— Похоже, ты кое-что знаешь.
Подросток тряхнул косичкой.
— Ничего подобного.
— Подойди.
— Я ничего не сделал.
— Ты когда-нибудь слышал про место, которое называется «школа»? — спросил Уильямс.
— Никогда.
— Так вот, сейчас ты должен там находиться — и учиться, как стать лучше, чем сейчас.
— Я многому учусь прямо здесь. — Парень объехал полицейских. — Улица дает хорошее образование.
— Как тебя зовут? — спросил Беттингер, продолжая следить за вращающимся спутником.
— Мне нужно спросить мамочку.
Скейтбордист отъехал подальше от копов.
— Если ты заставишь меня тебя ловить, — сказал Доминик, — тебе будет не до остроумных разговоров.
Подросток остановился.
— Зачем вам мое имя? Я ничего не сделал.
Жюль подумал, что богато украшенные косички делают этого парнишку похожим на ракообразное.
— Мы будем называть тебя Вшивый, пока ты не предложишь нам чего-то получше.
— Не дождешься, долбаный ниггер!
Капрал прыгнул к мальчишке, схватил его за левое запястье и вывернул его так, что тот упал на колени.
— Не следует так говорить с полицейскими!
— Хорошо! Я не буду…
— Никогда.
— Я тебя понял, ниггер, понял! — Бравада подростка исчезла.
Внезапно он превратился в худенького ребенка, оказавшегося во власти большого взрослого, способного переломать ему конечности и забросить в такое место, где люди изучают геометрию.
— Ладно-ладно-ладно, отпусти меня… Пожалуйста!
Доминик отпустил парнишку и ударом ноги отбросил его скейтборд далеко в сторону.
— Встань.
Подросток встал и затряс пострадавшей рукой, словно та превратилась в мокрую макаронину.
— Меня зовут Дуэйн.
— Нет, Вшивый.
Беттингер подошел к ним и указал на дом.
— Нам нужно попасть в квартиру шестнадцать-десять.
— Хорошо. — Парень кивнул. — Я вас отведу.
Они втроем направились в сторону входа.
Потирая руку, Вшивый бросил взгляд на отброшенный в сторону скейтборд.
— Могу я его взять, чтобы никто не стащил?
— Его никто не возьмет. — Доминик указал на белого подростка, стоявшего рядом со скамейкой. — Проследи за доской Вшивого. Если она исчезнет, у нас с тобой состоится интересный разговор.
— Лады, — ответил худосочный тип, чьи больные десны говорили о пристрастии к кристаллическому мету[69]. — Я за ней присмотрю.
Вшивый засунул ключ в скважину замка, окруженного железными прутьями, повернул кисть и наклонился вперед, но дверь даже не пошевелилась. Стиснув зубы, он ударил плечом по решетке. Заскрипели петли, и дверь неохотно распахнулась.
— Зимой застревает, — объяснил Дуэйн.
Следуя за юным проводником, полицейские вошли в здание. Солнечный свет с огромным трудом проникал в голубовато-серый вестибюль, где имелись пустая будка охранника и неполные останки дюжины пластиковых стульев, ножки которых были все еще прикручены болтами к полу. Три флуоресцентные лампы мерцали, точно военный телеграф, пока Вшивый вел гостей к лифту.
Доминик приподнял бровь.
— Это дерьмо работает?
— До двенадцатого этажа, — сказал подросток и стукнул кулаком по кнопке. — Мы можем подняться туда, а дальше придется идти пешком.
Внутри шахты лифта застонали детали механизма. Великан-полицейский вытащил сотовый телефон.
— Это «Фантом»[70]? — спросил Вшивый.
— Да. — Большие пальцы Уильямса превратились в насекомых.
— У него шестьдесят четыре гига для кино и прочего дерьма?
— Да.
Экзоскелет кивнул.
— Надо будет взять себе такой.
«Интересно, — подумал Беттингер, — знает ли Вшивый столицу штата, в котором живет».
Что-то звякнуло в шахте, дверь открылась, и они увидели двух бородатых белых парней, чьи нервные красные глаза скрывали козырьки бейсболок. От них сильно пахло марихуаной.
Дуэйн завел полицейских в бледно-зеленый лифт и нажал на проржавевшую кнопку, находившуюся над номером одиннадцать.
Что-то звякнуло, дверь закрылась, и лифт, содрогнувшись, стартовал, точно ракета.
— Ты знаешь, кто живет в квартире шестнадцать-десять? — спросил Беттингер.
— Не-е, — продребезжал ракообразный. — Я здесь не бываю.
Металлический скрежет эхом пронесся по шахте. Лифт остановился, его дверь застонала и ушла в стену.
Вшивый вышел. Доминик (он продолжал печатать на телефоне) и Беттингер последовали за ним. Пурпурный коридор, в котором они оказались, выглядел как инфекция; пахло здесь смесью плесени и застарелого секса.
Зевнув, подросток повел полицейских к пожарному выходу. Здесь толкнул дверь, и они увидели тускло освещенный лестничный колодец. С другого этажа до них донесся звук тяжелых шагов.
Беттингер и Дуэйн вышли на лестничную площадку, Доминик засунул телефон в карман и последовал за ними. Пока троица поднималась на следующий этаж, детектив отметил бесчисленные граффити, а также весьма яркую картинку — черный конь оседлал белую женщину, чьи вылезающие из орбит глаза, вставшие дыбом волосы и подогнутые пальцы ног указывали, что она достигла оргазма.
— Талантливый ниггер, — заметил подросток.
Жюль не был уверен, кого имел в виду Вшивый, — художника или жеребца.
Они миновали двери, на которых было написано «14» и «15», и продолжали подниматься по лестнице. И тут услышали звуки тяжелых ударов, от которых содрогнулись стены.
Беттингер пересек лестничную площадку, распахнул дверь, заглянул в пустой коридор и повернулся к подростку.
— Теперь спускайся вниз, — сказал детектив.
— Я хочу посмотреть.
— Иди.
Раздался женский крик.
Доминик схватил Вшивого за левое плечо, развернул его и толкнул в сторону лестницы.
— Проваливай.
Глава 14
Ты это заслужил
Полицейские поспешно прошли по коридору, который был заражен тем же пурпуром, отравившим двенадцатый этаж.
— Ты это заслужил! — услышали они женский вопль.
Пронзительно завизжал ребенок — девочка или мальчик, не достигший периода половой зрелости.
Беттингер и Уильямс принялись стучать кулаками по номеру «1610» и закричали:
— Полиция!
— Отойдите от ребенка! — приказал детектив.
— Откройте долбаную дверь! — добавил великан-капрал.
— Не лезьте к моей семье! — Женщина внутри квартиры тяжело дышала и пришептывала, и Жюль пришел к выводу, что это тучная белая особа. — Я знаю, что вы не настоящие копы!
Ребенок начал громко рыдать.
— Мадам, — сказал Беттингер, — вам нужно открыть…
— Оставьте меня в покое, это не ваше дело!
— Это наше дело, — заявил детектив. — Подойдите к двери, или мы ее взломаем.
Женщина что-то прошептала, и ребенок неожиданно перестал плакать.
Доминик принялся колотить по двери.
— Пять секунд, или мы взломаем дверь!
— Я иду.
Напарники услышали звук приближающихся шагов и подняли свои значки. Соседи скандалистов начали выглядывать в коридор, чтобы лучше видеть представление. Один белый старик сосал леденец.
Тень накрыла пространство под дверью, глазок почернел.
— Ох, дерьмо, — прошептала женщина, находившаяся внутри квартиры.
Беттингер убрал значок.
— Открывайте.
— Извините за шум. Его больше не будет. — В голосе хозяйки отчетливо слышалась тревога.
— Впустите нас в квартиру! В противном случае продолжим разговор в участке.
Щелкнул замок, звякнула цепочка, полицейские услышали грохот отодвигающегося засова, и дверь открылась внутрь. В розовом коридоре стояла болезненно тучная белая женщина, одетая в тесную синюю ночную рубашку, открывавшую больше обнаженной кожи, чем у двух обычных раздетых женщин вместе.
Жюль заглянул в квартиру, но никого там не увидел.
— Где ребенок?
— В ванной комнате.
— Отведите нас туда.
Хозяйка впустила полицейских в коридор, где пахло смесью кишечных газов и сыром чеддер, и подвела их к закрытой двери.
