— А теперь, извините, мне нужно вернуться к работе. До свидания.
В знак того, что разговор окончен, он убрал кофейные чашечки.
Я не сумел сдержать легкого сарказма:
— Благодарю. Может быть, я узнаю что-нибудь от мисс Геллер, когда увижу ее.
— Возможно… — ответил Кристофис и попросил сестру проводить меня.
Глава 29
Юджин ждал в баре отеля «Хилтон». Он уже допивал вторую порцию джина с тоником.
— Ну и как дела? — спросил я. — Ты что-нибудь выяснил?
Юджин казался усталым и измученным, как будто жара полностью лишила его сил.
— Ничего, — вяло отозвался он. — Все закрыто. Я перелез через ворота и обнаружил старика, работавшего в саду, — сторожа или садовника. Я с трудом разобрал, что он там бормочет на своем диалекте, а вдобавок он был почти глухой, так что поначалу я немного растерялся.
Я нетерпеливо взглянул на него.
Юджин быстро продолжал:
— Из того, что я понял, Майснер собрал манатки пару недель назад. Видимо, вывез из дома все. Понятия не имею, можно ли теперь положиться на этого старого козла. Может быть, его спугнул переполох из-за амфор. Хотя кое-что я все-таки узнал.
Юджин помолчал для пущего эффекта. Он любил драматизм, пусть даже умеренный.
— Я покрутился возле старого сарая на заднем дворе и обнаружил мотоцикл, накрытый брезентом. Конечно, я расспросил о нем сторожа. Мне показалось, что это странно: забрать все, но оставить мотоцикл.
— Какой мотоцикл? — Я оживился.
Он развел руками.
— Не знаю. Вроде «ямаха».
— Какого цвета?
— Красный. — Лицо Юджина обгорело на солнце, и сам он казался смертельно уставшим. Он отхлебнул джина и начал грызть кубик льда. — Старый пень сказал, что мотоцикл принадлежит сыну Майснера. Возможно, они забыли его захватить — а может быть, мальчику просто надоела игрушка.
Я беспокойно взглянул на него.
— Похоже на мотоцикл убийцы — того, кто застрелил Марию.
— Знаешь, сколько в Греции красных «ямах»? Ты настоящий параноик. Мы теряем след. Ты же не знаешь наверняка, что это именно тот мотоцикл, ведь так? Так чего ж делать из мухи слона? Плюнь и забудь, иначе по нашим следам пойдет еще больше копов.
— Ты прав, — согласился я.
Юджин ухватил самую суть.
— Теперь, Гарт, займемся другими делами. Ты завершил работу над чертовой копией или нет?
Юджин снова попал в точку. Я опять сбился с пути.
— Мне придется это сделать. Я все еще не расплатился с долгами в Саусалито. И если мы собираемся рвануть отсюда и начать свое дело в Гоа, нам понадобится начальный капитал. Правильно?
— Вот именно, — ответил Юджин и помахал официанту, чтобы тот принес еще выпивки.
— А если я не предъявлю Андерсену икону, то мне придется до конца своих дней вздрагивать от каждого шороха. Рик — тот еще бандюга, — завершил я.
— Так заканчивай эту проклятую икону и развяжись с Риком! Мне осточертели все эти убийства. Я хочу выбраться отсюда. Сейчас возвращаюсь на Миконос. Ты едешь?
Он не дождался ответа. Его внимание привлекла роскошная блондинка, стоявшая возле бара. Я допил свой джин и решил подняться в номер.
Внизу дежурила новая девушка. Она была англичанкой и, видимо, знала свое дело. Когда я попросил ее посмотреть, что за лекцию недавно читал в «Интерконтинентале» доктор Кристофис, она с радостью согласилась помочь. Она быстро провела по списку ноготком с идеальным маникюром и взглянула на меня с прелестной улыбкой.
— Да, в прошлые выходные здесь проходил семинар доктора Михаила Кристофиса. Однако он был закрыт для широкой публики.
— О чем шла речь? Я имею в виду тему.
— «Религиозные артефакты и христианство».
— Спасибо, — сказал я. — А вы не ошиблись? Кристофис — врач, а не теолог или историк.
Я был благодарен ей за то, что она тратит на меня время. Девушка мгновенно нашла нужную информацию.
— Тут написано, что Кристофис — специалист по заболеваниям внутренних органов. Окончил медицинский факультет в Кембридже в 1973 году. Также здесь говорится, что он археолог-любитель.
— Археолог? — переспросил я.
— Да. У врачей часто бывает хобби, — сказала она.
Я согласился с этим. Но зачем Линда посетила археологический семинар доктора Кристофиса? Во всяком случае, пора было возвращаться на Миконос с тем, что есть. Возможно, Линда расскажет мне поподробнее о своих так называемых отношениях с Кристофисом.
Глава 30
Возвращение на овеваемый ветрами Миконос из раскаленных Афин всегда приятно. Я лежал на пляже, и жаркое солнце пробуждало во мне самые позитивные мысли. Дело, которое привело меня сюда, — копия иконы — было почти окончено, и я наконец узнал, что случилось с Джоном. Только тайна, окружавшая Линду, продолжала меня беспокоить; я неизменно оставался в неведении, что бы ни делал. Единственным утешением служила бесконечная вереница красоток в бикини, дефилирующих по пляжу.
Яркий, в желто-оранжевую полоску, каик Димитри причалил к берегу — окончился еще один «круиз». Я решил искупаться, нырнул в чистую прохладную воду и поплыл навстречу, пока они становились на якорь.
— Я слышал, что ты вернулся! — крикнул Юджин, стоя на носу. — Есть новости?
Я проплыл вдоль борта и вскарабкался на палубу.
— Помнишь врача Джона? Он, видимо, зачем-то встречался с Линдой в Афинах. Судя по всему, у них с Майснером общие дела. В частности, любовь к археологии. И оба интересуются религиозными артефактами.
— Черт возьми, ты шутишь?
Я покачал головой.
— Все это становится очень странным…
— И не говори, дружище. В любом случае я предупредил, что слышать об этом не желаю. Все это чересчур в духе Кафки. Плюнь на них обоих и на эту безумную Линду. Мы квиты, и больше я с ней ничего иметь не собираюсь.
Я был удивлен подобным отношением.
— Непохоже на тебя — так легко сдаваться, Юдж.
— Заткнись. Это дохлый номер. В буквальном смысле слова. Я возвращаюсь в город. Кстати, твоя хозяйка просила передать, что у нее для тебя посылка. Ты с нами или как?
— Да, с вами, только возьму одежду.
Я снова поплыл к берегу, чтобы забрать вещи и полотенце.
Миконос оживал, когда мы вошли в прохладную гавань. Торговцы раскладывали товар, а хозяйки вытряхивали одеяла через балконные перила. Несколько ранних туристов брели из порта, нагруженные багажом, с фотокамерами наготове, и таращились на пеликана Петроса — местную знаменитость. Всем нравилась эта птица, которая расхаживала где вздумается.
Мы поднялись в свою квартиру, и хозяйка вышла во внутренний дворик, чтобы поздороваться с нами. Ее улыбка сияла, когда она протянула мне огромный пакет, завернутый в коричневую бумагу. Я вежливо поблагодарил ее. Она была доброй женщиной, очень снисходительной и разумной. К тому же относилась к нам с любопытством и уважением, а также щедрой долей истинно греческой материнской любви. Она дружелюбно болтала, намекая на то, что мы можем позавтракать вместе с ней. Мы учтиво отказались.
Юджин успел уже наполовину вылезти из своего «городского» костюма, едва добравшись до дверей. Он направился прямо к холодильнику, чтобы проверить наш обычный запас пива. Холодильник был пуст. Юджин захлопнул дверцу и, ворча, натянул шорты. Он сказал, что пойдет за пивом на пристань.
Разглядывая сверток, он помолчал.
— Эй, что там у тебя? Бомба?
В свете недавних событий я не торопился открывать посылку. Юджин подозрительно и с любопытством наблюдал за мной, пока я осторожно разворачивал коричневую бумагу и аккуратно приподнимал крышку коробки.
— Черт возьми!.. Кто-то ограбил королевскую сокровищницу!
Я был удивлен не меньше. У Юджина глаза полезли на лоб. В коробке, переливаясь, лежали драгоценности — несомненно, муляжи, но тем не менее превосходные копии настоящих. Там были нити жемчуга и бриллиантовые запонки, изумруды и рубины; целый ассортимент сверкающих брошей и заготовок, представляющих собой греческие надписи. Внизу, бережно обернутая тонкой бумагой, лежала искусной работы золотая рамка с изображениями свитков, выгравированных с тем же мастерством, что и на окладе тиносской иконы. Рамку венчал крест, поддерживаемый с обеих сторон ангелами, с лентами из накладного золота и гравировкой на греческом. Здесь постарался опытный ювелир. Андерсен, должно быть, заплатил целое состояние за такую работу.
