В ответ она растерянно посмотрела на меня. И лишь спустя несколько секунд до нее наконец дошла моя просьба.
— Я… ну ладно, я…
— Очень мило с вашей стороны, спасибо, — сказал я резко. — Эмили, папочке нужно немного поработать. Я скоро вернусь. Хорошо?
Эмили критически посмотрела на Клару. Я проследил за ее взглядом: слишком узкая блузка, слишком обтягивающие брюки, слишком туго затянутый шейный платок. Облако «Шанель № 5» плотно окутывало ее. Как и многие стажеры, она выглядела как благородная колбаска, а пахла как старая тетка.
— А где же карандаши? — спросила Эмили строго.
— У Клары классные карандаши, которые рисуют гораздо лучше обычных, посмотри-ка, как Клара тут красиво все раскрасила.
Я показал ей разноцветные приговоры Верховного суда. Клара явно гордилась своими листами, размалеванными розовым, зеленым и желтым.
— Розовый — мой любимый цвет, — сказала Эмили.
— Ну вот видишь. — Я повернулся к новоиспеченной гувернантке: — Клара, вы можете пойти в большую переговорную.
— Но и тут достаточно места…
— Да, Клара, верно. Но тут нет больших офисных кресел, на которых можно весело раскручиваться и кататься по залу. Поупражняться в этом занятии никогда не поздно. Такому не научишься в университете.
Если уж моей дочери приходится провести какое-то время в офисе, то, пожалуйста, со всеми причитающимися удобствами.
— Но фрау Брегенц не одобрит этого.
— Тем лучше. — Я с энтузиазмом улыбнулся девушке. — А если Эмили что-то понадобится, то позвоните мне.
Пока Клара и Эмили медленно шли к переговорной, я поспешил к лифту. Я притворился, будто поднимаюсь на следующий этаж в свой кабинет. На самом же деле я спустился вниз «поесть мороженого», на вынужденную встречу с Драганом, которую я уговаривал себя называть «совещанием». Меня ждал неминуемый провал.
Глава 7
Безоценочное восприятие
Нас беспокоит не само событие как таковое. Только когда мы начинаем классифицировать его, нам становится страшно. Ни одно происшествие само по себе не является плохим или хорошим.
Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей
Помещения для персонала в кафе представляли из себя, по сути, кладовку. Тут хаотично стояли несколько ржавых столиков на одной ножке, поломанные пластмассовые стулья, у стен громоздились коробки с вазочками для мороженого, пластиковыми ложечками и рабочей одеждой. Драган был уже на месте. От его почти двухметровой мускулистой фигуры исходила дерзкая брутальность. Но, одетый в дорогой дизайнерский костюм, он несколько терялся в этом убогом помещении. Словно тигр, запертый в клетке для грызуна. Драган нервно курил.
— Ну наконец-то, — сказал он вместо приветствия.
— Извини, пробки. Я как раз ехал с Эмили на озеро.
Я был профессионалом и умел утихомирить свой пульс почти до нормальной частоты. Это просто сверхплановая встреча. И все.
— Что еще за Эмили?
Мой пульс участился.
— Эмили! Моя дочь! — Все во мне негодовало. Драган был, очевидно, совершенно не в курсе того, как некстати он прервал мое пребывание с Эмили на нашем островке времени.
— Точно. Ты же знаешь, я люблю детей. Но нужно разделять семью и работу.
С такими, как Драган, было бессмысленно заводить разговор на тему о правильном балансе работы и личной жизни. К тому же я не его психолог, я его адвокат. Мне хотелось поскорее вернуться к дочери.
— Ну, давай тогда поговорим о работе. Что случилось?
— Меня ищут.
— В связи с чем?
— На парковке у автобана один курьер получил пару царапин.
Еще со времен первого дела я усвоил, что Драган представляет все происшествие в очень оптимистичном свете, и, как правило, в его подаче не видна даже верхушка айсберга, в который он врезался на полном ходу. Царапины, очевидно, были лишь второстепенной деталью проблемы.
— А за что тебя разыскивают?
— Потому что я… разок-другой заехал этому идиоту…
— И из-за этого мы сидим теперь тут?
— Ну ладно… тот тип мертв.
Когда на банковского кассира нападают, то он в большинстве случаев переключается на достойный удивления уровень профессионала: начинает обращаться с грабителями, как с нервными клиентами, и проигрывает заученную программу. До тех пор, пока грабитель не исчезает с деньгами. И только потом его охватывает неописуемый страх. Я все еще лелеял надежду, что после разговора со своим профессионалом-адвокатом Драган просто снова исчезнет. И я осознанно, стоя на одном месте, выдохну весь этот стресс. Итак, я переключился на уровень профессионала, глубоко вздохнул, сидя на стуле, и заметил, как мой пульс снизился до ста ударов в минуту.
— Что конкретно произошло?
— Через пару месяцев на нашей территории нелегально начнут барыжить за полцены.
Хорошо, это уже походило на мало-мальски экономическую проблему. Ничего особенного для юриста по хозяйственному праву. Торговля классическими наркотиками, героином или кокаином, с финансовой точки зрения похожа на эстафету. На каждом этапе палочка передается с прибылью дальше. Большую часть барыша получают перед самым финишем. Когда порошок разбавляют и делят на порции для конечного потребителя, возникает маржа[8], которую сложно себе представить. Продавая даже за полцены, можно заработать приличные деньги. Разумеется, если конкурент подбирает под себя твою территорию, то уплывает вся прибыль.
Я вопросительно посмотрел на Драгана:
— Откуда ты это знаешь?
— От Тони.
Тони у Драгана руководил сбытом наркотиков. Беспощадный дилер, который ни в чем не уступал Драгану в плане жестокости. Как это свойственно многим успешным преступникам, в его основные компетенции не входил комплексный анализ текущей ситуации. Однако у него было особое чутье: он знал, что нужно сделать, чтобы извлечь выгоду и избежать потерь. Благодаря этому чутью он делал самый большой оборот в фирме и считал себя вторым номером во всех делах Драгана. Но больше никто не разделял этого мнения. По крайней мере, Драган.
— Хорошо, а почему Тони не решит этот вопрос? — поинтересовался я.
Если бы Тони выполнил свою работу согласно прописанной мною организационной структуре, мне не пришлось бы сейчас торчать в этой каморке.
— Тони считает, что за этим стоят парни Бориса, — ответил Драган.
Борис был прямым конкурентом Драгана. Оба начинали вместе как сутенеры, одно время были закадычными приятелями, но в какой-то момент переругались. После кровопролитного выяснения отношений они разделили между собой территорию, и несколько лет все было более или менее спокойно. Я тоже приложил к этому руку, тайно дав Борису несколько советов по легализации его доходов.
— Ладно. А какое это все имеет отношение к убитому на парковке? — спросил я.
— Мне и Саше дали наводку, что на парковке какой-то тип передаст Игорю наркоту, которую он потом распространит на нашей территории.
Саша был водителем Драгана и его личным помощником. Болгарин. На родине он изучал технологию защиты окружающей среды и сразу по окончании университета приехал в Германию. Тут он обнаружил, что его диплом не признается действительным. И вместо того чтобы стать инженером, он для начала подрядился швейцаром в один из баров Драгана. Игорь, с другой стороны, был правой рукой Бориса по всем вопросам, связанным с наркотой.
— Так, и от кого пришел этот тип?
— От Мурата.
Мурат был представителем Тони.
Драган потушил сигарету в пепельнице.
Если когда-нибудь придется собирать воедино все факты для прокурора, то звучать это будет следующим образом: Драган, шеф преступной группировки, ехал со своим ассистентом Сашей в Словакию. По пути ему позвонил не шеф его наркоотдела, Тони, а ассистент последнего, Мурат. Мурат рассказал Драгану, что враг Драгана, Борис, шеф конкурирующей преступной группировки, якобы отправил Игоря, свою правую руку, на парковку у автобана. Там, на территории Драгана, Игорь должен был провернуть нелегальную как по меркам уголовного кодекса, так и по понятиям обеих преступных группировок сделку по торговле наркотическими средствами.
