Джессика и Орели тоже ее слышат. Только они больше не поют.
Не запоют больше никогда.
You know we’re too young to die… You know we’re too young to die…
Пятница, 7 ноября
Глава 20
Несколько минут после полуночи
Рафаэль взглянул на часы; ночь предстояла долгая.
Вильям уснул. Он был так измотан, что опять впал в бессознательное состояние. Порой он исторгал какие-то горестные хрипы, бормотал обрывки слов без начала и конца.
Рафаэль поднялся, потянулся, чтобы размять задубевшие от неподвижности мышцы, и удалился в кухню. Поставил чашку с кофе в микроволновку и закурил. Разогретый напиток показался ему омерзительным, но кофе был необходим ему, чтобы тоже не рухнуть, как Вилли. Сегодня ночью он не собирался спать.
Постояв мгновение на пороге, он, прежде чем вернуться к брату, глубоко вдохнул холодный и чистый воздух.
Вильям открыл глаза:
— Раф… Который час?
— Полночь с минутами. Отдыхай.
— Мы не должны были уехать? Нам надо бы…
— Отдыхай, — отеческим тоном повторил Рафаэль. — Завтра уедем.
— Но…
Рафаэль взял его руку в свою:
— Только что звонил коп… сегодня ночью он возвращается.
Глаза Вильяма затуманились от тревоги.
— Так что было бы неразумно сваливать теперь, — объяснил Рафаэль. — Едва вернувшись, он сразу забьет тревогу. Лучше его нейтрализовать, а уж потом свалить. Разве не так?
— Не знаю… Может быть… А где Сандра?
— В спальне, тут, рядом. Я привязал ее к койке.
— А… Кристель?
— В кабинете.
Вильям пошевелил ногой и стиснул челюсти.
— Больно?
— Черт, да…
Он задохнулся в жестоком приступе кашля. Лицо сделалось багровым. В полном изнеможении Вильям откинулся на подушку:
— Как ты думаешь, этот… мундир… сговорчивый?
— Не больше моего, — с улыбкой заверил Рафаэль. И положил ладонь на рукоятку своего кольта. — Я приготовил ему незабываемую встречу!
— Да, но…
— Ты ведь мне доверяешь?
— Больше, чем самому себе, — признался Вильям.
— Тогда не беспокойся. Скоро я нас отсюда вытащу.
1:22
Ему в лоб упирается ствол. Он открывает глаза.
Сквозь искусственную дымку вырисовывается лицо Кристель.
— Сейчас я убью тебя, кусок дерьма. Не следовало тебе отнимать у меня Фреда!
Рафаэль вцепляется руками в подлокотники кресла:
— У меня не было выбора… Он меня предал!
— Я размозжу твою мерзкую башку… одна пуля в голову — тебе, как ему!
Звук выстрела отскакивает от стен, Рафаэль резко просыпается.
Все-таки он в конце концов заснул. В кресле, всего на несколько минут.
Он потер глаза, сразу перевел взгляд на Вильяма и успокоился, увидев, что брат дышит почти ровно. Это слегка отодвинуло на задний план лицо Кристель, ствол «глока» и этот чудовищный страх, который все еще скручивает его кишки. Этот горький привкус, который все еще сохраняется у него во рту.
Фред…
Вопрос был в том, кто кого.
Рафаэль бесшумно поднялся, выкурил перед домом сигарету. Снова выпал туман, извечный. Интересно, бывают в этих краях ясные ночи?
Холодный ветер забавлялся, рассыпая крики совы, путая следы.
Рафаэль раздавил окурок; к счастью, он неплохо запасся… Когда зарываешься в укрытие, явно можешь не надеяться сходить в ближайшую табачную лавку за сигаретами. Лучше предусмотреть все заранее.
Еще один мерзкий кофе, еще одна сигарета. Теперь ему никак нельзя уснуть. Коп может явиться с минуты на минуту, группа встречающих должна быть наготове.
Рафаэль принял решение навестить обеих своих пленниц. Совершить обход, вроде как надзиратель в тюрьме.
Сперва Кристель.
В кабинете он нажал кнопку выключателя, от резкого света она зажмурилась. Рафаэль взял стоявшую возле компьютера бутылку с водой, сорвал скотч, которым был заклеен рот молодой женщины. Она неотрывно смотрела в противоположную стену. Холодная, как ночь, неуловимая, как ветер.
Ни единой просьбы, ни единого слова. Рафаэль не мог не восхищаться ею.
Он поднес к ее губам горлышко бутылки. Она отвернулась.
— Знаешь, я ведь теперь не приду до завтрашнего утра…
— Плевать я на тебя хотела, долбаный убийца.
Он сжал челюсти:
— Ну, как хочешь.
Рафаэль колебался, стоит ли ей снова заклеивать рот, но в конце концов решил дать Кристель дышать свободно. Он выключил свет, запер дверь и отворил следующую, в соседнюю комнату.
И содрогнулся от холода; даже несмотря на то, что он закрыл ставни, через разбитое стекло в спальню проникал ледяной ночной воздух. Сандра, наверное, совсем окоченела.
Рафаэль включил ночник и присел на кровать.
— Я тебя разбудил? — осторожно спросил он.
Она отрицательно покачала головой: нет. Несколько секунд он смотрел на нее.
Красивая. Беззащитная, привязанная к этой кровати.
Рафаэль почувствовал, что он одинок. Что ему холодно. Захотелось соединить два их одиночества, согреться возле нее.
Но он старался себя контролировать. В любом случае она не согласится… Он мог бы добавить к длинному списку своих преступлений еще и изнасилование, но заставлять ее не входило в число его фантазмов.
Он прикоснулся к ее лбу, чтобы отвести с него непокорную прядь; она мгновенно сжалась.
— Твой мужчина не должен задержаться. Подождем его вместе.
Она в смятении смотрела на него:
— Ты что, убьешь его?
Он не ответил и принялся развязывать ее. Ему потребовалось некоторое время, чтобы распутать узлы, которые он сам же и соорудил.
Почувствовав наконец свободу, Сандра села. Она не сводила с него глаз, будто старалась прочесть его мысли. Потом медленно придвинулась к нему, так что их плечи соприкоснулись. Ее ладонь нерешительно легла на его лицо со следами ударов. Он удивился, но даже не пошевелился. Ее палец скользил по шраму у него на щеке, он пристально смотрел ей в глаза.
— Если ты рассчитываешь украсть у меня пушку, то только зря теряешь время, — прошептал он. — Я оставил ее возле Вилли.
Ее ладонь продолжала спускаться к его шее и легла ему на затылок.
Значит, ей нужен не кольт.
Сандра легонько притянула его к себе, он, сам не слишком понимая почему, воспротивился:
— Чего тебе надо?
Она поцеловала его, он позволил ей это сделать. Покорный, как никогда. Впрочем, настороже. Как всегда.
— Я не хочу, чтобы ты убил его…
Он печально улыбнулся.
Ах вот оно что! Она думает, что таким способом меня можно убедить? Хотя почему бы и нет, в конце концов?
Она ничком упала на кровать, он больше не колебался.
В спальню врывается ледяной шквал, Сандра закрывает глаза. Рафаэль целует ее шею, расстегивает на ней блузку.
Заглянув в ее нефритовые глаза, замирает. Они сверкают, словно драгоценные камни, которые он так привык воровать. Они искрятся слезами и ненавистью.
Кулаки у нее сжаты, как будто она готовится вступить в смертельный бой.
Он выпрямляется. Уязвленный.
— Я вызываю у тебя ужас?
В его голосе звучит угроза.
— Нет! — заверила его Сандра.
— Это так тяжело?
— Продолжай, — прошелестела она, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал томно.
— Одевайся! — приказал Рафаэль.
— Нет! Это то, чего ты хочешь, я знаю.
— А ты разве хочешь?
— Не важно.
Он нахмурился:
— Если бы я хотел заставить тебя переспать со мной, то не стал бы развязывать!
Она снова попыталась удержать его, задобрить. Когда он повернулся к ней спиной, ухватила его за плечи.
— Прекрати! — Он высвободился. — Ты внушаешь мне жалость!
Он поднялся, она в оцепенении осталась лежать. А потом принялась тихонько плакать. Он распахнул дверь спальни, скрестив руки на груди, оперся спиной о косяк:
— Давай выходи.
Она застегнула блузку, поднялась с кровати. Когда она проходила мимо него, он схватил ее за запястье:
