Это был ее телефон, на нем болталась висюлька.
Осталось два аппарата. «Блэкберри» и смартфон. Он взял смартфон. Немного старее, чем первый, с трещинкой в уголке. На «обоях» — молодая женщина с ребенком на руках. В углу экрана — нет сигнала.
Погоди-ка.
Три аппарата, на всех нет сигнала. Он оглянулся, посмотрел на Мэнди, перевел взгляд на Алана и по лицам понял, что у всех — то же самое.
— Разве такое возможно? — вопросил Райан.
Но Шеппард уже понял, в чем дело, и все же поднял аппарат как можно выше над головой. Мэнди сделала то же самое, ее висюлька болталась в воздухе.
— Боже мой…
Оттуда, где сидела Констанция, послышался тяжкий вздох.
— Бог не нуждается в телефонных вышках, — услышал Шеппард.
— Ох, закройте рот, фанатичка, — прошипел Алан.
Шеппарду было не до них.
— Ну что, есть у кого-нибудь?
В ответ — унылые лица.
— Как это нет сигнала, — проговорила наконец Мэнди, — когда мы в самом центре Лондона?
— Этот ублюдок, скорее всего, блокирует его, — заявил Алан. — Прием сигнала. Играется с нами, как со щенками. Только начнешь надеяться, он разбивает надежду вдрызг.
— О чем вы? — спросил Райан.
— Я постоянно это вижу в своей работе, сынок, — ответил Алан. — Так всегда ломают людей.
Констанция сдвинулась на кровати и протянула к Шеппарду руку. Тот отдал ей смартфон. Она взяла и вернулась на прежнее место.
Остался один аппарат. «Блэкберри». Эта модель снабжена полной клавиатурой с невероятно маленькими кнопками для каждой буковки. Но чей же он?
Шеппард взял его и нажал на первую попавшуюся кнопку. Экран осветился. На нем, позади значков, возникли два женских лица. Жена и дочь. Здесь они, должно быть, моложе, чем сейчас.
И выпивка, и наркотики — они только туманят мозги. Затемняют прошлое. Заставляют жить лишь настоящим. Из-за них страдает память, труднее вспоминать о важном, хотя картинки минувшего никуда не исчезли. Им нужно только помочь всплыть на поверхность. Он заглянул в глаза дочери Уинтера, и этого оказалось больше чем достаточно. Вспомнил, сколько страданий он им принес. Уинтер теперь мертв, и они, возможно, ничего не знают. Он прикрыл экран ладонью, словно так можно скрыть содеянное.
— Это ваш телефон? — нерешительно спросила Мэнди и улыбнулась.
Она поняла, что такого аппарата у Шеппарда быть не могло, не в его стиле. И правда, не в его.
— Мм… да, — ответил Шеппард, поднимая голову. — И здесь нет сигнала.
Он положил телефон в карман, в тот же самый, где лежали пузырьки с бурбоном.
«Ложь разрушает личность, — говорил Уинтер во время одного из последних сеансов. — Она способна разложить ее изнутри».
Видимо, этой истины он не усвоил.
Глава 28
Они разбрелись по комнате, проверяя каждый угол, поднимали аппараты как можно выше, надеясь, что на экране появится хоть одна палочка сигнала. Шеппард смотрел на них и понимал: бесполезно. В спектакле с телефонами не было никакого смысла.
Алан прав. «Темный человек» играет с ними, заставляет тратить попусту драгоценное время.
Все не так-то просто. Правильно?
Его телефона в коробке не оказалось. Что бы это значило? Он хоть был у него в кармане тогда, в Париже? Шеппард не помнил.
Значит, возможно… Шеппард убедился, что все вокруг заняты опытами со смартфонами, и снова достал «Блэкберри» Уинтера. Пароля здесь не требовалось, заходи, выбирай что захочешь. Он проверил сообщения и ничего не обнаружил. Должно быть, удалены. Порыскал в остальных программах на рабочем столе — в основном то же самое. Ни писем в почтовом ящике. Ни извещений. Ни записей.
Добрался до ежедневника. Сегодняшний день выделен большой желтой полосой. Полоса тянулась и дальше. Судя по этой информации в телефоне, Уинтер сейчас занят, и будет занят до…
Он притронулся пальцем к полосе, она расширилась, открывая подробности. Назначенная встреча длится с пяти утра двадцать пятого октября — то есть сегодняшнего утра, если Шеппард не ошибается, — и продолжится по тридцать первое декабря две тысячи девятьсот девяносто девятого года. Это максимум, что мог предложить ежедневник. Встреча была озаглавлена большими печатными цифрами «4404». А место? Шеппард перемотал вниз: TGH.
Шеппард положил телефон. Что означают цифры 4404? Этот гостиничный номер? Или номер, в котором Уинтер производил обмеры? Если этот номер — 4404, а это наверняка так, значит они именно в «Грейт-отеле». Похоже, все выстраивается. А какие дела у Уинтера с «темным человеком»? И почему он по своей воле явился в сюда, зная, что его ожидает? А если не знал? Встреча, которая длится до две тысячи девятьсот девяносто девятого года. Уинтер был полностью занят до две тысячи девятьсот девяносто девятого года.
— Шеппард!
Он поднял голову, перед ним стояла Мэнди. Интересно, как долго он пялился в пространство? За спиной Мэнди подпрыгивал с телефоном Алан, стараясь поднять его как можно выше. Смешно даже. Хоть плачь.
— Ничего. Сигнала нигде нет.
— Да, — отозвался Шеппард.
— Но разве такое возможно? — спросила Мэнди, вертя в руках аппарат.
— Не знаю, — неуверенно ответил он. — Может, действительно какое-нибудь блокировочное устройство, как сказал Алан. А может, он что-то сделал с аппаратами.
Он уже устал от предположений. Устал действовать наобум, беспорядочно тыкать пальцем в небо — а именно это и стало лейтмотивом происходящего.
— Блокираторы так не работают, — сказал Райан, выходя вперед. — Если, конечно, у этого человека нет устройства, которое охватывает весь этаж. Но тогда кто-нибудь обязательно обратил бы внимание.
— А что, если… — начала Мэнди.
— У нас нет времени, — прервал ее Шеппард.
— Знаю, — сказала Мэнди, сдерживая улыбку. — Просто я подумала: мало ли, вдруг это вам пригодится.
В руке у нее сверкнул плоский металлический предмет. Шеппард не сразу понял, что это. Личный жетон. Так вот что болталось у нее на телефоне. На нем было выдавлено имя: Филлипс, а под ним — ряд циферок.
Шеппард смутился.
— Не знаю, зачем мне…
Но Райан мгновенно уловил ее мысль. Глаза его загорелись.
— Не пенс конечно, но подойдет.
Мэнди закивала.
Шеппард понял и улыбнулся. Улыбнулся потому, что после всего случившегося наконец появился слабый проблеск надежды. Он взял жетон, поднес поближе, рассматривая.
— Вентиляция.
— А можно мне взять второй? — спросил Райан.
— А тебе зачем?
Однако Мэнди дала жетон и ему. Он поднес его к глазам. Точно такой же.
— Я подумал про ванную комнату. Я, конечно, не водопроводчик, но знаю, что там должен быть как минимум один выход в стене. Для труб.
Как это раньше ему не пришло в голову, подумал Шеппард. Через помещение должны свободно циркулировать как минимум две субстанции. Воздух — по вентиляционным трубам. И вода — через унитаз.
— Если мне удастся оторвать унитаз от стены, может быть, обнаружится дыра.
— Пожалуй, — глядя на жетон, согласился Шеппард.
А что, вполне может сработать.
— Только есть одна проблема, — сказала Мэнди, и надежда слегка померкла. — Как, по-вашему, поступит человек в лошадиной маске, когда увидит, что вы задумали?
Это верно. Одно нажатие кнопки — и все кончено. Но другой дороги Шеппард не видел.
— Не думаю, что тип в лошадиной маске так просто захочет поставить точку. Вряд ли станет взрывать отель по своей прихоти, — сказал Райан.
Он посмотрел на Шеппарда, тот кивнул, и Райан кивнул в ответ.
— А если ты ошибаешься? — спросила Мэнди.
— Все равно лучшей возможности у нас не будет, — сказал Шеппард.
Мэнди с минуту размышляла молча. Потом тоже кивнула.
— Что ж, ладно, — сказала она.
— Я попробую вентиляцию, а Райан поищет выход в ванной. Мэнди, вы мне нужны здесь. Главное — спокойствие. Успокойте Констанцию, постарайтесь сдерживать Алана, ну и присматривайте за… как ее… в общем, за Той, что в наушниках. Я вам доверяю.
