— Значит, вы лжете членам клуба?
— Если меня попытаются прижать по этому поводу, я всегда могу сказать, что просто ошибся, поскольку, когда парень крутился здесь, его звали по-другому. — Файн скорчил недовольную гримасу. — Знаете, лейтенант, эти самые люди, что мне звонили — я, конечно, далек от того, чтобы их осуждать, — но все же, получив на свой вопрос отрицательный ответ, они, я чувствовал это по их голосам, испытывали разочарование. Если бы им сказали, что убийца действительно тот самый бывший инструктор по теннису и бармен, с которым они неоднократно встречались, это пощекотало бы им нервы… как своего рода безопасное для них самих столкновение с темной стороной жизни. Мне лично это кажется ненормальным. Но я — и хочу подчеркнуть это — всего лишь обслуживаю богатых людей, однако почти совсем их не понимаю.
— И они поверили вам?
— Я говорил им, что этот убийца — совсем не тот человек, что работал у нас, а они были не настолько убеждены в правоте своих предположений, чтобы спорить.
— Значит, владельцы клуба не в курсе, что Харлан здесь работал?
— Нет. Владельцы очень много знают о членах клуба, а об обслуживающем персонале — почти ничего. Они не хотят забивать себе голову такими мелочами и платят мне, чтобы я брал это на себя. Но я отчитывался за расходы на зарплату Харлана, хотя и не включал его в ведомости.
— И тем самым помогали ему скрывать свои доходы от налоговых органов и службы социального обеспечения.
— Я нанимал его на временной основе, а клуб несет ответственность за налоговую дисциплину только своих постоянных сотрудников. Харлан никогда не работал столько, чтобы у меня были основания зачислить его в штат. Наша отчетность в полном порядке. Если даже вы изобретете повод для того, чтобы проверить нашу бухгалтерскую документацию, вам не за что будет зацепиться.
— Думаю, владельцы клуба не обрадуются, если в прессе появится псевдоним, которым Харлан пользовался, работая здесь.
— Что правда то правда. Если это случится, скорее всего, во всем обвинят меня, в результате чего я, наверное, потеряю работу.
— Я вовсе не стремлюсь добиться вашего увольнения, сэр.
— И тем не менее вполне вероятно, что все именно так и закончится. — Файн резко выдохнул. — Ладно, черт с ним. Что еще вы хотели бы узнать, лейтенант?
— Итак, Харлан работал инструктором по теннису.
— Да.
— Он работал с группами клиентов или давал индивидуальные уроки?
— В основном индивидуальные уроки.
— Как у него складывались отношения с учениками?
— Жалоб на Харлана не было. В противном случае я живо вышвырнул бы его отсюда пинком под зад. — Файн улыбнулся, но его улыбке явно не хватало теплоты. — А жаль, что никто ни разу не пожаловался. В свете случившегося в ресторане «Эстель», мои боссы, возможно, оценили бы тот факт, что я уволил этого типа.
— И все-таки, почему вы не наняли его в качестве штатного сотрудника?
— Потому что он был болваном. Конечно, он мог время от времени дать клиенту урок тенниса, но ни на что большее не годился. — Файн покачал головой. — Если бы мне приходилось нанимать людей исключительно на постоянную работу, нелегко было бы найти подходящие кадры. Помимо всего прочего, Харлан постоянно опаздывал и слишком много пил. Но… — Администратор сделал паузу и поднял вверх палец. — Когда в нем возникала нужда, он почти никогда не подводил. Всегда оказывался под рукой, понимаете? А это очень важное качество для временного сотрудника. Вы не представляете, какая у нас летом текучесть кадров и как трудно бывает в нужный момент найти нужного человека.
— Я слышал, что как теннисист Харлан обладал кое-какими задатками.
— Он и в самом деле был неплох. Конечно, на профессионала не тянул, но обладал довольно сильной подачей, быстро двигался. Харлан, вообще говоря, был прирожденным спортсменом. Только одного этого недостаточно. Если человек хочет чего-то достичь в спорте, он должен работать… тренироваться. Двое членов нашего клуба участвуют в профессиональных теннисных турнирах, так они тренируются у нас на кортах каждый день. Начинают обычно часов в шесть утра. Они тоже одаренные, но, что еще важнее, обладают упорством. А что Харлан? Конечно, кое-какой потенциал у него имелся, но упорства и последовательности ему явно не хватало, а они просто необходимы, если человек хочет стать профи.
— Когда Харлан работал здесь, у него были постоянные ученики?
— Нет. Его график работы зависел исключительно от того, кто из штатных инструкторов был в отпуске или болел.
— А он никогда не завязывал дружеских отношений со своими учениками?
— Если и завязывал, то я об этом ничего не слышал.
Хотя Файн ответил без задержки, Декеру показалось, что на этот раз дежурный администратор не вполне искренен.
— Вы уже говорили, что клиенты никогда на него не жаловались. А положительные отзывы о нем вы получали?
Глаза Файна неожиданно вспыхнули, но тут же погасли.
— Нет, не получал.
— И никто из клиентов женского пола не говорил вам, какой Харлан замечательный инструктор?
— Вы на что-то намекаете?
— Я просто задаю вопрос, сэр.
— Все это было давно, лейтенант, — сказал Файн. — Я успел многое забыть.
— Насколько я понимаю, вы не хотите называть какие-либо имена?
— Правильно понимаете. Еще вопросы?
— Всего один, последний. Есть ли среди людей, погибших от рук Харлана в ресторане «Эстель», члены вашего клуба?
Лицо Файна покраснело.
— Знаете, я не стану вам отвечать. Думаю, я и так был по отношению к вам очень терпелив.
— Вы мне очень помогли, — улыбнулся Декер. — Благодарю вас.
— Объясните мне одну вещь, лейтенант.
— С удовольствием — если, конечно, смогу.
— Чего вы, собственно, надеетесь добиться, копаясь в прошлом Харлана? Ведь он мертв. Я всегда думал, что анализом поведения сумасшедших занимаются психиатры, а не полицейские.
Лейтенант не мог не признать, что вопрос управляющего не лишен смысла. По идее, Декер и его люди должны были осмотреть место происшествия и помочь пострадавшим, а вовсе не заниматься психологическим анализом поведения мертвого преступника. Декер и сам толком не смог бы объяснить, почему так упорно пытается понять то, что нормальный человек понять не в состоянии.
— Произошедшее в «Эстель» просто ужасно, — заговорил он после некоторой паузы. — Это очень громкое дело, попавшее в поле зрения средств массовой информации. Нам задают массу вопросов, на нас то и дело указывают пальцем, и полицейское управление Лос-Анджелеса кровно заинтересовано в том, чтобы полностью связать все концы с концами.
— Вы серьезно? — спросил Файн с таким видом, словно не мог поверить своим ушам. — Значит, вы отняли у меня время и подвергли меня допросу только ради того, чтобы, как вы выразились, связать концы с концами?
— Да, сэр, именно так. Я пытаюсь связать концы с концами в этом деле. И знаете, почему, мистер Файн? Потому что, как показывает опыт, если ты чего-то вовремя не сделал, за тебя это могут сделать другие, что крайне нежелательно.
Глава 9
Мардж постучала по косяку двери кабинета Декера и, поскольку дверь была открыта, вошла внутрь.
— Пока вас не было, звонил сто восемьдесят седьмой. Семейный конфликт. Жена получила пулю между глаз. Я была в суде, так что сигнал приняли Оливер и Мартинес. Если хотите, я могу к ним присоединиться.
Декер нахмурился и снял очки, которыми пользовался при чтении.
— Почему никто не сбросил мне сообщение на пейджер?
— Мы это сделали, но вы не отозвались, — сказала Мардж.
— Что? — Лейтенант воззрился на свой пейджер. — Что за черт, — пробормотал он, глядя на пустое окошко дисплея, и принялся нажимать средним пальцем на кнопки. Поняв, что это бесполезно, он раздраженно бросил пейджер на стол. — Напомни мне взять у Бесси новый. А теперь посвяти меня в детали.
— Муж и жена сидели и пьянствовали. В какой-то момент между ними возникла ссора. Сосед слышал, как они орали друг на друга, но не придал этому значения.
