Она здесь была.
— Мы почти приехали, — говорит Литл.
— У меня есть… — Я откашливаюсь. — У меня есть…
Он перебивает меня:
— Мы поворачиваем на…
Но я не слушаю его, потому что в окно вижу, как из двери выходит Итан. Должно быть, все это время он был дома. Я целый час ежеминутно посматривала в ту сторону, переводя взгляд с кухни Расселов на гостиную и на спальню. Не понимаю, как не заметила его.
— Анна?..
Голос Литла еле слышен. Опускаю глаза, вижу телефон у себя в руке, у бедра, вижу распластанный у ног халат. Брякаю телефон на столешницу и кладу рисунок рядом с раковиной. Потом начинаю сильно постукивать по стакану.
— Анна! — снова зовет Литл.
Я игнорирую его.
Стучу по стакану еще сильнее. Итан сейчас свернул на тротуар, направляется к моему дому. Да.
Я знаю, что надо делать. Хватаюсь пальцами за оконную раму. Толкаю изо всех сил. Зажмуриваюсь. И поднимаю ее.
Меня окутывает такой морозный воздух, что сердце замирает. Шумящий в ушах ветер развевает одежду. Холод пронизывает до костей.
Но я все равно пронзительно выкрикиваю его имя. Оно слетает с моего языка и рассекает пространство, как пушечное ядро. Всего два слога:
— И-тан!
Я слышу, как раскалывается тишина. Представляю себе взмывающие в небо стаи птиц, замирающих в недоумении прохожих.
А потом, с последним вздохом, из моих губ вырывается:
— Я знаю.
Я знаю, что твоя мама — та женщина, о которой я говорила, знаю, что она была здесь. Я знаю, ты лжешь.
Я опускаю раму, прислоняюсь лбом к стеклу. Открываю глаза.
Вот он, стоит на тротуаре, ежится от холода, на нем пуховик, который ему великоват, тесные джинсы. Волосы развеваются на ветру. Он смотрит на меня, и перед его лицом клубится пар от дыхания. Я тоже смотрю на него, моя грудь тяжело вздымается, сердце колотится со скоростью девяносто миль в час.
Он качает головой. И шагает дальше.
Глава 71
Я слежу за ним, пока он не исчезает из виду. Я едва дышу, плечи опущены. В кухне очень холодно. Это был мой лучший выстрел, попавший в цель. По крайней мере, Итан не побежал домой.
Но все же. Все же. Детективы будут здесь с минуты на минуту. Так, вот портрет — сквозняком его сдуло на пол. Я наклоняюсь за ним и заодно хватаю влажный халат.
Звонок в дверь. Литл.
Я выпрямляюсь, засовываю телефон в карман, спешу к двери, бью кулаком по кнопке домофона, открываю замок. Смотрю сквозь замерзшее стекло. Появляется тень, которая превращается в фигуру.
Лист бумаги дрожит у меня в руке. Не могу ждать. Тянусь к дверной ручке, поворачиваю ее, толкаю дверь.
Это Итан.
Я в шоке и даже не здороваюсь с ним. Стою с зажатым в пальцах листом бумаги, вода с халата капает мне на ноги.
У Итана покрасневшие от мороза щеки. Ему пора стричься — волосы отросли по самые брови, вьются кольцами на висках. Глаза широко раскрыты.
Мы смотрим друг на друга.
— Знаете, нельзя вот так кричать на меня, — тихо произносит он.
Неожиданно. Недолго думая, говорю:
— Я не знала, как по-другому с тобой связаться.
Капли воды падают мне на ноги, на пол. Я засовываю халат под мышку.
С лестницы в комнату трусит Панч, направляется прямо к Итану.
— Чего вы хотите? — потупившись, спрашивает мальчик.
— Я знаю, что твоя мама была здесь, — выпаливаю я.
Он вздыхает, качает головой:
— Вы… бредите.
Это слово с трудом слетает с его языка, словно ему незнакомо. Не стоит и гадать, где он его слышал. Или о ком так было сказано.
Я в свой черед качаю головой.
— Нет, — говорю я, чувствуя, как мои губы складываются в улыбку. — Нет. Вот что я нашла.
Я держу перед ним портрет.
Он смотрит на него.
В доме царит тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом — это Панч трется о джинсы Итана.
Я наблюдаю за ним. Он таращит глаза на рисунок.
— Что это? — недоумевает он.
— Это я.
— Кто это нарисовал?
Наклонив голову, я делаю шаг вперед.
— Можешь прочитать подпись.
Он берет лист. Прищуривается.
— Но…
Мы оба вздрагиваем от сигнала домофона. Разом поворачиваем голову к двери. Панч бросается к дивану.
Итан смотрит, как я подхожу к домофону, нажимаю на кнопку. В прихожей звучат шаги, и в комнату, как приливная волна, врывается Литл, в кильватере у него Норелли.
Сначала они видят Итана.
— Что здесь происходит? — спрашивает Норелли, строго переводя глаза с него на меня.
— Вы сообщили, что кто-то проник к вам в дом, — говорит Литл.
Итан смотрит на меня, бросает взгляд на дверь.
— Останься, — прошу я.
— Можешь идти, — командует Норелли.
— Останься, — рявкаю я, и он не двигается.
— Вы осмотрели дом? — интересуется Литл.
Я отрицательно качаю головой.
Он кивает Норелли, та проходит через кухню, остановившись у двери цокольного этажа. Оглядывает стремянку, смотрит на меня.
— Там съемщик, — поясняю я.
Она молча направляется к лестнице.
Я поворачиваюсь к Литлу. Руки у него засунуты в карманы, он не сводит с меня глаз. Я делаю глубокий вдох.
— Так много всего… так много всего произошло, — говорю я. — Сначала я получила это… — Запускаю руку в карман халата и выуживаю мобильный. — Это сообщение.
Халат шмякается на пол.
Я кликаю на электронку, расширяю картинку. Литл берет у меня телефон, держит его в своей громадной ручище.
Пока он рассматривает экран, я дрожу — здесь прохладно, а я едва одета. Волосы у меня спутанные, как после сна. Мне неловко.
Похоже, Итану тоже неловко. Он переминается с ноги на ногу. Рядом с Литлом он выглядит невероятно хрупким. Мне хочется его обнять.
Детектив пролистывает экран телефона. «Джейн Рассел».
— Это не то, — говорю я. — Взгляните на адрес электронки.
Литл прищуривается.
— «Угадай-кто-анна-собака…», — неторопливо читает он.
Я киваю.
— Снимок сделан в два часа две минуты ночи. — Он смотрит на меня. — А это было отправлено сегодня в двенадцать часов одиннадцать минут.
Я снова киваю.
— Вы когда-нибудь получали сообщения с этого адреса?
— Нет. Но вы можете… отследить его?
У меня за спиной раздается голос Итана:
— Что это такое?
— Это фотография… — начинаю я.
Но Литл перебивает меня:
— Каким образом кто-то мог проникнуть в ваш дом? Разве у вас нет сигнализации?
— Нет. Я же всегда здесь. Зачем бы мне понадобилось… — Я умолкаю. Ответ у Литла в руке. — Нет, — повторяю я.
— Что на этой фотографии? — спрашивает Итан.
На этот раз Литл взглядом пригвождает его к месту.
— Хватит вопросов, — говорит он, и мальчик вздрагивает. — Иди туда.
Итан плетется к дивану, садится рядом с Панчем.
Литл входит в кухню, идет к боковой двери.
— Значит, кто-то мог войти отсюда.
Он говорит резко. Поворачивает замок, открывает дверь, потом захлопывает ее. В комнату врывается холодный воздух.
— Кто-то отсюда уже вошел, — поправляю я.
— То есть не отключая сигнализацию.
— Да.
— Из дома что-то пропало?
Это не приходило мне в голову.
— Не знаю, — бормочу я. — Настольный компьютер и телефон на месте, но, может быть… В общем, я не смотрела. Испугалась, — добавляю я.
Выражение его лица смягчается.
— Еще бы. — И Литл спрашивает более дружелюбно: — У вас есть хоть какие-то предположения о том, кто вас сфотографировал?
Я отвечаю не сразу.
— Единственный человек с ключом — человек, у которого мог быть мой ключ, — это мой съемщик. Дэвид.
— И где же он?
— Не знаю. Он говорил, что уедет из города, но…
— Итак, у него есть ключ или у него мог быть ключ?
Я скрещиваю руки на груди.
— Мог быть. От его квартиры ключ другой, но можно было… украсть мой.
Литл кивает.
— У вас проблемы с Дэвидом?
— Нет. Серьезно — нет.
Литл снова кивает.
— Что-то еще?
