— Bonjour, — сказала она и улыбнулась.
— Bonjour, — ответил он и сел на табуретку рядом с ней.
То самое место, где они познакомились… почти то же самое.
— А вы сегодня другой, — сказала она, дотошно разглядывая его задумчивым взглядом мечтательных глаз.
— Да, — ответил он. — А вы, как всегда, очаровательны.
— Вам заказать? — спросила она, кивая на коктейль.
Он уже чуял его запах. Запах алкоголя, ароматный и вместе с тем терпкий. Чего еще желать в жизни?
— Содовой, пожалуйста, — сказал он и, заметив удивленный взгляд, добавил: — Я пытаюсь бросить.
Шаг за шагом.
— Vous allez faire une boisson de femme seule?[545]
— Je le crains[546], — подумав секунду, ответил он.
Она удивилась:
— Tu parle francais?[547]
— Совсем немного. Хожу на курсы.
Она помахала бармену, и он мгновенно явился. Она не из тех, кого можно заставлять ждать.
— L’eau petillante s’il vous plait[548].
Бармен быстро поставил перед ним бутылку охлажденной газировки и стакан. Она протянула деньги, но он отмахнулся. Казалось, он потрясен. Еще бы, такой клиент!
— А зачем тебе французский?
— Врач посоветовал. Говорит, надо загружать мозг. Да к тому же тут есть одна девушка, которая мне очень нравится, так она частенько ни с того ни с сего съезжает на французский, вот я и подумал, что язык мне не помешает.
— Да ты просто дамский угодник. Впрочем, и ей повезло.
Она отпила из стакана.
— Удивительно, что ты меня нашел. Мы ведь с тобой так почти ничего друг о друге и не узнали, когда… ну, ты понимаешь…
Он усмехнулся:
— Да… Мне тогда срочно позвонили из студии.
— Я искала тебя… слышала, ты уволился.
Он налил в стакан воды.
— Да. Думаю, да, уволился. Показалось вдруг, что не стоит продолжать эту бодягу, не интересно стало, знаешь… Там хотели, чтобы я остался. Выходит, и дурная слава хороша. Но я не смог. Ты, наверно, все уже слышала?
— Да.
— И ты меня не осуждаешь?
— Моя бабушка говаривала: «Un homme sans demons est pas un homme du tout» — Мужчина без тараканов — и не мужчина вовсе.
— Да. Нет, я все понял без перевода. Это нетрудно.
Она засмеялась:
— И что ты теперь собираешься делать?
— В первый раз в жизни понятия не имею.
— Стрёмно, — сказала она, улыбаясь.
— Да.
Он откашлялся, взял стакан. Бар уже заполнялся дневными туристами, становилось жарко.
— Мне нужно задать тебе один вопрос… Для этого я и искал тебя.
— Да?
Шеппард заглянул в ее глубокие голубые глаза и подумал: а хочет ли он знать, какие тайны в них скрываются?
— Ты знала, что должно было случиться? Ты знала Эрена… то есть Каса Карвера?
Шеппард все еще с трудом произносил это имя. Он снова представил себе морской берег, волосы, мокрые от соленой воды. Он вытирает кровь с рубахи.
— Я все думаю… может, у него был там кто-то, чтобы заставить меня вернуться в номер.
— Non. Если помнишь, я побежала за льдом и после этого тебя больше не видела. Вернулась, постучала в дверь, никто не отозвался. Я минут тридцать стояла, все стучала и стучала. Думала, что ты вышел зачем-то или уснул. Меня уже не в первый раз так бросали, что тут скрывать. Так что делать было нечего. Поэтому…
— Поэтому ты постаралась все забыть.
— Да. Пока не увидела новости. И все поняла.
— Ты могла откликнуться, все рассказать. Тебе бы неплохо заплатили.
— Могла. Но не стала.
Он кивнул. Она говорила правду, такая вряд ли станет обманывать.
— А что с другими? — спросила она. — Кто был там с тобой.
Он секунду подумал. Он их давненько не видел. Поначалу встречался, но встречи проходили слишком натянуто. Несколько раз навещал Райана в больнице, но всякий раз его не покидало чувство неловкости. Словно в их отношениях поставлена жирная точка. Конечно, они всегда будут связаны тем, что случилось в бункере. Но это уже в прошлом.
— Насколько мне известно, все хорошо, — решился он. — На следующей неделе хоронят Хьюза. Хотя, пойду ли я, еще сам не знаю.
— Ты должен обязательно пойти, — сказала она. — Отдать ему последний долг.
Что ж, внутренняя борьба закончилась. Решение прозвучало. Ему стало ясно: он должен пойти.
— Он в тюрьме? — спросила она.
Понятно было, о ком она спрашивает.
— Скоро будет суд. Аманда… ну, то есть Филлипс… — (в газетах их всех называли по фамилиям), — уже получила приговор. Ахерн отправили в Бродмур[549]. Выяснилось, что она должна была принимать лекарство, но долго не делала этого.
— Значит, mechants[550] за решеткой. Une fin heureuse?[551]
— Нет, думаю мой fin вряд ли будет очень heureuse.
— Что-то я не очень понимаю.
Он отпил еще водички. Почему-то вдруг разнервничался. Может быть, просто посттравматическое стрессовое расстройство. Врач говорил, это побочный эффект нормального состояния трезвости. Он решил все-таки попробовать.
— Ты не проголодалась? Я знаю одно неплохое местечко…
— Ты приглашаешь меня на свидание?
— Почему бы и нет?
Она секунду подумала.
— Хорошо. J’adorerais[552].
— Вот и отлично, — сказал он и усмехнулся. — Мне вот только сейчас пришло в голову, что я все еще не знаю, как тебя зовут.
Она засмеялась и протянула руку:
— Одри.
— А я Морган Шеппард, — сообщил он, пожимая ей ладошку.
— Знаю, — засмеялась она.
ВИРУС «МОНА ЛИЗА»
(роман)
Тибор Роде
Красота — величайшая сила человека.
Оноре де Бальзак (1799–1850)
Похищена дочь ученой Хелен Морган. Помочь женщине вызвался некто Патрик Вейш. Его пропавший отец загадочным образом связан с исчезновением Мэйделин.
Теперь Хелен и Патрику нужно успеть выполнить условия похитителя, чтобы спасти девушку. Но для этого они должны выяснить, за что изуродовали главных красавиц страны, почему уничтожают предметы искусства, и кто тот таинственный гений, который держит в страхе полмира?
Пролог
Она наконец-то уснула, плотно смежив веки, слегка приоткрыв полные губы. По контрасту с темно-каштановыми волосами в ярком свете операционной лампы ее кожа казалась еще светлее.
Он скользнул взглядом по линии ее скул до подбородка, центр которого отмечала маленькая ямочка, затем по длинной шее, где в равномерном ритме пульсировала сонная артерия. На миг он замер, считая удары, затем сосредоточился на плечах — они были обнажены, из-за чего она выглядела хрупкой и ранимой. Груди были действительно идеальными, доктор Рахмани не преувеличивал: маленькими, но упругими. Однако самой удивительной казалась их форма, вызывавшая особенные ассоциации. Не круглые, но и не овальные. Перед его внутренним взором мелькали образы фруктов, а затем ему почудилось, что сквозь хирургическую маску он слышит некий запах, к которому примешивается запах медицинского спирта. Кормила ли его мать грудью? В конце концов, все мы жертвы собственных мыслей.
