Потом она сузила обзор микроскопа. И увидела обе клетки.
— У кого-то виноватый вид сегодня, — ухмыльнулась Кейт. — Вы, ребятки, не заигрывали ни с кем, пока меня не было?
Было так приятно видеть их снова. Мир ясности и порядка. Единственное, чему всегда можно доверять: идеальной симметрии отдельной клетки.
Она продолжала работать. Ей казалось, что часы повернули вспять. Что вот-вот в комнату заглянет Тина и объявит о необходимости восполнить дефицит кофеина. Шарон жива, и Кейт никогда не слышала, как она говорит по телефону, что отец арестован. Было приятно спрятаться здесь хоть на минуту, хотя она прекрасно понимала, что все это фантазии.
— Кейт.
Кейт подняла голову. Это был Сунил.
— Простите, мне сказали, что вы можете научить меня вводить данные в цифровую машину.
— Конечно. — Кейт улыбнулась. Не так уж он и плох. — Я просто здоровалась со старыми друзьями. Я приду в библиотеку через минуту, ладно?
Сунил тоже улыбнулся:
— Спасибо.
И вышел. Кейт прислонилась лбом к микроскопу. Беда в том, что она понятия не имеет, вернется ли Тина на работу. Будет ли она такой же, как раньше. Глупо цепляться за эту надежду. Ведь работа не должна останавливаться.
Она осторожно перенесла клетки назад в их стерильные чашки. И отправилась к холодильнику, чтобы поставить их на место.
В этот момент завибрировал сотовый. Грег, решила она, хочет поздравить ее с первым рабочим днем. Кейт открыла телефон, одновременно наклонившись к нижней полке холодильника. Поднесла телефон к уху.
— Эй!
Голоса на другом конце линии она не слышала уже несколько месяцев. Когда-то он был дружелюбным. Сейчас у нее по телу побежали мурашки. Чашка Петри выскользнула у нее из рук, упала на пол и разбилась.
— Привет, ягодка.
Глава 67
— Папа?..
Кейт оцепенела. Она не знала, что делать и говорить. Кейт так давно хотела услышать голос отца, а теперь он пугал ее почти до смерти.
— Папа, никто не знает, жив ты или умер.
— Прости, что я заставил всех волноваться, детка. Но я здесь. Я здесь… Сказать не могу, как я рад слышать твой голос.
Кейт быстро выпрямилась и прислонилась спиной к дверце холодильника. Ее глаза остановились на осколках чашки на полу.
— Мне нужно с тобой поговорить, Кейт.
Она почувствовала озноб.
— Папа, ты знаешь, что случилось, верно?
Последовала пауза.
— Я знаю, солнышко. — Бен вздохнул.
— Ее застрелили. Мы похоронили ее на прошлой неделе. Если ты знал, почему тебя там не было?
Она не знала, что можно ему говорить. О фотографии? Меркадо? Но она не стала говорить того, что действительно хотела сказать.
— Все считают, что ты сделал эти ужасные вещи. Что ты убил агента по своему делу, Маргарет Сеймор. Они показали мне фотографии. Это какой-то ужас… Папа, где ты был? Все о тебе беспокоятся. Мы похоронили маму на той неделе. Почему ты с нами не связался?
— Кто, Кейт? — спросил отец странно ровным голосом. — Кто считает, что я сделал все эти ужасные вещи?
— Каветти. ФБР. — Внезапно Кейт застыла. Она не знала, что она может ему сказать.
— Я хочу, чтобы ты не верила тому, что они обо мне говорят, Кейт. Я не убивал эту женщину. Я никому не причинял вреда. Эти люди убили мою жену. Твою мать. Я вынужден прятаться. Не могу быть с вами. Они отняли у меня все, что я любил в этой жизни. Ты ведь им не веришь, правда, Кейт?
— Я бы хотела не верить, папа, но…
— Ты не можешь им верить. Мне надо тебя увидеть, детка. Это ведь я, Кейт… Я…
Она закрыла глаза. Схватилась за телефон обеими руками.
Это был ее отец, она слышала знакомый, уверенный голос, которому всегда доверяла. Что, если все это часть плана подставить его? Выдать его за убийцу этого агента? Что, если на самом деле это изначально был Меркадо и все, что им было нужно, — это заставить его появиться, чтобы использовать ее и добраться до отца?
Ее охватил страх.
— Папа, ты должен обратиться к этим людям из программы. Ты же не можешь прятаться вечно. Тебе нужно сдаться.
— Боюсь, что все не так просто, ягодка. Я считаю, что ФБР допустило убийство Шарон. Мне думается, что там есть люди, которые заодно с Меркадо. Они могут даже подобраться близко к тебе, Кейт. Мне нужно тебя видеть, детка. Мне не к кому больше обратиться.
— Пожалуйста… — Ее руки похолодели и дрожали. — Ты должен с ними связаться. Должен отдать себя в их руки.
Ей хотелось сказать ему, что она видела фотографию. Как ей хотелось сказать: «Я знаю… Я знаю. О твоем брате… О Меркадо… Я разговаривала с Говардом. Я знаю, что ты все сам устроил».
Как ей хотелось спросить у него, кто расстрелял их дом в ту ночь, а они все лежали на полу и тряслись от страха! Кто убил Шарон?
Кейт ждала. Ждала, когда он скажет что-нибудь, все, что угодно, и бессмысленно надеялась, плотно зажмурившись, что все это было неправдой. Слова едва не слетели с ее губ, но она прикусила язык и молчала. Потому что боялась. Она боялась услышать ответ.
Она боялась войти в калитку.
Боялась того, что он может сказать.
— Сейчас ничего из этого не годится, Кейт. Мне нужно одно: чтобы ты мне поверила. Чтобы ты услышала это в моем голосе. Я не убивал того агента. Я не пытал ее. Или кого-нибудь еще. Я клянусь тебе жизнью твоей матери. Нашими жизнями, Кейт. Это ведь что-то для тебе все еще значит?
Она прерывисто вздохнула и закрыла глаза.
— Да…
— Что бы я ни сделал, что бы ни случилось, я все еще твой отец, Кейт. Ты меня знаешь. Ты знаешь, что я на подобное не способен. Это Меркадо убил твою мать, Кейт. Мою жену. Не позволяй им запутать тебя. Ты — моя единственная надежда.
— Я бы хотела, папа. — Слезы мешали ей говорить. — Вот только…
— Что только, Кейт? С кем ты разговаривала? Я должен знать. Это дьявольски хитрые люди, детка. Вот почему я не мог с тобой связаться. Тебе ничто не угрожало. Я не мог втягивать тебя… Вспомни Тину.
— Тину?
— Вспомни, что случилось с ней, Кейт. — Его слова прозвучали почти как угроза. И вообще, откуда он узнал про Тину?
Она вдруг поняла, что до ужаса боится его. Боится голоса, с которым выросла и которому доверяла. Теперь же у нее бежали мурашки по спине.
— Мне нужно тебя кое о чем спросить, папа.
— Спрашивай, о чем угодно. Я знаю, что во многом виноват. Давай, выкладывай.
— Твоя мать, Роуз…
— Что насчет бабушки Роуз, детка? Почему это вдруг стало важным?
Кейт облизала губы.
— Она ведь приехала из Испании, верно? После того, как умер твой отец. И вскоре после твоего рождения?
— Разумеется, она приехала из Испании, — ответил отец. — Из Севильи. Отец был там продавцом галантерейных товаров. Его сбил трамвай. С кем ты разговаривала, Кейт?
— Ни с кем. — Кейт ощутила себя пустой и одинокой.
Во время последующей паузы она сообразила: ее отец понял, что она общалась не только с людьми из отдела по осуществлению программы и ФБР. Меркадо был прав. Вот в чем дело. Вот почему он ей звонил. Вот за кем ее отец охотился.
И он знал.
— Мне нужно тебя видеть, Кейт. Теперь я только на тебя могу рассчитывать.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Ну, разумеется, это хорошая мысль. Когда ты болела, когда в чем-то нуждалась, я всегда был рядом, верно? Теперь ты мне нужна. Ты не можешь просто уйти. Я все равно тебя найду. Я сумею с тобой связаться. Я знаю как. Но сейчас мне больше всего нужно, чтобы ты не доверяла никому, пока не встретишься со мной. Никому. Ты ведь можешь мне это пообещать, детка?
— Папа, пожалуйста…
— Ты не можешь мне отказать, Кейт. Не говори ни с кем. Ни с ФБР, ни с Каветти. Даже с Грегом. Ты ведь знаешь, что я никогда не сделаю ничего тебе во вред, правильно?
— Я это знаю, папа. — Кейт закрыла глаза.
— Значит, я могу на тебя рассчитывать… Ты обещаешь?
Во рту у Кейт пересохло. Она кивнула, и слово упало с ее губ как гиря:
— Да.
