Повар слез с табурета, и Беттингер отметил, что его рост составляет что-то между шестью и семью футами[84].
— Тост?
— Из цельнозернового хлеба.
— Ржаной подойдет?
— Я люблю ржаной хлеб.
— Кофе?
— Без кофеина. И кувшин воды.
— Все понял. Садитесь, где вам понравится.
— Спасибо.
Полицейский направился к кабинкам у окна и сел в той, что находилась дальше других от водителей грузовиков. Сидевшая в дальнем конце зала латиноамериканка экстравагантным движением загасила сигарету и наградила Беттингера хорошо отработанным взглядом.
— Если я вам понадоблюсь, меня зовут Буфорд, — сказал повар, открывая двойную дверь, которая вела на кухню.
С благодарностью кивнув ему, Жюль посмотрел на парковку и на противоположную сторону улицы, где фонарь отбрасывал свет цвета охры на старую стоянку для автомобилей, закрывшуюся много лет назад, хотя на офисном окне с трещинами все еще висела реклама «Потрясающе выгодное предложение!». Беттингеру стало интересно, можно ли считать людей, придумывающих подобные фразы, человеческими существами.
Мужчина, сидевший, безвольно сгорбившись, рядом со светлокожей латиноамериканкой, вышел из ресторана, и, когда дверь за ним закрылась, детектив снова взглянул на угловой столик и увидел, что его дожидаются два карих глаза и свеженакрашенные губы.
Беттингер показал на пустую скамью в своей кабинке, и женщина кивнула. И хотя, скорее всего, она не знала ничего полезного о Себастьяне и о казнях полицейских, она могла быть приятельницей Элейн Джеймс или что-то слышать про ее убийство. В крайнем случае, разговор с ней перекроет грохочущий рэп.
Между подолом ее короткого платья цвета лаванды и сапогами, доходившими почти до бедер, оставалась полоска гладкой кожи, которую она старательно демонстрировала, направляясь через зал к Жюлю. В руке она держала белую шубку. Стук ее каблучков, словно приказ главнокомандующего, заставил водителей грузовиков замолчать.
— Хотите, чтобы я к вам села?
Латиноамериканка слегка кривила губы и шепелявила. Беттингер решил, что ей лет двадцать пять, но такая манера разговора создавала впечатление, что она значительно моложе.
— Прошу вас, — он сделал приглашающий жест.
Женщина опустилась на скамейку и выставила полуприкрытую грудь, большую, но в разумных пределах.
— Вы ведь не коп?
— Нет.
Одной из весьма полезных ошибок преступников была их вера, что на этот вопрос следует отвечать честно.
— Вы в куртке, — заметила девица. — Вы куда-то спешите или тут что-то другое?
— Я не люблю, когда холодно.
Латиноамериканка разгладила подол лавандового платья.
— А откуда вы?
— Джорджия.
— Бизнесмен? — с надеждой в голосе спросила посетительница.
— Точно.
— И какой у вас бизнес?
— Я продаю самолеты.
— Это ведь выгодный бизнес? — От возбуждения акцент женщины стал сильнее, и Беттингер решил, что она из Венесуэлы.
— Да, отличный. Хотя требуются большие складские помещения.
— Для самолетов?
— Да.
— Меня зовут Даниэлла.
— Рад с тобой познакомиться, Даниэлла. Я Жак.
— Как насчет компании на сегодня?
Какая-то машина осторожно въехала на парковку и скользнула за один из грузовиков. Жюль не видел какая, но обратил внимание на то, что у нее были выключены фары, и сжал через парку рукоять пистолета.
— Вы кого-то ждете? — спросила Даниэлла.
В этот момент открылась дверь на кухню, и появился Буфорд, который держал в руках тарелку, кружку с кофе и кувшин воды.
Беттингер встал.
— Возвращайся за свой столик.
На лице девицы появилось удивление и одновременно раздражение.
— И зачем тогда вы меня позвали?
Детектив развернулся, обогнул повара и зашагал в заднюю часть ресторана. Там он вошел в туалет, оставив дверь приоткрытой, и стал смотреть в образовавшуюся щель.
Даниэлла вернулась за свой столик, Буфорд освободился от груза, а снаружи, на парковке, по стальной решетке грузовика скользнула темная тень, словно кто-то пролил на нее масло.
Беттингер сильно сомневался, что убийца нападет на него в общественном месте, но был осторожен по природе и считал своим долгом находиться как можно дальше от людей, которые могли стать невинными жертвами, даже если это означало, что ему придется есть яйца комнатной температуры. Зазвонил его телефон, но он не стал отвечать и не отвел глаз от окон.
Движущаяся тень на парковке вошла в пятно света и превратилась в две смутные фигуры.
Детектив сжал в руке пистолет, и в этот момент снова зазвонил его телефон.
Полицейский ждал.
Дверь открылась, и в ресторан вошла молодая чернокожая пара в вечерней одежде. Женщина держала на руках завернутого и гукающего ребенка, а мужчина катил перед собой плюшевую коляску. Оба выглядели счастливыми, и Беттингер решил, что они не из Виктори.
Телефон детектива зазвонил в третий раз. Он взглянул на экран и обнаружил, что это его напарник.
Жюль приложил телефон к уху.
— Да?
— Ты где? — спросил Доминик.
— «У Клода».
— Убедись, что за тобой никто не следит, и держись подальше от окон.
— Что…
— Убиты еще полицейские — казнены, у них отрезали члены, — а большинство других исчезли. Это геноцид копов, и ты должен спрятаться.
Неожиданно Беттингер почувствовал себя призраком.
— Что тебе известно?
— Похоже на скоординированную акцию, которая проходит по всему городу. Какие-то уроды во внедорожнике стреляли в меня и Тэкли, но промахнулись. Тогда мы стали проверять остальных. Перри пропал. Хуан так и не доехал до дома. Мы сейчас находимся у Зволински, и тут повсюду кровь.
Жюль почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.
— Они побывали в доме инспектора?
— Да.
В голову Беттингеру пришла страшная мысль. Он выскочил из туалета и налетел на молодого чернокожего отца.
— Неплохо бы извиниться! — возмутился тот, едва устояв на ногах.
Но детектив уже мчался через зал. Он убрал в карман телефон и выхватил пистолет, приготовившись врезать или пристрелить каждого, кто окажется у него на пути.
— У него пистолет! — взвизгнула латиноамериканка, когда он пробежал мимо нее.
А Жюль мог в этот момент думать только о своей семье — и несся к входной двери.
Глава 39
Гонка
Беттингер выбежал из ресторана, вскочил в хетчбэк, включил двигатель и, бросив пистолет на пассажирское сиденье, нажал на педаль газа.
Машина понеслась назад, перескочив через тротуар. На Пятьдесят Шестой улице Жюль крутанул руль, переключил передачу и снова нажал на педаль газа. Шины визжали, точно умирающие орлы.
Направляясь на бешеной скорости в сторону Саммер-драйв, полицейский прижал телефон к уху.
— Ты еще здесь?
— Угу, — ответил Доминик. — Ты едешь домой?
— Да, — ответил Беттингер, стараясь не думать о самых страшных вещах.
— А почему ты не позвонишь им? Можно же спросить, все ли у них в порядке.
— Если с ними кто-то есть и он их захватил, я не хочу, чтобы он знал, что я туда еду. А если они уже… — Это предложение Жюль закончить не смог. — Если с ними случилось что-то плохое, я намерен застать врасплох того, кто меня там поджидает.
Под визг шин хетчбэк выскочил на Саммер-драйв.
— Хорошо, — сказал Уильямс. — Мы с Тэкли заберем Нэнси из больницы, отвезем в безопасное место, а потом поищем Перри и Хуана. Позвони, когда узнаешь, что с твоей семьей. Если потребуется помощь, мы сразу приедем.
— Спасибо.
Хетчбэк перегонял свои фары, и Беттингер включил дальний свет.
— Будь осторожен, — предупредил его Доминик. — Мы только что превратились в вид, которому грозит вымирание.
— Ты тоже береги себя.
Детектив отключил телефон и промчался мимо мотоцикла — на нем сидел сгорбившийся байкер, а за спиной у него, точно рюкзак, болталась крошечная женщина. Жюль то и дело поглядывал в зеркало заднего вида на этот склеившийся дуэт, быстро уменьшавшийся в размерах, пока они не стали похожи на спаривающихся насекомых.
