Шеф расточал похвалы Берту и его команде. Вскоре его отношение должно было перемениться, поскольку Берт проболтался на пресс-конференции, что в поисках преступника им помогали посторонние лица. И этого тоже следовало ожидать.
Допив кофе, он позвонил домой.
— Привет, дорогая, — сказал он, — просто звоню узнать, как ты.
Ютта все еще спала. Мерли ходила по квартире на цыпочках. Самое большее, что она могла сейчас сделать для Ютты, — так это сторожить ее покой. У них еще будет время поговорить.
Бедняжка страшно измучилась. Она и говорить толком не могла, только плакала. Имке налила ей чаю, Мерли отрезала торта, но Ютта не хотела ни есть, ни пить. Тогда они промыли ее израненные ноги, переодели в пижаму и уложили в постель.
Мерли тихо открыла дверь в комнату Каро и вошла. Там она села за стол и огляделась. Все было как прежде, будто Каро вышла лишь на минутку.
— Его поймали, — вслух сказала Мерли, — больше он никому не причинит зла.
Когда-нибудь они, вероятно, сдадут ее комнату, но пока думать об этом было рано. Пусть Каро всегда будет жить в их сердцах, пока память о ней нуждалась в отдельной комнате для проживания.
У двери Ютты Мерли остановилась и прислушалась. Тихо. Ни звука. Ютта, похоже, крепко спит. Ей нужно отдохнуть. Времени у них полно.
Имке с трудом заставила себя уехать домой, а не то она всю ночь просидела бы у постели Ютты, сторожа ее сон. Признаться, ей не хотелось уезжать отсюда.
Но дома ее ждал Тило. Они наконец-то решили жить вместе. Он даже приготовил для нее ужин. Готовил он ужасно, но Имке не подала виду, когда среди ночи ела его липкие макароны с пересоленной мясной подливой.
— Знаешь, я тебя все-таки люблю, — немного погодя сказала она.
Но Тило не слышал. Он спал. Она погладила его по волосам, и тогда он заворочался, заворчал, протянул руку и обнял ее за талию. Имке лежала неподвижно и слушала его ровное дыхание.
Хайнц Кальбах тоже спал. Его жена сидела у окна, наблюдая за темными тенями в комнате. Пес лежал на своей подстилке, вылизывая лапы. Они оба не могли уснуть после пережитого. У Руди был порез выше глаза, у ее мужа — ссадины на подбородке, шее и руках.
Зато девочка была спасена.
Рита Кальбах улыбнулась в темноте. Она никогда не забудет, какое лицо было у мужа, когда он узнал, чья это дочь. Имке Тальхайм была его любимым писателем, и он прочитал все ее книги. Может быть, они станут героями ее следующего романа? Хотя вряд ли. Она не будет наживаться на истории, которая едва не обернулась для ее дочери трагедией.
Рита тихо встала и вышла из спальни, а пес за ней.
— Косточку, Руди?
Руди радостно завилял хвостом. Она пошла с ним на кухню. Руди сегодня точно заслужил дополнительное лакомство.
Натаниел лежал на спине со связанными руками.
Они вдруг выскочили отовсюду и бросились на него. Они кричали. Он отпустил старика и обернулся. Никто не смеет кричать на него, никто!
Собака снова вцепилась ему в ногу. Паршивая шавка. Он отшвырнул ее пинком через всю комнату.
Ютта сидела на диване, комкая у груди одеяло или что-то еще, и смотрела на него огромными, полными ужаса глазами.
Полицейские навалились, нацепили ему наручники и поволокли прочь, крепко держа под руки.
— Ютта, — успел крикнуть он, пока они тащили его через двор к машине, — не бойся меня!
Глупая собака бежала следом и грызла его за ноги, пока один из полицейских не подобрал ее и не отнес в дом.
— Ютта, Ютта, Ютта! — звал он.
Лес проглотил его крик, точно огромный темный зверь.
Проснувшись, я затосковала. Мне ничего не хотелось, не хотелось вставать и одеваться. Все болело — внутри и снаружи. В ушах стоял его крик, зовущий меня по имени.
Мерли, наверное, ждала под дверью, когда я проснусь, потому что она сразу вошла, уселась ко мне на кровать и спросила, сияя улыбкой:
— Есть хочешь?
Я замотала головой.
— Даже не хочешь попробовать моего супервишневого торта? Со взбитыми сливками?
Я заплакала.
— А ну-ка, подвинься.
Она легла рядом и обняла меня. Она ни о чем не спрашивала, и я была благодарна ей за это.
Я думала о Нате. Где он сейчас? Как он себя чувствует?
Он убил Каро. Он хотел убить меня. Почему же я не могу ненавидеть его?
Я его боялась, смертельно боялась. Но теперь, когда угроза миновала, я по-прежнему любила его.
— Все пройдет, — пробормотала Мерли, — вот увидишь, все пройдет.
Она имела в виду другое, но, по сути, была права. Все пройдет. Может быть. Когда-нибудь.
МЕРЗКИЕ ДЕЛА НА НОРТ-ГАНСОН-СТРИТ
(роман)
С. Крэйг Залер
Перед вами — жесточайший триллер десятилетия, роман-парадокс об изнанке Америки.
«Ржавый пояс», штат Миссури, город Виктори — одна из самых жутких дыр Соединенных Штатов. Сюда, в промерзшую столицу отбросов, отправлен из солнечной Аризоны прогневавший начальство детектив Жюль Беттингер. Полицейские Виктори привыкли вести дела, не обращая внимания на процедуры и формальности. Для аризонца очевидно, что многим не по вкусу такое положение дел. Но ему и в голову не может прийти, что некто осмелится объявить местным силам правопорядка тотальную страшную войну…
Глава 1
Что-то пошло не так
Тело мертвого голубя пролетело в ночи и угодило Псине в лицо, а потом упало на землю, и холодные когти застучали по тротуару, когда птица покатилась на восток. Глаза, похожие на красных устриц, уставились в дальний конец переулка.
Четверо мужчин в отличных костюмах наблюдали за бродягой сквозь пар своего дыхания. Впереди группы стоял крупный чернокожий парень, врезавший по голубю так, словно это был футбольный мяч.
— Оставьте меня, на хрен, в покое, — заявил Псина, сидевший на шикарном куске картона.
В глазах чернокожего вспыхнул огонь, и пар окутал крупные ноздри его широкого, как у быка, носа. Возле его левого плеча стоял очень худой азиат с рябым лицом, на котором, казалось, отсутствовали мышцы, отвечавшие за улыбку.
— Где Себастьян? — спросил любитель попинать, подцепив левой ногой второй покрытый перьями труп.
Псина прижался спиной к стене.
— Я не знаю никакого Себастьяна.
— Врешь.
Огромный негр пнул голубя ногой. Псина попытался прикрыть рукой лицо, но голубиный коготь оцарапал его ладонь, и взъерошенные перья расчертили воздух, точно иглы, зашивающие ткань.
— Все в Виктори знают Себастьяна.
Внезапно в отсыревшем и сердитом содержимом черепа бродяги появилась мысль.
— Парни, вы из полиции?
Никто не ответил на вопрос.
— А вот еще один.
Чернокожий посмотрел на говорившего — рыхлого рыжего парня в мятой одежде и с печальными зелеными глазами. Перед его правым мокасином лежала расплющенная птица, похожая на мученика.
— Неплохо, — сказал негр.
— Я старался.
За долгие годы Псина видел много мертвых голубей на улицах Виктори.
Чернокожий натянул на свои огромные руки перчатки, наклонился и поднял мертвую птицу.
— Ты, наверное, проголодался? — спросил он, не спуская глаз с бродяги.
— Да пошел ты, ниггер!
В руках двух мужчин, стоявших за азиатом, материализовались пистолеты, а чернолицый здоровяк с трупом голубя в руках двинулся в сторону Псины.
— Белые бродяги ведут себя хуже всех, — заметил рыжий, разглядывая заусенец на пальце. — Я предпочитаю черных.
