Кирпичная стена врезалась в капот. Поврежденное ребро Беттингера треснуло, и он ударился лбом о рулевое колесо. Чья-то кровь снова забрызгала ветровое стекло.
Внезапно пикап застыл.
Вьюга ворвалась внутрь автомобиля сквозь треснувшее ветровое стекло, над капотом поднимался пар.
Откинувшись назад, детектив посмотрел на своих пассажиров — оба отстегивали ремни.
— Мы рядом со Свалками, — сказал Доминик, вылезая вслед за Тэкли наружу.
Жюль выключил двигатель, надел бронежилет и пуленепробиваемую маску, засунул в кобуру пистолет с глушителем, положил в карман собачий свисток, распахнул дверь и вышел в метель. И тут же град застучал по маске дьявола, скрывавшей его лицо.
Глава 48
Свалки
Тэкли вытащил из картонной коробки несколько блестящих предметов и положил их в спортивную сумку, которую Доминик закинул на правое плечо.
— Маска отлично тебе подошла, — заметил гигант, увидев детектива.
— Да.
Эдвард застегнул молнию, и они с капралом надели бронежилеты и лыжные маски.
На мертвый пикап тут же набросился белый снег.
Беттингер, стараясь не обращать внимания на боль в ребрах, с трудом шел под серым небом по снегу на север. Его ботинки пропадали под белым одеялом, выныривали на поверхность, разбрасывали во все стороны снежную пыль и исчезали снова. У него сложилось впечатление, что за последние два с половиной часа выпало дюймов четырнадцать снега.
По обе стороны дороги выстроились серые здания, ставшие жертвами жестокого времени и погоды. Ветер, продувавший эти обелиски, ревел обиженно, если не враждебно.
К тому моменту, когда полицейские подошли к следующему перекрестку, вельветовые брюки Жюля сильно промокли, а щиколотки онемели.
— Сколько еще кварталов? — спросил он у своих спутников.
— Четыре или пять.
Полицейские в масках, прокладывая тропинки в снегу, двинулись по Гансон-стрит. На крыше одного из домов когда-то находился пентхаус, и сейчас снег собирался в бирюзовых туалетах и ваннах.
Что-то хрустнуло. Беттингер повернул голову и увидел, что Доминик поднял левую ногу — к подошве его ботинка прилипли бежевые внутренности, коричневый лед и серо-зеленые перья.
— Меня уже тошнит от этих тварей, — проворчал капрал.
Они подошли к следующему перекрестку, и им пришлось обойти мусорный контейнер, который кто-то вытащил на середину дороги.
— Хорошо еще, что он не врезался в это, — сказал Уильямс Тэкли.
— А что, здание было довольно мягким? — отозвался тот.
Жюль заметил, что у Эдварда разбита губа и отсутствует один резец.
Ветер с диким воем сменил направление, снег начал падать горизонтально, и в глаза Беттингеру полетели крошечные льдинки.
— Как долго этот контейнер здесь стоит? — спросил Доминик. — Раньше я его не видел.
— Я не знаю, — ответил Эдвард.
Беттингер очистил маску от снега и посмотрел на север.
На противоположной стороне Гансон-стрит лежала на боку половина высотного здания. Во все стороны торчали балки, напоминавшие ребра какого-то животного.
— Как он сюда попал? — спросил великан-полицейский.
— Взрывчатка. — Тэкли указал на уменьшившееся вдвое здание.
— Зачем? Чтобы люди там не селились?
— Кто знает, каковы мотивы тех, кто живет на Свалках…
Ботинки полицейских глубоко проваливались в снег, разбрасывая во все стороны влажные комья. Вскоре им стало очевидно, что рухнувшее здание не позволит им двигаться дальше по Гансон-стрит.
— А его нельзя обойти? — спросил Беттингер.
У него онемели ноги — кожа стала противоестественно натянутой, словно он был в гидрокостюме.
Эдвард левой рукой показал на запад, и все трое побрели туда. Трещал лед, завывал ветер. Природа перестала быть слиянием стихий; она превратилась в наделенное сознанием злобное существо, ненавидящее людей.
Правый ботинок Жюля проскользнул по куску металла, засыпанному снегом, и его сломанные ребра щелкнули. Боль заставила детектива вскрикнуть и упасть на колени.
Доминик повернулся к нему.
— Ты как?
— Все нормально, — ответил его напарник, поднимаясь на ноги.
Они продолжали неуклонно двигаться дальше.
Руки и ноги у Беттингера начали неметь, и он заставил себя не думать о таких неприятных вещах, как обморожение.
Добравшись до следующего перекрестка, они повернули на север.
Жюль посмотрел вперед, но из-за усилившегося снегопада не сумел разглядеть дальний конец квартала. Холод жалил его обнаженную шею, ноги по очереди погружались под белое одеяло и разбрасывали во все стороны бесконечные комья снега. Теперь он знал наверняка: если ад существует, там царит холод.
Ветер выл и швырял в Беттингера жесткие белые шарики. Под пуленепробиваемой маской потрескивал лед.
Добравшись до конца квартала, детектив наконец увидел северную линию горизонта. Сначала у него возникло впечатление, что он смотрит на самую большую помойку в мире — место, где целые здания превратились в массивные груды мусора. Величина каждого циклопического муравейника менялась в зависимости от количества уничтоженных бульдозерами строений в квартале, но даже самые маленькие достигали по меньшей мере ста футов в высоту и пятидесяти в ширину[86]. Между развалинами шли потрескавшиеся дороги, вдоль которых стояли лишенные листьев деревья, валялись автомобильные покрышки и кучи непонятных отбросов.
Беттингеру не было нужды задавать вопросы — он понял, что они достигли своей цели.
Полицейские в масках вошли по неровной дороге на Свалки, и Тэкли указал на засыпанную снегом землю.
— Опасайся ям.
— И медвежьих капканов, — добавил Доминик.
А Жюлю внезапно пришли в голову две крайне неприятные мысли.
На правой стороне улицы высилась груда мусора высотой в сто пятьдесят футов. Напротив, симметрично к ней, была еще одна, точно такая же. Подвалы, мусоропроводы, бойлерные, прачечные, разветвляющиеся кирпичные переходы, находившиеся ниже уровня земли, оказались под открытым небом из-за разрушений и неумолимого времени.
— Какого все-таки размера Свалки? — спросил Беттингер.
— Точно не знаю. — Уильямс стряхнул с плеч белые эполеты. — Никогда не добирался до их границ.
Под скрип снега трое полицейских дошли до конца квартала.
Детектив остановился, приподнял маску и вытащил собачий свисток.
— Давайте попробуем здесь.
Его спутники тоже достали свистки.
Трое полицейских наполнили легкие воздухом, засунули свистки в рот и выдохнули. Из отверстий вырвались струи пара, которые устремились вверх, точно полупрозрачные языки.
У Беттингера закончился воздух, и он опустил руку со свистком. Вскоре то же самое сделали и Доминик с Тэкли. Некоторое время все трое молча ждали, что будет дальше.
Но ответом им была тишина, если не считать воя ветра и падающего снега, который заваливал прачечную, заполняя зияющие пасти перевернутых сушильных шкафов.
Тройка полицейских продолжила идти на север. Шипел обжигающе холодный ветер, и Жюль снова прикрыл лицо дьявольской маской.
Они миновали очередной перекресток и зашагали по улице, которая шла между двумя гигантскими кучами мусора.
Снег засыпал полуоткрытую бойлерную, и тут Беттингеру в голову пришла новая мысль.
— Здесь есть электричество? — спросил он. — Или нужен генератор?
Тэкли протер глаза от снега, ломая лед ногами в маленьких черных ботинках.
— Под Дерьмовией провели сеть, и она частично работает, но Себастьян наверняка привез собственный источник питания.
— Если видимость станет лучше, нам следует поискать выхлоп — внедорожник и генератор.
— Ладно.
Беттингер обошел дерево, похожее на сгорбленную старуху.
— Может быть, нам разделиться? — предложил Доминик.
— Нет. — Детектив уже успел обдумать и отбросить эту идею.
— Но тогда мы сможем прочесать более значительную территорию.
