Это, должно быть, был Брауни. Он же отдал свой ключ Ви, а второй ключ был у меня. Получалось, что я должен его впустить, но это полностью разрушило бы мой план. Нет, я мог и так повесить на него убийство Ви, он бы сразу стал подозреваемым номер один. Но полиция была у него в кармане, и он наверняка знал, как избавиться от тела, не привлекая к этому полицию. Ради этих денег, необходимых для лечения Клотильды, я должен был убить их обоих.
Он продолжал колотить в дверь и теперь уже кричал:
— Открывай, Ви!
Я поднялся с пола, подошел к двери, держа пистолет в опущенной руке.
— Если ты сейчас же не откроешь, я тебя отметелю так, что ты себя в зеркале не узнаешь!
Эти его крики мне были очень даже на руку. Люди потом могли подтвердить, что он угрожал ей. Я прильнул к двери и посмотрел в глазок.
Лицо Брауни в глазке было выпуклым и напоминало луковицу. Рядом с ним стоял коренастый амбал, почти лысый, если не считать кустистой растительности повыше висков. То есть их было двое — для меня ничего хорошего. Как я должен был с ними справиться — с двумя-то?
Они о чем-то посовещались, и Брауни крикнул уже в последний раз:
— Ну приготовься, стерва, я на тебе живого места не оставлю!
И они ушли.
Я стоял, прильнув к дверному глазку, и лихорадочно соображал, что мне делать — пойти последить за ними, или остаться здесь и переждать, или вообще смыться. Грудь у меня словно сковало, а пистолет я сжимал в руке так крепко, что ногти впились в ладони.
Не успел я принять никакого решения, как эти двое уже вернулись. У Брауни в руке был ключ, и он уже взялся за дверную ручку.
Я бросился в спальню и занял свою прежнюю позицию на полу рядом с телом Ви. Все, что мне оставалось, это придерживаться своего плана и по ходу дела импровизировать.
Дверь в номер с грохотом распахнулась, и Брауни из гостиной крикнул:
— Ви, скажи спасибо, если ты в душе, а иначе… — Он осекся на полуслове. — Так, а где шампанское?
Мне было слышно, как он ходит по номеру. Но звук был отдаленный — наверное доносился с кухни.
— Ви! Давай вылезай! И зря ты выжрала мое шампанское!
Я ждал. От напряжения у меня опять бешено заколотилось сердце, кровь пульсировала в затылке, и от головной боли уже раскалывался череп. Пистолет был снят с предохранителя, и я держал его наготове.
— Я убью тебя!.. — Он осекся на полуслове, когда, нащупав выключатель, зажег в комнате свет. Я сидел в полоске света из ванной, поэтому резко включившийся верхний свет не ослепил меня. — Что за… — Брауни шагнул ко мне, потянувшись к кобуре под мышкой.
Понимая, что второго шанса мне не представится, я выстрелил в него. Выстрелил ему в живот — то есть туда, куда выстрелила бы ему Ви. По рубашке его моментально расплылось кровавое пятно, и я выстрелил снова в то же место, а потом еще раз.
Шатаясь, он еще шел на меня, но пистолета так и не успел вытащить. Я быстро поднялся с пола, приготовившись к нападению другого человека, который вот-вот должен был появиться из гостиной.
Брауни, шатаясь, пролетел мимо меня вперед и рухнул прямо на Ви.
— Какого черта?.. — Он посмотрел на свой раненый живот. Кровь капала на ковер и на ноги Ви. — Вот ублюдок!.. — В голосе его слышалась натуга, и в нем совсем нельзя было узнать того сильного, властного человека, которого я видел днем за обедом или даже еще минуту назад. В комнате стоял противный запах. Не знаю чего — возможно, испражнений или мертвечины, и, конечно же, еще порохового дыма.
Но другой человек почему-то не заходил в комнату. Я вообще не слышал в номере больше никаких звуков.
Я безмолвно наблюдал за Брауни. Мне нужно было убедиться, что он мертв, и потом убираться оттуда. Я пока не знал, куда делся его телохранитель, но боялся, что звуки выстрелов мог услышать кто-нибудь другой.
Наконец я решил действовать — присел на корточки, вытер пистолет о блузку Ви и вложил его ей в руку.
Брауни, бледный, как полотно, наблюдал за моими действиями. Когда я встал, он накренился набок и упал рядом с Ви. Его невидящий взгляд был устремлен в потолок. Кровь из раны на его животе, булькая, вытекала на ковер и уже образовала лужицу. Дыхание его было прерывистым, и эта картина меня удовлетворила.
Не оглядываясь, теперь уже безоружный, я вышел в гостиную. Там никого не было.
Я вышел из номера в коридор и посмотрел в сторону лифтов. Там, где-то посередине между номером и лифтами, стоял тот самый коренастый амбал. На лице его обозначился вопросительный знак, он на секундочку замер, а потом бросился ко мне.
Я метнулся к двери пожарного выхода, слыша за спиной его «Стой!».
Но я несся сломя голову по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Я уже был на одиннадцатом этаже, когда на двенадцатом распахнулась дверь пожарного выхода и в спину мне донеслось:
— Эй, ты! Стой!..
Но я продолжал уносить ноги и, только на следующем этаже посмотрев наверх, обнаружил, что меня никто не преследует. Тогда я продолжил бегство, даже не задумываясь над тем, куда делся коренастый амбал.
Наконец я вырвался на улицу, где уже было темно и все так же душно. В груди у меня все горело, в горле пересохло, а дрожащие ноги то и дело пронзала противная жгучая боль. Мне нужно было поскорее убраться от этого места, лучше всего взять такси, которое гарантированно можно было найти на стоянке у главного входа в отель. В тот момент я совсем не думал о таких вещах, как алиби, свидетели и все такое прочее, я просто уносил ноги, спасая свою жизнь.
Выскочив из-за угла, я бросился к швейцару на бегу, но тут же увидел перед подъездом машину Брауни, на которой мы с Ви ездили домой к Джо, где устроили пожар.
— А, все, отлично! Мистер Брауни же сказал, что машина будет подана! — крикнул я швейцару и забрался на водительское сиденье.
Когда я заводил двигатель, из дверей отеля выскочил амбал, по-видимому, решивший обогнать меня на лифте.
— Эй!.. — кричал он. — Стой!..
Двигатель у меня завелся, и я резко рванул с места, завернув сразу за угол и успев перед светофором выскочить на Джордж-стрит.
В центре города в этот час машин почти не было, и я гнал по пустынной улице в сторону Вашингтон-Хилл. Но домой к тете Элис мне соваться было нельзя — там меня бы сразу нашли, — поэтому я проскочил мимо монумента, мимо университета, мимо Андервуда и дома Куинн и Джо, и только уже почти на самом выезде из города я вдруг сообразил, что не могу сейчас просто так уехать. Мне еще надо было встретиться с Палмером и убедиться, что деньги поступили в правильном направлении.
То есть мне надо было как-то продержаться до утра.
Глава 24
Ночь я провел в машине на стоянке перед бензоколонкой, где неизвестная машина не могла вызвать подозрений. Поспал я совсем немного. За мной сейчас гонялась целая преступная группировка Брауни, и от одной только этой мысли сон как-то сразу пропадал.
Когда взошло солнце, я закрылся в телефонной будке рядом с бензоколонкой и нашел в телефонном справочнике номер Палмера-старшего. Голос у него спросонок был громкий.
— Мистер Палмер, это Шем Розенкранц.
— Шем, у тебя все в порядке?
— Мы можем встретиться сегодня утром у вас в офисе?
— Но сегодня же суббота, сынок!
— Мне нужно срочно уезжать из города.
— А до понедельника это не может подождать?
— Нет, сэр. — Я не стал ему ничего объяснять, а он не стал ничего расспрашивать.
Потом была тягостная для меня пауза, я даже подумал, что он повесил трубку, но он наконец сказал:
— Я сейчас выезжаю.
— Спасибо.
Он повесил трубку.
Я приехал туда раньше Палмера. Центр города был на удивление пустынным даже для субботнего дня, и я был там как мозоль на ровном месте, пока ждал Палмера. Это было очень неприятное чувство, и к нему еще примешивалось опасение, что из моей затеи ничего не выйдет. Головорезы Брауни найдут меня где угодно и убьют, а деньги повиснут в воздухе, привязанные к неутвержденному завещанию, и Клотильде придется доживать свой век в государственной больнице. В общем, вся эта история меня так уже утомила…