Перед самым приходом Павлика Уоллер успел установить в подвале камеру. Кроме жутких сцен насилия, камера запечатлела и двадцатидвухминутное избиение Уоллера Павликом. Кассету с записью конфисковали представители ФБР.
Та жуткая сцена часто преследовала Павлика по ночам. Бывало, он просыпался в холодном поту. Элиш сидела с ним рядом на кровати с мокрым полотенцем в руках. Как только Павлик вскакивал, она прикладывала к его лбу полотенце.
— Милый, тебе обязательно надо выговориться, — говорила она.
— Не могу, — отвечал Павлик.
— Надо!
— Не могу. И не хочу. Ты не представляешь, что это такое. Эти дети… Ребенок, которого он убил… Не знаю даже, что лучше, что хуже.
— В полиции есть психологи. Почему бы тебе не воспользоваться их услугами? — спрашивала Элиш.
Павлик выпрыгивал из кровати и бежал в ванную. Перед тем как принять холодный душ, он несколько минут смотрел на льющуюся воду…
Кореец выложил на стол две упаковки кокаина, скрестил руки на груди и стал наблюдать, как Транкатта вскрывает один из пакетов перочинным ножом.
Транкатта показал пальцем на большой белый конверт, лежащий на диване.
— Взгляните, вам понравится, — сказал он.
Транкатта совсем недавно вернулся из отделения скорой помощи больницы на Кони-Айленд. Его правая рука была забинтована до локтя; ожог смазали мазью. Поэтому, чтобы пакетик не упал, приходилось придерживать его локтем правой руки.
Кореец вскрыл конверт и улыбнулся, увидев толстую пачку порнографических фотографий. Он вынул их и принялся рассматривать по одной.
— Почему не хотите пускать меня в порнобизнес? — спросил кореец с сильным акцентом. — Я найду дря вас много покупатерей. Сдераю рынок борьше.
— Правда больше? — поинтересовался Транкатта, пальцем очищая зубы.
— Берым нравится порно с азиатскими девушками, — ответил кореец. — И наоборот — корейцам нравится порно с берыми девушками. Азиатки с черными, азиатки с берыми, азиатки с животными, какая разница? Азиатки расширяют рынок.
— Надо подумать, — заметил Транкатта.
Кореец с воодушевлением закивал:
— Хороший бизнес. Расширяем рынок. Азиатские девушки расширяют рынок. — Он повертел в руках фото, на котором чернокожая женщина занималась сексом с двумя белыми мужчинами. — Я рюбрю такое, — признался он. — Черные женщины с берыми мужчинами. Я рюбрю такое.
— Я подарю вам кассету, — пообещал Транкатта. — Что там написано на обороте? Какое имя?
Кореец перевернул снимок и прочел вслух имя, написанное красными чернилами:
— Дорис. Вы знаете Дорис?
— Если будете хорошо себя вести, устрою вам свидание с Дорис, — пообещал Транкатта. — Полчаса в номере наверху.
Кореец улыбнулся.
— Мне нравится Дорис, — сказал он, засовывая снимок в карман брюк. — Я приведу вам корейскую девушку, — пообещал он. — Она берет в рот. Борьшие, вот такие.
Транкатта поднял глаза и увидел, что кореец развел руки в сторону примерно на полметра.
— Здорово, — произнес Транкатта без всякого выражения.
— Борьшой черный мужчина, борьшой берый мужчина, борьшой азиатский мужчина, — продолжал кореец. — Она все берет в рот. Вы снимаете кино. Кино с азиатской девушкой. Азиатку с борьшим негром.
— Фильмов про минет у меня хватает, — остудил его пыл Транкатта. — Их даже слишком много.
— Что у вас с рукой? — поинтересовался кореец.
Транкатта окинул взглядом свою забинтованную руку.
— Ее обжег один псих, — сказал он.
Кореец продолжал рассматривать фотографии.
— Подружка? Вы не доставири ей удоворьствия, и она вас обожгра? — Он поднял один снимок повыше. — Вот она, ваша подружка?
— Очень смешно, — поморщился Транкатта. — Пожалуйста, не перепутайте!
Кореец лизнул фотографию, которую держал в руке. На ней были изображены низкорослая женщина и крупный мужчина. Потом он поднял снимок повыше.
— Эта девушка очень красивая, — сказал он, переворачивая снимок и читая надписанное на нем имя. — Дженни? — спросил он.
— Да, да, — кивнул Транкатта. — Когда следующая поставка? Возможно, мне придется сменить точку.
Кореец пожал плечами:
— Две недери… Не знаю.
Транкатта отсчитал двадцать купюр по сто долларов и выложил их на стол.
— Вот, берите скорее, пока их не унес кто-нибудь другой, — сказал он.
Кореец сунул фотографию с низкорослой Дженни в карман.
— Хотите корейскую подружку? — предложил он. — У меня есть девушка, которая сдерает вас очень счастливым. Две девушки. Сестры. Приведу их в средующий раз. Вы снимете кино. Азиатское кино. Две девушки. Сестры.
Транкатта спрятал пакеты с кокаином и вытер стол. Кореец уложил деньги в небольшую спортивную сумку.
— Ну что, привести двух сестер?
— Да ладно, не беспокойтесь, — ответил Транкатта. — Если я захочу девку, у меня их предостаточно. — Он посмотрел на часы и отер пот со лба.
— Почему не хотите? — удивился кореец. — Корейская девушка сдерает вас очень счастливым. Есри захотите, будет сосать у вас весь день.
Транкатта убрал кокаин во второй ящик письменного стола, а ящик запер на ключ.
— Значит, договорирись, — продолжал кореец, рассматривая еще одно фото с изображением миниатюрной женщины. — Есри дадите мне ее на час, я дам вам двух корейских сестер на час. Две за одну.
Транкатта ухмыльнулся, кивая корейцу.
— Ах ты, старый греховодник!
Кореец снова улыбнулся:
— Может быть, вам понравится корейский девушка. Снимите с ней кино. Они рюбят брать в рот. Борьшие чрены. — Он снова развел руки в стороны. — Борьшой черный мужчина, вот такой!
— Не трать напрасно силы, приятель, — отмахнулся Транкатта. — У меня все не настолько большое.
— Все равно я их приведу. А вы снимете их в кино. У вас здесь нет азиатских девушек. — Кореец взял белый конверт. — Азиатские девушки добавят вам криентов.
Транкатта как будто обдумывал предложение корейца.
— Что еще вы можете для меня сделать? — спросил он. — Кореянки лично мне не нужны.
— Что вы хотите? — спросил в ответ кореец. — Дря друга — все, что угодно. Дря партнера — все, что угодно. Торько скажите, что хотите.
Транкатта окинул взглядом забинтованную руку.
— Я вам сообщу, — подытожил он.
Глава 18
Павлик постучал в окошко «форда-тауруса». Денафриа открыл ему дверцу. Павлик сел на переднее пассажирское сиденье и протянул Денафриа стакан с кофе.
— Я добавил тебе молока и сахару, — сказал он.
— Спасибо.
Павлик отпил глоток из своего стакана.
— Я видел страшный сон, — признался он. — После ареста Уоллера меня время от времени мучают кошмары.
Денафриа не сводил взгляда с парочки, беседующей перед домом его жены. Стройная невысокая брюнетка с высокой прической была женой Денафриа, Джоди. Она беседовала с высоким худощавым блондином атлетического сложения. Внешне мужчина казался на несколько лет моложе женщины.
— Что? — спросил Денафриа.
— Мне приснился страшный сон, как будто я опять избиваю Уоллера, — повторил Павлик.
— Вот как, — нахмурился Денафриа. — Ты не ходил к нашему штатному психологу?
— Нет, — ответил Павлик. — Не могу заставить себя говорить о том, что было, с посторонними людьми. Но мне часто снится тот подонок и то, что он делал с бедными детьми. А потом появляется тип вроде Манджино… Он у меня в голове почему-то объединяется с Уоллером.
Денафриа снова отвлекся. Он не сводил взгляда со своей бывшей жены и ее собеседника.
— Что? — снова переспросил он.
— Ты меня не слушаешь, — заметил Павлик. — Что происходит?
— Там моя жена, — объяснил Денафриа. — С каким-то незнакомым типом.
— На той стороне?
— Угу.
— Ясно.
— Мне кажется, она что-то пыталась мне передать через сынишку на той неделе, — продолжал Денафриа. — Велела его спросить, есть ли у меня кто-нибудь. Я все неправильно понял. Видимо, она намекала на то, что сама с кем-то встречается.
