Портье покраснел и смерил меня глазами. «Сколько неприятностей может доставить этот тип?» — говорил его взгляд. Наконец он согласился:
— Ладно.
— Но за двести восемьдесят долларов я хочу еще ключ.
— Комната восемь-ноль-семь, — прошептал портье.
Я пододвинул ему деньги. А он взамен пододвинул мне ключ.
Глава 43
Я вернулся на пожарную лестницу.
И почувствовал, что я тут не один. Но не сразу. Поначалу я целиком сосредоточился на том, чтобы хватило сил подняться пешком на восьмой этаж. Мне казалось, я хриплю так же громко, как старик с ходунком.
А потом я услышал голос. Кто-то время от времени ругался.
По-испански.
«Лусинда и Гриффин, наверное, уже в комнате, — подумал я. — Лусинда с наигранной застенчивостью снимает платье и чулки, повернувшись к нему спиной. А он от всего сердца благодарит милостивого Бога за выпавшее счастье. А Васкес стоит на лестничной площадке и ждет своего часа».
Я вынул пистолет из кармана, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил подъем.
Я увидел его на площадке между седьмым и восьмым этажами. Он стоял, привалившись к дверному косяку.
— Кто там? — спросил он.
— Чарлз Шайн.
— А?
— Пришел получить должок.
* * *
— Номер занят, — раздраженно произнес Сэм Гриффин, когда мы вошли в комнату.
Замечание было адресовано Васкесу. В следующее мгновение Сэм увидел, что за Васкесом стою с оружием я, и раздражение сменилось паникой.
— Что… кто вы такой?
— Чарлз! — ответила за меня Лусинда. Она лежала на кровати, облаченная лишь в черные кружевные мини-трусики. Или, точнее сказать, разоблаченная до трусиков. Спектакль прервался на самом интересном месте.
Немая сцена: испуганный Сэм Гриффин в бледно-голубых боксерах, Лусинда в черных мини-трусиках, Васкес в бирюзовых хлопковых тренировочных штанах и я в деловом костюме и огромных темных очках.
— Привет, Лусинда, — небрежно обронил я, скрывая смущение.
Странно было сжимать в руке пистолет. Целиться в людей, хотя они и облапошили меня на сто тысяч долларов. Пистолет казался продолжением моей кисти, которая таким образом обрела волшебную власть.
— Послушайте, — произнес Гриффин дрожащим голосом. — Возьмите все мои деньги и отпустите нас.
«Возьмите все мои деньги». Разве не то же самое я сам сказал в тот день Васкесу?
— Мне не нужны ваши деньги, — ответил я. — Они нужны ей.
— Что?
— Это она охотится за вашими деньгами.
Мистер Гриффин недоуменно взглянул на Лусинду. Мое сердце устремилось к нему — естественное сострадание родственной душе, человеку, который чуть было не испытал тот же ужас, что и я.
— Не понимаю, — произнес Сэм. — Кто вы такой?
— Не важно.
— Послушайте, я не хочу никаких осложнений, — забормотал он.
— Зато эти люди хотели вам их устроить.
— Понятия не имею, о чем речь, — вступила в разговор Лусинда. — Мы с Сэмом полюбили друг друга… Мы…
— Познакомились в поезде. Не так ли, Сэм?
Он кивнул.
— Случайно. Так получилось. Я понимаю. Вы много говорили. Обо всем на свете. Она была обворожительна. Относилась к вам с пониманием. И вы влюбились, как мальчишка. Верно, Сэм?
Он по-прежнему смотрел на меня с испугом, но, по крайней мере, слушал.
— А теперь спросите себя: не слишком ли все было хорошо, чтобы оказаться правдой? Вспомните: она хоть раз говорила, где живет? Называла свой адрес? Имела ли знакомых в поезде, в вагоне? Ведь обычно постоянные пассажиры узнают друг друга. Она с кем-нибудь при вас здоровалась? Хоть с одним человеком?
— Не слушай его, Сэм, — заявила Лусинда. — У нас с ним кое-что было. До тебя. И теперь он ревнует. Совсем сошел с ума.
Надо отдать ей должное, даже в подобных обстоятельствах она пыталась спасти положение.
Васкес пошевелился. Я подумал, он затеял со мной игру в «красный свет — зеленый свет».
— Не двигайся, — приказал я и ткнул ему в спину пистолетом.
— Понятия не имею, кто этот придурок и чего ему надо, — обратился Васкес к Гриффину. Понял, куда клонит Лусинда, и решил ей подыграть: — Я шел по коридору, вдруг он откуда-то выскочил и привел меня сюда под дулом пистолета.
У Сэма были небольшое брюшко и тонкие, в синих прожилках, руки. Он крепко прижимал локти крест-накрест к бледной, безволосой груди и пытался сдержать слезы. Сэм явно не знал, кому верить. Но, скорее всего, это больше не имело для него никакого значения. Все, что он хотел, — поскорее убраться из гостиницы.
— А на что она живет, Сэм? Она вам сказала, кем она работает?
— Страховым агентом, — пролепетал он.
— В какой компании?
— «Мьючуэл оф Омаха».
— А что, если туда позвонить? Телефон перед вами. Действуйте. Спросите в этой «Мьючуэл оф Омаха» насчет вашей подруги.
Сэм покосился на телефон на прикроватной тумбочке. Лусинда тоже посмотрела на аппарат.
— Она вам показывала фотографию маленькой девочки? Очаровательной блондиночки на качелях. Такую можно приобрести в любом магазине канцтоваров.
— Пора успокоить придурка, — проревел Васкес. — Он совершенно сбрендил и способен нас всех перестрелять. Вы с нами, Сэм?
Но Сэм был не с ними. Он выглядел несчастным и донельзя робким. Однако его проняли мои доводы. Похоже, он уже спрашивал себя: не слишком ли Лусинда хороша, чтобы быть правдой? Не слишком ли красива, не слишком ли обаятельна, не слишком ли доступна?
— Все, что она вам наговорила, Сэм, — сплошная ложь. От начала до конца. Вас подловили — понимаете, что я имею в виду? Приготовили сюрприз. Васкес ждал в коридоре. Стоило вам открыть дверь, и он набросился бы на вас. Ограбил. А ее бы изнасиловал. Только это не было бы никаким насилием — она дала согласие заранее. Эти двое заодно.
Васкес опять пошевелился.
— Не понимаю, зачем ее насиловать… — начал Гриффин.
— Чтобы все выглядело естественно. Чтобы вы почувствовали себя виноватым из-за того, что не сумели его остановить. Не смогли ее защитить. Чтобы отдали все свои деньги под напором его шантажа. Отдали, даже если бы захотели повиниться перед женой. Ведь у Лусинды — или как там ее называть — имеется муж. Она стала бы умолять вас молчать до гроба: мол, муж ни в коем случае не должен узнать о том, что здесь произошло. Хотя нет у нее никакого мужа. Все ложь.
Теперь мистер Гриффин мне поверил. Может, не на сто процентов, но начало было положено.
— Можно… я уйду? — попросил он. — Просто уйду.
— Ты что, свихнулся? — рявкнул Васкес. — Уйдешь и оставишь нас наедине с этим придурком?
— Пожалуйста, — проскулил Гриффин. — Я ничего не понимаю и не желаю понимать. Позвольте мне уйти, вот и все.
Васкес сунул руку в карман и ударил его по зубам чем-то черным. Сэм упал, изо рта потекла кровь.
Еще один пистолет.
Я сделал все правильно. Раздобыл второй ключ от номера и застал Васкеса на лестнице врасплох. Принудил его войти в номер. Я мечтал вернуть свои деньги, хотя не очень ясно представлял, как сумею это сделать. Может, буду держать Лусинду на мушке, пока Васкес не сбегает за деньгами. Или мы втроем отправимся к его тайнику. Но я забыл, что Васкес носит оружие. Не обыскал, не похлопал по карманам. Не отобрал пистолет.
В моем распоряжении было несколько секунд. Пока Васкес не перевел пушку на меня. Он не торопился. Был уверен, что у меня не хватит духу нажать на спусковой крючок.
Но он кое-что не учел. Говорят, деньги — великий утешитель. Однако они — и огромный стимул.
Я выстрелил.
И ничего не произошло.
Я забыл снять оружие с предохранителя.
Васкес начал целиться в меня.
Я бросился на него, используя последнее преимущество — неожиданность.
Первым же ударом вышиб у него пистолет, и оружие улетело под кровать. Мы с Васкесом оказались более или менее на равных.
И не потому, что оба потеряли оружие. Васкес был сильнее меня, но мне помогало отчаяние. Не одолею Васкеса — и завтра меня посадят в тюрьму. Детектив Паламбо или ревизор Барри Ленге.
