— Даже при отсутствии ворот на въезде?
— Мистер Фостер, ворота у нас есть, только они невидимы и находятся гораздо дальше пределов моей подъездной дорожки.
— Большое спасибо, но я обойдусь без выпивки.
Он безразлично пожал плечами.
— Видите ли, мистер Старк, меня наняли на студии понаблюдать за Хлоей Роуз. Судя по всему, ее кто-то преследует, и она опасается за свою безопасность. Вот я и пытаюсь выяснить, не видел ли кто-нибудь человека, который ее преследует. Вот вы, например, случайно не видели никого постороннего на студии?
— Ну, в киносъемочном процессе так много людей участвует…
— Я имею в виду того, кто работает на студии, но не участвует в съемках вашей картины, или кого-то из вашей съемочной группы, кто мог бы по какой-то причине заставить мисс Роуз нервничать.
Он улыбнулся и посмотрел на Грега, который уже перестал выражать негодование, но по-прежнему стоял, скрестив на груди руки.
— Я сказал что-то смешное?
— А вы с Хлоей уже встречались? — не отвечая на мой вопрос, спросил он.
— Эл Нокс пытался нас познакомить сегодня днем, но не получилось.
На этот раз он рассмеялся, продемонстрировав свои белые зубы.
— Простите, мистер Фостер, просто для того чтобы заставить мисс Роуз нервничать, много не нужно.
— У нее есть причины нервничать?
— Разумеется. Как и у всех нас. У всех у нас есть причины. И у вас, и у меня. Но это не означает, что я нервничаю. А вы?
— Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мой вопрос.
При этих моих словах Грег цокнул языком, дернулся и снова скрестил на груди руки.
Картинно закатив глаза, Старк сказал:
— Нет, я не замечал никого такого на съемочной площадке. Я знаю, что Хлоя считает, что кто-то такой есть, но она никого мне не называла конкретно.
— То есть вы считаете, она все это придумала?
— Она может ошибаться, — дипломатично ответил он, потом перевел дыхание и продолжил: — Вот мне точно угрожали, и меня преследовали. Это цена славы. Но это все-таки случается довольно редко и на самом деле не так страшно. Хлоя просто страдает от излишних страхов.
— Хотите сказать, от нездоровой мнительности?
— У актрис свои тараканы в голове, — сказал он. — А можно спросить, почему на студии решили нанять для защиты Хлои частного детектива, вместо того чтобы просто привлечь собственные силы службы безопасности?
— Это вы спросите на студии, и если получите ответ, то заодно и мне расскажите.
— Вот видишь, Грег, мы уже друзья, — усмехнулся он.
Грег попытался избавиться от мрачной мины на лице, но у него не получилось.
— Что-нибудь еще, мистер Фостер? Или вы только хотели узнать, не видел ли я каких-нибудь подозрительных личностей на съемочной площадке?
— Нет, только это.
— А почему вы не хотите наняться к самой Хлое и, как сделал бы каждый разумный человек, брать деньги с нее?
— Спасибо за совет. — Я наклонился и положил свою визитную карточку на столик рядом с его бокалом. — Уверен, мы еще увидимся. Выход я смогу найти сам.
Я не стал дожидаться, когда кто-либо из них двинется с места, и, выйдя с веранды, направился к выходу. Только слышал, как за спиной у меня Грег запричитал визгливым голоском. Конечно, мне хотелось по дороге быстренько обыскать дом, но в таких больших хоромах личных комнат бывает обычно две-три, не больше, и чтобы найти их, нужно много времени. Поэтому я просто пошел к своей машине и, не нажимая на газ, выкатился по дорожке на улицу.
Глава 6
К семи часам я вернулся к дому Розенкранцев. Вечером дом выглядел так же, как и днем, разве что освещения больше. Не только верхнее освещение, но и подсветка внизу — грибовидные фонарики вдоль дорожки и два мощных прожектора, направленные на лужайку перед домом. С крыши на подъездную дорожку светил еще один прожектор. То есть если бы вы собрались подкрасться к дому Розенкранцев незамеченными, то вам не стоило бы одеваться в черный наряд ночного грабителя.
На этот раз я направился в дом с переднего крыльца. На мне был темно-синий костюм, безукоризненно отглаженная белая рубашка, галстук в красно-голубую полоску, красный носовой платок в нагрудном кармашке и начищенные до блеска кожаные туфли-мокасины. Перед тем, как облачиться во все это, я принял душ и побрился. Было пять минут восьмого, когда дверь открылась передо мной сама — даже звонить не пришлось. На пороге стоял мой утренний знакомый, только на этот раз без пистолета.
— О-о, тебя тоже впустили? Подумать только, я и не знал, что в этом доме так заведено, — сказал я.
— Мистер Фостер, — учтиво отозвался он и посторонился, чтобы пропустить меня.
Я вошел и снял шляпу.
— А с черного хода, надеюсь, выставили артиллерию? Так-то оно надежнее.
Он закрыл за мной дверь.
— На этот раз мисс Роуз сообщила мне о вашем приходе. — Он замялся на минуту. — Прошу прощения за…
— Да ничего, все нормально. Я люблю, когда люди направляют на меня ствол, — это напоминает мне о том, что я пока еще жив.
Он ответил мне легким кивком и, не проронив ни слова, скрылся в левом арочном проеме.
Давно не чищенная бронзовая люстра освещала тусклым светом холл. По бокам от главного входа расходились в разные стороны две лестницы, по которым можно было подняться на узенькую галерею. В галерею выходили три двери и еще одна застекленная французская дверь, ведшая в верхний холл. Полы были устланы персидскими коврами с длинными залысинами протоптанных ногами дорожек. Кое-где из-под ковров виднелся темно-бордовый плиточный пол. Стенные выступы в глубине холла были уставлены книгами и фарфоровыми фигурками.
Из одной из верхних комнат доносился мужской гогот, свидетельствовавший о наличии за столом алкоголя.
Вернувшийся мексиканец доложил:
— Мисс Роуз… Сегодня не очень хорошо себя чувствует.
— Я сожалею по этому поводу.
— Она не сможет сегодня с вами встретиться. — Он улыбнулся. — Может быть, завтра.
— Конечно. Как ей будет угодно.
Я принялся снова надевать шляпу, когда параллельно в нескольких комнатах зазвонил телефон. Посмотрев на меня пристально, мексиканец извинился и снова скрылся в арочном проеме, из которого появился.
Трезвон прекратился, и появившийся на пороге одной из комнат Шем Розенкранц зычно крикнул:
— Клотильда!..
Он был в одной рубашке без пиджака и в мешковатых брюках на подтяжках. Красное от выпивки лицо, сизый пупырчатый нос пьяницы. Соломенные волосы расчесаны на прямой пробор. Одним словом, он выглядел как типичный знаменитый американский писатель, каковым он, собственно, и был.
— Клотильда!.. Тебе опять звонит этот человек насчет лошади! — Тут он увидел меня и удивленно застыл на месте. — А вы кто такой, черт побери?
Я поприветствовал его, приподняв шляпу.
— Меня наняли в помощь.
— А, ну тогда скажите моей жене, чтобы подошла к телефону. — И он удалился обратно в комнату.
Я несколько мгновений колебался, но распоряжение Розенкранца перевесило слова мексиканца о нездоровье Хлои Роуз. Направившись следом за ним, я оказался в столовой, откуда услышал его голос, крикнувший в какую-то дальнюю комнату:
— Вас к телефону, мисс!
Я остановился, прислушиваясь к ее голосу, но не смог разобрать, что она ответила. Оглядевшись, заметил на боковом столике телефонный аппарат, подошел к нему и снял трубку, прикрыв ее рукой.
— Я же сказала вам: Комфорт не продается! — говорил в трубке голос Хлои Роуз.
Я взял со столика карандаш и на лежавшем рядом блокноте торопливо записал: «Комфорт».
— Он даст вам взамен три лошади. Отличные лошади! И он сказал, что вы сможете еще поторговаться насчет условий контракта, — проговорили в трубке.
— Да мне безразлично, что он там сказал! Между прочим, мог бы и сам позвонить! И мой ответ — «нет»! Ты меня понял… — она секунду колебалась, потом прибавила: — засранец?
— Подождите, мисс Роуз, мы же все работаем на одного человека!
