Этого достаточно, чтобы раскаяться?
Он закрутил краны, остатки пара взвихрились и рассеялись по комнате, наполненной смешанным запахом крови и рвоты.
Возле двери он огляделся. Тень доктора Уинтера маячила за занавеской. Он снова ее отдернул.
«Скажите, вы считаете…»
— Я человек плохой и хорошим никогда не был.
Он ответил ему в конце концов. Через двадцать лет.
Лицо Уинтера было холодно. «Этого мало», — словно говорил он.
Глава 25
Когда он добрался, кирпичные стены здания глухо гудели. Он выбрался с заднего сиденья лимузина и помахал рукой людям, стоявшим в длинной очереди и терпеливо ожидавшим, когда их пустят. Ему замахали в ответ, многие радостно закричали. Он усмехнулся и, проходя мимо, кивнул охраннику. Крупный и крепко сбитый мужчина улыбнулся в ответ и, ни слова не говоря, пропустил его.
Шеппард медленно спускался по ступенькам. Он уже успел изрядно нагрузиться, да и с пилюлями перебрал. Руки и ноги приятно онемели; казалось, они плывут по воздуху, а в голове было столь знакомое ощущение легкости. На мир он смотрел словно сквозь облако, но выпитое тащило его на землю. Крутое сочетание. Он пребывал где-то между небом и землей. В некой новой реальности. К несчастью, в реальности, которую он оставил позади, принято ходить на двух ногах и с ровной спиной. Он покрепче ухватился за перила, поскольку всегда скользил на ступеньках, покрытых ковровой дорожкой. Сердце замерло и застучало быстрее. Ступеньки вечно враждебны к пьяным.
Он наконец добился своего и оказался в просторном открытом зале клуба. Здесь было невероятно темно, помещение освещалось только вспыхивающими на миг лампами. Все пространство представляло собой до отказа забитую народом танцевальную площадку с возвышающейся сбоку стойкой бара и киосками по краям. И эта толпа людей непрерывно прыгала под попсовую музычку.
Он улыбнулся и стал пробираться сквозь толпу. Завидев его, люди уступали дорогу. Некоторые пытались заговорить, приобнять его. Но он только улыбался в ответ. В этом освещении никого не распознать, он понятия не имел, кто лезет к нему с объятиями. Все это призраки. И это его почти радовало. У него и для реальных людей не было времени.
Он огляделся. Поискал глазами место, где собираются важные шишки. Зону для ВИП-гостей. Обнаружил ее рядом с баром. Там было ограждение, а за ним — все знакомые лица. Охранник его сразу заметил и заулыбался.
— Мистер Шеппард, — прочитал он по движению губ. — Рад вас видеть.
Охранник открыл ограждение и пропустил его внутрь. Шеппард улыбнулся в ответ, похлопал по плечу и незаметно сунул ему три двадцатифунтовые банкноты.
Тайный знак: «Не беспокоить».
Зона для ВИП-гостей располагалась слегка в стороне и была как бы вне клуба. Там имелась ниша, небольшая, но достаточно длинная, чтобы слышать музыку, доносящуюся из основного помещения. В несколько измененном виде. Приглушенном. Здесь было и гораздо светлее: с кирпичного потолка светили небольшие лампочки. Удобные кресла расставили по кругу, и Шеппард видел лица всех собравшихся. Большинство кресел пустовало, но он заметил своего специалиста по рекламе, увлеченного разговором с двумя эффектными барышнями, на вид сестрами-двойняшками, а также своего режиссера и личного помощника, которые вяло перекидывались пустыми фразами, и, конечно, Дугласа Перри, который, скорее всего, поджидал Шеппарда, попивая странного вида разноцветный напиток из бокала, увенчанного долькой апельсина и маленьким розовым зонтиком.
Круглый стол был весь уставлен пустыми бокалами, и, пока Шеппард озирался, явилась хорошенькая юная официанточка и принялась убирать их. Стол стал липким от пролитого алкоголя, и, когда она взяла бокал и поставила его на поднос, Шеппард заметил на милом личике недовольную гримасу.
Шеппард опустился в кресло, очень довольный тем, что не нужно больше беспокоиться, теперь он наверняка не упадет, и Дуглас отвлекся от телефона и поднял голову. Увидел Шеппарда и, не вынимая соломинки изо рта, заржал. «Интересно, сколько он принял?» — подумал Шеппард. Агент питал слабость к кокаину и почти всегда был под кайфом. Несколько раз он даже пытался и Шеппарда соблазнить, но, несмотря на довольно приятные ощущения, Шеппарду не понравились последствия. Он все-таки предпочитал «колеса».
— А-а, вот и он, герой дня. Или лучше сказать, герой года.
Услышав столь громкое заявление, все подняли головы и увидели Шеппарда. Заулыбались ему, некоторые захлопали. Девушкам, которые разговаривали с его специалистом по рекламе, кажется, сразу захотелось бросить собеседника к чертям и сбежать к Шеппарду, но рекламщик говорил столь увлеченно, что им неловко было оставлять его одного.
— Я тебя умоляю, ты что, ничего не пьешь? Я угощаю!
— Это бесплатный бар, Дуг, — отозвался Шеппард заплетающимся языком.
— Ну да. Поэтому я и угощаю, — сказал Дуглас и от души рассмеялся.
Он поднял руку и помахал женщине в коротеньком красном платье. Хорошенькая, с длинными ногами. Шеппард медленно смерил ее взглядом снизу вверх и обратно, а Дуглас заказал ему бурбон, а себе еще одну порцию чудовищно цветистой смеси.
Она ушла, а Дуглас снова повернулся к Шеппарду:
— Ну как поживаешь, старина?
У Дугласа была манера изъясняться, как этакий пожилой джентльмен, заставший еще годы военного лихолетья. На самом же деле ему стукнуло всего пятьдесят и по натуре он был совершенным слизняком.
— Отлично, — ответил Шеппард, поудобнее устраиваясь в кресле.
Он уже подумывал, не пришло ли время еще разок «встать на колеса». Эти пилюли он мог глотать горстями и все равно не наглотаться досыта. Он словно бы жил попеременно в двух мирах под названиями «Слишком много» и «Слишком мало». И он не знал, где ему хуже.
— Что-то ты сегодня неважно выглядишь, дружок, не сердись.
Шеппард улыбнулся, подошла женщина с его напитком. Он взял стакан и хлопнул его залпом. В голове просветлело, будто прошел сквозняк, Шеппард ощутил прилив энергии. Вот так будет лучше.
— Так лучше? — спросил он.
Он поставил пустой стакан на поднос официантки и попросил еще. Она кивнула и ушла.
— Ха! Ну, я думаю, ты это заслужил. Ты у меня один… Благодаря одному тебе мои оболдуи переходят в колледже с курса на курс.
— Да брось ты…
— Честное слово, Шеппард, это же просто фантастика. Абсолютная фантастика. Твои цифры зашкаливают. Это шоу в утреннем окне перебивает все, что когда-нибудь было. Ты хоть видел цифры? Зоя показывала тебе цифры?
— Видел. Зоя показала.
— А я ее еще здесь не видел. Когда придет, покажет тебе цифры.
— Дуг, — засмеялся Шеппард, — да видел я эти цифры.
Дуглас замолчал, потом тоже засмеялся.
— Ну извини, дружок. Но это просто фантастика. Ты такой крутой, черт бы тебя подрал. Ты помнишь, как я взял тебя к нам? Тебе же было…
— Четырнадцать лет. Помню, конечно. Помню, как пришел в первый раз.
— …четырнадцать, да. Я и вообразить не мог, что ты так далеко пойдешь. То есть я хочу сказать… не хочу, правда, говорить о мертвых ничего худого… но, ей-богу, учителя математики тогда убили весьма вовремя.
Шеппард не знал, что ответить. Поэтому молча улыбнулся. Дуглас вечно ляпает такое, что хоть стой, хоть падай, у него талант. А еще — четверо детей от двух бывших жен, и все его презирают.
В затуманенном мозгу возник образ мистера Джеффериса. Этот добродушный толстяк, учитель математики… он всегда помогал ему делать домашние задания. Его нашли висящим под потолком.
— Так о чем ты хотел поговорить со мной, а, Дуг? — спросил Шеппард, когда женщина с красивыми ногами вернулась и принесла ему еще один бурбон, а Дугу — коктейль.
На этот раз Шеппард взял стакан и поднял его к свету. Бодрящая коричневая жидкость была соблазнительно приятна и на вид, и на вкус. Это его горючее, оно дает ему энергию, чтобы жить. Он отхлебнул и обратился к женщине:
