Напоследок я собрал вещи, которые снял с Драгана, и сложил их в костер на берегу. Щедро полил эту кучу бензином и поджег, а золотые часы и пряжку забросил далеко в озеро. Золу я тоже выкинул в воду.
Был Драган, и нет больше Драгана.
Я пошел в дом, достал банку пива из холодильника и уселся на причале, на котором сидел с Эмили и ел макароны меньше восьми часов назад. И на котором двадцать четыре часа назад впервые за долгие годы вновь почувствовал себя свободным. Я открыл пиво, прислушался к тому, как плещутся рыбы в воде, и сделал большой глоток. Я был счастлив.
Глава 13
Благожелательность
Когда мы наблюдаем какие-то объекты, никак не оценивая их, мы можем взять от них негатив. Когда же мы, напротив, приписываем наблюдаемым объектам некую благожелательность, то можем даже превратить их в нечто позитивное.
Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей
Клиентам, которых обвиняют в преступлении, я обычно советовал продолжать вести их привычную жизнь. Не обращать на себя ничье внимание. Не изменять своим привычкам. Придерживаться повседневных занятий. Именно поэтому я решил начать рабочую неделю, как обычно, в понедельник утром. После пробуждения я трижды сделал глубокий вдох и представил, что под окном моей квартиры раскинулось озеро. Стало хорошо.
До того момента, пока я не включил свой мобильник. Мой автоответчик ломился от новостей и просьб перезвонить. Господин фон Дрезен, мой шеф и партнер — основатель фирмы, желал срочно поговорить со мной. Петер Эгманн, глава убойного отдела, желал срочно поговорить со мной. Из одной крупной бульварной газеты просили перезвонить. Звонил даже Борис, босс конкурирующего клана. Только два звонка были интересны. Один — от Саши — обрадовал меня. Саша надеялся, что я провел прекрасные выходные с дочерью и отдохнул, и спрашивал, не найду ли я на днях для него время.
И был еще очень загадочный звонок от Мурата, правой руки Тони. Того типа, который дал Саше и Драгану ту ужасную наводку с парковкой. Тони держал Мурата на случай очень грубых разборок. Он, вероятно, не смог бы без ошибок написать слова «тестостерон» и «афазия», но обладал и тем и другим в нездоровом количестве. Как бы там ни было, на автоответчике его голос звучал жалко:
— Здорово, господин Димель… это я… Мурат. Мне нужно того… с Драганом… то есть… Мне очень жаль… Я не хотел… Вопрос жизни и… Сможете приехать рано утром в заповедник? К автомату с кормом для косуль?
Звонок был в воскресенье днем. Стало быть, имелось в виду сегодняшнее утро. Я не планировал встречаться с ноющим бандитом, чтобы покормить косуль, и мгновенно потерял всякое желание прослушивать остальные сообщения. Все эти люди чего-то хотели от меня. По старой привычке мой желудок снова свело, плечи напряглись, а челюсти плотно сжались.
Я не для того распилил своего самого невыносимого клиента, чтобы тут же стать заложником всех мыслимых и немыслимых идиотов! Дальше так продолжаться не могло. Йошка Брайтнер советовал мне просто ненадолго покидать стрессовые ситуации. Выйти из комнаты, подышать, может, немного прогуляться…
Нет, я так просто не возьмусь за старые привычки. Для начала я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Потом решил не ехать на машине, а хотя бы часть пути до офиса пройти пешком. Тогда я опоздаю. Но лучше расслабиться и опоздать, чем прийти вовремя напряженным. Хотя моя квартира и находилась на другом конце старого города, на метро до моей конторы три остановки. А дорога до метро как раз и дала бы мне время привести мысли в порядок.
Что касается дороги до станции, все получилось, как я и хотел. Но само метро было битком набито людьми в плохом настроении. Воздуха не хватало, и все люди, казалось, чего-то хотели от меня: моего воздуха, мое место, мой вид из окна.
Мне удалось урвать местечко в купейном отсеке вагона: рядом со мной сидел один человек и напротив — еще двое. Чтобы не нервничать из-за унылых лиц моих спутников, я взял справочник по осознанности и нашел отрывок о разнице между желательностью и благожелательностью:
«Когда мы наблюдаем какие-то объекты, никак не оценивая их, мы можем взять от них негатив. Когда же мы, напротив, приписываем наблюдаемым объектам некую благожелательность, то можем даже превратить их в нечто позитивное».
В качестве примера далее следовало описание одного маленького эксперимента по осознанности:
«Представьте себе, что все люди будут думать о вас хорошо. Ваши коллеги, ваш начальник, ваша семья. Все, кто вас окружает. Сама судьба поддерживает вас, насколько это возможно. А теперь загляните внутрь и посмотрите, что меняется, когда вы осознанно настраиваетесь на то, что все к вам благожелательны».
Я перенес эту мысль на сообщения на автоответчике и представил, что все те люди звонили мне не с плохими намерениями, а с благожелательными. Контора, пресса, Борис, полиция — все они звонили, чтобы узнать, не нужно ли мне чего-то. Трогательная мысль. Хоть и совершенно нелепая, но все же успокаивающая. Я попытался эту благожелательность других почувствовать совершенно конкретно и перенес эксперимент на тех, кто в плохом настроении ехал рядом со мной в метро. И действительно, мое восприятие этих людей внезапно изменилось. Так же, как я смог убедить себя в том, что люди, которых я совершенно не знал, были в плохом настроении, я смог убедить себя и в том, что все они настроены ко мне благожелательно. Благодаря моему новому отношению к этим людям изменилось и мое настроение.
Когда я через три остановки, расслабленный, выходил из метро, я уже был готов попросить адреса у своих милых попутчиков на случай, если мы вдруг захотим встретиться после столь чудесной поездки. Мне лишь было немного не по себе, потому что все эти люди, казалось, хотели меня поддержать, в то время как я, желая, чтобы меня поддержали, не имел ни малейшего интереса поддерживать кого бы то ни было. Но в остальном все было отлично. К тому же выяснилось, что я не опоздал, а приехал на десять минут раньше обычного. Нет автомобиля — нет часов пик — нет пробок.
Чтобы не привлекать к себе внимания моей новой привычкой, я простоял лишние десять минут в «Макдоналдсе», расположенном в том же здании, что и наш офис. Когда я заказывал кофе, мой взгляд упал на заголовок одной из выложенных на прилавке бульварных газет. На первой странице красовалась уже хорошо известная мне фотография Драгана, когда он набросился на горящего Игоря. Согласно правовым нормам лицо Драгана было скрыто, лицо Игоря — нет. В конце концов, мертвый уже не сможет выставить иск за использование своего изображения без его согласия. То, что лицо Драгана было скрыто, говорило лишь о том, что газета не желала быть засуженной таким адвокатом, как я, действующим от имени такого, еще живого, засранца, как Драган. Газеты боятся живых злодеев. А мертвых жертв — нет. Я воспринял благожелательно тот факт, что по мнению газеты Драган был еще жив. И это было прекрасно для всех нас.
Когда я получал свой кофе, то увидел рекламу «игрушки недели» Хэппи Мил — птички-повторюшки. Маленькие мягкие игрушки с записывающим устройством внутри. Они записывают то, что вы им говорите в течение десяти секунд, и повторяют невероятно высоким голосом. Я взял розовую птичку — для Эмили. И взял еще ту бульварную газетенку — для офиса.
Наверху, в конторе, секретарь сообщил мне, что я должен немедленно подойти в кабинет господина доктора фон Дрезена. И знаете что? Меня это ни капли не смутило. В том расслабленном состоянии, в котором я пребывал с утра, я также пропустил мимо ушей все просьбы о срочных звонках.
И вот, внимание: насколько осознанно это было?
С газетой под мышкой, с кофе из «Макдоналдса» в руке и птичкой-повторюшкой в кармане пиджака я зашел в кабинет шефа. Обстановка подкупала типичной для кабинетов всех руководителей показной простотой: дорогой письменный стол, классный вид из окна. На стене дорогая абстрактная картина, под ней дорогой угловой диван для ведения переговоров. Все идеально и все напоказ. Все совершенно не предназначено для того, чтобы вы чувствовали себя здесь уютно. Хотя во всем здании было запрещено курить, тут неприятно пахло холодным сигарным дымом.
