— Ну и что?
— Да ничего хорошего. Там жена наняла кого-то, чтобы тот шлепнул мужа, — исполнителя уже нашли.
— Проклятье. А выглядело вполне в духе моей подопечной.
— Нельзя верить всему, что пишут в прессе. Это оказалось сугубо местным делом.
— М-да, скверно.
— Зато могу порадовать тебя свеженьким. Туловище мужчины. Обнаружен сегодня утром на свалке в районе Нижнего Уокер-драйва. До смерти напугал мужика, который его нашел.
— Что, одно туловище?
— Вот именно. Ни лица, ни отпечатков пальцев, так-то. Одно туловище.
— Да, такое дерьмо век не разгребешь. Разве что остальные части тела найдете.
— Поверь мне, ищем не покладая рук. На сегодняшний день нам известно только, какого цвета были у него волосы и какого примерно он был размера, ну, до того как ему ноги-руки поотрывали.
— Белый?
— Думаю, ирландец.
— С чего это ты взял?
— Так у него достоинство как у жеребца.
И Сэм захохотал над собственной шуткой, причем хохотал он громко и долго, слишком долго. А Джо, услышав этот смех, вспомнил о том, как прошлым летом был у Сэма дома на барбекю. Сэм и его жена, Хелен, пригласили его тогда, чтобы как-то отвлечь от мрачных мыслей, — он только-только развелся. Его друг жарил мясо, щурясь от дыма, на нем был шутовской фартучек с надписью «Поцелуй повара!», и вот так же ржал над какой-то шуткой. А рядом была Хелен, и резвились трое его детей, веснушчатых, как и он, — и Джо подумал, что никогда не видел Сэма более счастливым.
Так-то, Сэм Килиан, уважаемый человек среднего достатка, семьянин, детектив, занимающийся расследованием убийств. Все то же должно было бы относиться и к Джо, но — не сложилось.
— Так чем ты сейчас занимаешься? — спросил Сэм, — просто болтаешься по Лас-Вегасу и всем подряд показываешь ее фото?
— Вот именно. Пока по нулям.
— Может, плюнул бы? Возвращайся, а? Гарсия, конечно, ничего, как напарник, но с Джо Райли не сравнится.
— Сэм, ты же знаешь, что я тебе отвечу. Вернусь только тогда, когда поймаю эту мерзавку и пришью ей убийство Бенни. Только так можно вернуть все в нормальное русло.
— Да ты же охотишься за привидением. У тебя нет никаких реальных зацепок.
— У меня есть фото.
— Ага, и она на этом фото с измененной внешностью. Куда это может привести?
— Пока что привело сюда. Сначала этот парень, служащий казино в Детройте, рассказал, что женщина с такой внешностью просидела несколько часов в зале игровых автоматов. Потом на прошлой неделе служитель аэропорта в Мемфисе тоже узнал ее, сказал, что она взяла билет на самолет в Вегас.
— Но это же не значит, что она до сих пор там.
— Но с чего-то же надо начинать. Я здесь. Я ее ищу.
— Но ведь это продолжается уже — сколько там — полгода? Ты уже всю страну исколесил в погоне за ней, и все без толку.
— Я должен вернуть себе честное имя.
— Да твое имя вообще забудут — за-бу-дут, — пока ты пропадаешь черт-те где. Это все в прошлом. Оставь все как есть.
Джо вздохнул:
— У нас ведь уже был этот разговор. Так вот, ничего не изменилось, разве что мой адрес.
— Да, но Вегас.
— Не нагнетай, Сэм. Все под контролем.
В ответ Сэм вполне красноречиво промолчал.
— Спасибо, что проверил то дело в Скрэнтоне. Очень тебе признателен, правда.
— Не за что. А ты по-прежнему просматриваешь газеты в поисках убийств с ее почерком?
— Каждый день.
— Звони, как что-нибудь обнаружишь. Помогу с проверкой.
Джо повесил трубку и снова закурил. Он делал все на автомате. Мысли его были сейчас далеко: он думал о Бенни Барроузе, ростовщике, которого грохнули дома, в Чикаго.
«Не надо было вовсе связываться с этим маленьким засранцем, — думал Джо. — Это была моя первая ошибка. Стоило попытаться выпутаться из долгов с помощью Бенни, и вот к чему это привело. Застрял в этой дыре, посреди этой гребаной пустыни. Температура на улице чуть ли не как на Солнце. А она тем временем может быть где угодно, может, даже убивает кого-то еще».
А он, Джо, не может сделать ровным счетом ничего, чтобы ее остановить.
Глава 5
Детективы полиции Лас-Вегаса Сьюзан Пайн и Гарольд Кэмпбелл поднимались на лифте в пентхаус, в апартаменты главы комплекса «Тропическая Бухта». Они стояли, прислонившись к противоположным стенкам лифта. Сьюзан уже узнала своего напарника настолько, чтобы понять: с ним рядом становиться не следует. От Гарольда вечно несло сигаретами, да еще воняло чем-то таким изо рта. То ли зубы гнили, то ли с кишечником были какие-то проблемы, то ли еще что. На самом деле даже проехаться с ним в одном лифте было для Сьюзан испытанием.
— До чего меня это бесит, — сказала она, — вызывают, как на ковер к начальнику. Если ему так приспичило нас увидеть, мог бы и сам спуститься к месту происшествия, правда?
Гарольд пожал узкими плечиками. Он вообще был немногословным человеком — и это Сьюзан тоже в нем раздражало. Когда неделю назад ее повысили — перевели в «убойный» отдел — и дали ей в напарники пожилого детектива, она ожидала, что многому от него научится, постигнет секреты успеха в расследовании убийств. Но не тут-то было! Гарольд оказался прямо-таки мертвым грузом: он просто таскался за ней следом и предпочитал оставаться в стороне, когда она задавала вопросы, искала улики. Через пару месяцев ему исполнялось шестьдесят пять, и его должны были в принудительном порядке отправить на покой, так что он, похоже, старался и рта лишний раз не открыть, чтобы, не дай бог, пенсию не урезали. Не так, между прочим, и глупо — учитывая эту вонь изо рта.
Сьюзан начала нервно грызть ногти. Она дергалась из-за того, что пришлось покинуть, пусть даже ненадолго, место преступления. Это был ее первый выезд на убийство, и хотелось со всей дотошностью проследить за тем, как специалисты из лаборатории будут обследовать номер Макса Вернона. Может, стоило остаться, а Гарольда отправить наверх одного?
— Ты когда-нибудь видел этого Стэли? — спросила она.
Гарольд отрицательно помотал головой. Резкий свет ламп в кабине лифта отражался в его волнистых набриолиненных волосах и делал еще заметнее мешки под глазами. В этом свете видны были даже мелкие седые щетинки у него на подбородке.
— По телевизору видел — выступал, много шуму наделал.
— Ну ясно, такой шишке не по статусу спускаться да смотреть, где там кого убили, так что ли?
Гарольд опять пожал плечами. Он потянулся к нагрудному карману, нащупал пачку сигарет. «Пусть только попробует закурить, — подумала Сьюзан, — и я пристрелю его на месте».
Лифт мягко остановился, двери открылись. Сьюзан и Гарольд вошли в огромную комнату, размером с половину баскетбольной площадки. Она была обставлена плетеной мебелью, декорирована бронзовыми статуэтками и пальмами в кадках. Пол был застлан роскошным ковром цвета «зелени», а на одной из стен красовались настоящие шкуры зебры и тигра. Короче, гибрид офиса крупной корпорации и охотничьего домика. Две стены были целиком из стекла — за ними не виднелось ничего, кроме ярко голубого неба.
Мэл Лумис, шеф охраны заведения, стоял у самых дверей лифта, весь такой серьезный и неприступный. Сьюзан было очень любопытно, неужто он тут стоял все это время, с того момента, как вызвал их наверх, посмотреть запись с камер безопасности у номера убитого.
— Отлично, вы уже здесь, — сказал он.
От него до сих пор так и пыхало гневом. Сьюзан, еще когда он был внизу, заметила, что Лумис воспринял это убийство как личное оскорбление — никто не смеет убивать в его гостинице. По тому, как плотно он сжал челюсти и как углубились складки на его широком лице, Сьюзан поняла, что эта мысль его по-прежнему гложет.
И что это было за лицо. Сьюзан чуть не прыснула, когда впервые его увидела. Он выглядел точь-в-точь как Керли Хоуард, тот толстяк из сериала «Три комика»[106]. Он был их с братом любимцем в далеком детстве, когда они жили в Барстоу и часами просиживали у телевизора, пока мать вкалывала на двух работах. Лумис даже стригся так же — совсем коротко, как Керли. Он что же, не понимает, что выглядит как один из трех комиков? Или он нарочно пытается на него походить? И если да, то зачем, черт побери, ему это надо?
