах, и говорила Бернадетт громче, чем хотела. Священник обернулся.
— Не обращайте на меня внимания. Месса начнется не раньше чем через несколько часов. Я подумал, поброжу-ка я пока тут. Испробую нашу новую зажигалку, посмотрю, смогут ли служки при алтаре пользоваться ею, не устроив пожара. — Он опустил огонек на конце прутка. — Надеюсь, Бог услышит ваши молитвы, Бернадетт. Дайте знать, если я вам понадоблюсь позже, в больнице. — Пастор повернулся и с зажигалкой в руках направился к очередному скоплению свечей.
Слова священника ее удивили.
Наклонившись к ее уху, Гарсиа объяснил:
— Я ему сказал, что у вас тетя при смерти и вам нужно побывать в церкви.
Бернадетт понятия не имела, что Гарсиа прибег к такой неумелой лжи, чтобы вытащить пастора из постели, и прошептала:
— И ради этого он открыл церковь? Среди ночи?
Гарсиа ответил тоже шепотом:
— Не мог же я ему сказать, зачем на самом деле вам нужна церковь. — Он прищурился. — Мог я это сделать, агент Сент-Клэр?
Несколько секунд она не сводила с Гарсиа глаз, гадая, с чего это вдруг его понесло на официальный тон: «агент Сент-Клэр». Потом снова обратилась к алтарю. Ей нравился отец Пит. Она считала, что именно так и должен выглядеть священник, к тому же он разделял ее ненависть к Куэйду. Она повысила голос, так чтобы пастор слышал:
— Спасибо, что впустили нас, отец Пит.
— Извините, что в такой неурочный час, — добавил Гарсиа. Взглянув на Бернадетт, он сказал: — Мы больше не станем злоупотреблять вашим временем.
— Вы же знаете меня, Энтони, — произнес пастор не оборачиваясь. — Я больше совсем не сплю.
Гарсиа, повернувшись на скамейке, заглянул ей в лицо.
— Такое впечатление, что вам лучше поспать: глаза налились кровью, а лицо бледное как простыня.
Слабая улыбка тронула губы Бернадетт.
— Я выживу. Давайте-ка вернемся к вашей чудесной машине и отправимся в лес. По дороге поговорим. Вы думаете, что сумеете отыскать дом Куэйда?
— Место описано во всех документах давнего суда. Семья его проживала между Дасселом и Дарвином, в стороне от федерального шоссе номер двенадцать. Прямая дорога от наших городов. Там есть фотографии того места.
Ей захотелось сравнить увиденное с фотографиями дома.
— Вы видели снимки, сделанные на месте преступления?
— Целую тонну.
— Тогда обменяемся впечатлениями в дороге.
Гарсиа извлек из кармана ключи и держал их в руке, но даже не сделал попытки встать.
— Насколько вы уверены в том, что видели, агент Сент-Клэр? В том, где прячется Куэйд?
— О чем вы говорите? — Бернадетт изучающе смотрела ему в лицо. Рот босса был твердо сжат. Плюс это обращение: «агент Сент-Клэр». Куда делось «Кэт»? Что, черт возьми, с ним творится?
— Поговорим, когда выйдем отсюда. — Гарсиа выбрался из ряда и пошел по проходу.
Бернадетт встала и пошла за ним. Он ждал ее у двойных дверей, открыл одну половинку и пропустил ее. Она на ходу бросила:
— У него револьвер.
— Мы тоже вооружены. — Гарсиа вслед за ней вышел из церкви. Вместе они спустились по ступеням, каждый дернул молнию, наглухо застегиваясь, чтобы укрыться от холодного утреннего воздуха. Из-за туч просвечивала бледная ксерокопия луны.
Встав возле двери «понтиака» со стороны пассажира, Бернадетт глянула через крышу на Гарсиа.
— Надо вызвать подмогу.
— Пока рано. — Он отпер дверцу со стороны водителя, сел и завел машину.
Бернадетт прыгнула на сиденье и с силой захлопнула дверцу.
— Почему нет? Мы же знаем, что он это сделал. У нас всего достаточно, чтобы взять его.
— В самом деле? — Гарсиа тронул машину и резко, скрежеща шинами, развернулся возле церкви. — Давайте убедимся, что он дома, прежде чем вызывать кавалерию и ставить себя в неловкое положение. Идет?
— Идет, — произнесла она негромко.
Униженная и измотанная, она неотрывно всматривалась через лобовое стекло в темень раннего утра. Гарсиа проявил интерес к ее дару, как ни один из прежних ее начальников. Сам захотел посмотреть. А теперь вот говорит с ней резко, устанавливает между ними дистанцию, ведет себя как парень, который гонит из постели случайную воскресную подружку, собираясь в понедельник отправиться на работу. Что изменилось?
Гарсиа нажал на тормоз перед светофором.
— Если вас что-то не устраивает, агент Сент-Клэр, давайте вернемся в контору и вновь оценим, чем мы располагаем. Возможно, нам нужно действовать более традиционным способом.
Отвернувшись от него, она тоже перешла на официальный тон:
— Слушаюсь, сэр.
Глядя в боковое окошко машины, Бернадетт уловила свое отражение на зеркальной поверхности витрины соседнего хозяйственного магазина. У нее вид измотанной маленькой женщины… Совершенно ничего особенного. Увиденное подсказало ей причину перемены в Гарсиа — и это болезненным тупым ударом ударило ей в живот. Он следил за тем, как она использовала видение, и чем-то его это расстроило, разочаровало. Может, для примерного католического паиньки в сеансе оказалось мало мистики или духовного начала. Он-то надеялся, что у нее воссияет нимб над головой или хор небесный запоет. Хотел услышать, как она заговорит разными голосами. Забил всем этим себе голову, а теперь разочарован. Что он увидел? Всего-навсего маленькую, усталую женщину на церковной скамье, тонкую руку, зажавшую кусок драгметалла. Бернадетт убеждала себя, что сама виновата: утратила осторожность, доверилась… Большая ошибка. Еще хуже, что этому существу она дала представление о том, как пользуется своим даром.
