— Что это было, Гай?
— Лил водит голубой «хендай», двухдверный. Похоже, она увидела парня с сигнальной шашкой и нажала на газ, а вовсе не затормозила. Она потеряла управление. Машину я нашел довольно далеко от дороги, среди деревьев. Она ехала на большой скорости. Сейчас проверяем датчики.
— Но ты говоришь, что она вышла из машины, вернулась на Ландри-Уэй, зажгла сигнальную шашку и ушла так далеко, что ее нашли только через несколько часов?
— Нет, я этого не говорил, разве она тебе сказала, что сама зажгла эту шашку?
— Нет. — Спайк отрицательно покачал головой.
— Правильно, ведь она этого не делала.
— А кто сделал?
— Мужчина в плаще, с капюшоном. Тут все ясно. Он бросил на дорогу сигнальную шашку и ждал Лил.
Спайк не мог уловить логику происшедшего, события не складывались в единую картину.
— Она должна была сказать мне. Думаю, никаких следов собаки Мэдж ты не обнаружил?
— Нет, хотя старался. Знаешь, если Лил чего-то не хочет сказать, она никогда не скажет.
Спайк тяжело вздохнул:
— Если «хендай» там, где ты сказал, значит, ты вполне освоился в маленьком городе.
— Этот мужчина, который напугал Лил, хотел быть уверен, что она не выдаст секретов, о которых узнала.
— Может быть, — пробормотал Спайк, — может быть.
Глава 24
— Не могу понять, почему Спайк сказал, что мы должны уехать из больницы, и, главное, почему он сказал это таким резким тоном, — удивилась Энн.
Она стояла посреди гостиной Макса в Роузбэнке, куда они с Максом прибыли пять минут тому назад.
— У него много разных соображений.
— По-моему, он просто унизил нас.
— Не думаю, что он сделал это сознательно, — ответил Макс. Сейчас ему меньше всего хотелось думать об унижениях.
Ему не нравилось то, что произошло в больнице. Все говорило о том, что положение Лил резко ухудшилось. Сначала его попросили выйти из ее палаты, потом пришли новый врач и его помощник, потом пришла медсестра. Состояние Лил внушало ему серьезные опасения.
И тем не менее он был рад, что вернулся домой, и не один, а с Энн. Он до сих пор не мог поверить в то, что она согласилась поехать с ним.
— Хочешь кофе? — спросил Макс. — Ты ничего не ела со вчерашнего дня.
— Нет, не хочу, а то я не смогу заснуть. Нам нужен отдых.
— Ты уверена?
Энн продолжала чувствовать себя неловко в его комнате. Им повезло: когда они заходили в Роузбэнк, то никого не встретили. Макс усадил девушку на уютный диван, но оба продолжали переживать события вчерашнего дня. После того как Лил сказала, что на нее напал человек в плаще с капюшоном, Энн отчетливо поняла, что это вовсе не галлюцинация. Она видела его у своей калитки, она видела его в церкви. Это не было простым совпадением.
— Я еще не сказал тебе, как я рад видеть тебя здесь.
— Я тоже рада, что пришла.
— Спасибо.
Энн не знала, стоит ли говорить Максу о своих выводах относительно человека в плаще с капюшоном, — он может, так же как и Спайк, решить, что это просто игра воображения, что о человеке с капюшоном она стала думать после того, как об этом сказала Лил.
— Бобби Колберт приходил к «Паппи» вчера вечером, — сказала Энн неожиданно для себя самой. — Сама не знаю, как это у меня вырвалось, — я не собиралась о нем вспоминать.
— Это естественно. Ты его боишься. Обещай мне — если он еще раз появится около тебя, ты тут же позовешь меня. Чем он занимается? Работает где-нибудь?
— Раньше он работал у своего отца в страховом агентстве. Теперь — не знаю.
— Он заигрывал с тобой? Я не хочу, чтобы он находился рядом с тобой. Ни под каким предлогом.
— Я рада, что ты обо мне заботишься.
— Энни, скажи, ты мне веришь?
— Да, верю.
— Ты слишком быстро отвечаешь. Ты спрашивала, как я тебя нашел. Я очень волновался за тебя все эти дни, а когда кто-то позвонил и сказал, где ты, я помчался сломя голову. Я действительно не знаю, кто звонил.
— Макс, мне так жаль, что я запустила в тебя камнем. Надеюсь, ты простишь меня.
— Тебя не за что прощать. Я должен был действовать по-другому. Я хотел подойти незаметно, чтобы не напугать тебя, а напугал еще сильнее.
— Как ты думаешь, Милли найдется? Мэдж так страдает.
— Сейчас тепло, может быть, она найдет дорогу домой. Правда, это будет похоже на чудо.
— Макс, обними меня…
— Милая моя, какое счастье, что мы вместе, хотя бы сегодня, хотя бы сейчас…
Глава 25
Не думал, что к Роузбэнку так поздно подъедет машина. Или что я приеду прямо перед ней. Или что буду, как последний идиот, прятаться за приборной доской. Дерьмо!
Надо было приехать на несколько минут раньше, и я бы ушел незамеченным. В сложившихся обстоятельствах надо было сохранять спокойствие, и я не выдал себя.
Эта ночь мне дорого стоила. Хотел написать Максу, но эта чертовка Лил осталась жива, а это уже ни в какие ворота не лезет.
Как же трудно было ждать около Роузбэнка, слушать и бояться, что кто-то увидит мою машину и проверит, нет ли в ней кого.
Надо было сохранять уверенность. Со мной всегда все было в порядке. Будет в порядке и на этот раз. Я удачно запарковался — посреди деревьев, и никто меня не заметил.
Лил — это проблема, но история пока не вышла наружу. Не могу не думать об этом. Не люблю оставлять неоконченные дела.
Поначалу Макс и Энн поставили меня в тупик. Всюду вместе — на виду у всего города. Теперь все ясно. Макс использует ее. Он такой милый, такой хороший, и все знают, что они вместе. Она должна ему помочь доказать свою невиновность. Они вошли в дом, а я ждал. Она могла выйти до того, как в доме начнут просыпаться. Я ждал и думал. Думал о Максе. Он получил от жизни слишком много, незаслуженно много. Я сделаю так, что он этого лишится. Я не знал, кто приехал в этих двух машинах, но спрятался — на всякий случай, — и меня не видели.
У второй машины работал двигатель. Она сразу уехала. Я ждал отъезда первой машины — но она осталась на месте.
Потом хлопнула входная дверь.
Я выглянул и увидел машину Мэдж Поллард, значит, она вошла в дом. Вторая машина принадлежала Сайрусу — это его шумная «импала».
Мне никто из них не нужен.
Но Макс ошибся. Это серьезный просчет. Он думает, что если спит с Энни в открытую — это их спасет. Нет, не спасет. Ни его, ни ее.
Глава 26
Мэдж обернулась и посмотрела назад, на исчезающие в темноте габаритные огни «импалы» Сайруса. Роузбэнк показался ей огромным, — он и был огромным — а в тишине раннего утра его громада подавляла Мэдж. Дела у Лил шли неважно. После отъезда Макса и Энн врачи разрешили Сайрусу ненадолго зайти к ней, но ни Спайка, ни других представителей закона к ней не допустили. Пациентке требовался покой. «Господи, помоги Лил! — попросила Мэдж. — Конечно, она могла довести до бешенства, но она — одна из нас, она родилась и всю жизнь прожила в Туссэне, иногда она удивляла всех каким-нибудь неожиданным добрым делом. И потом, она так хорошо заботилась о Сайрусе». Мэдж присела на нижнюю ступеньку лестницы. Ей совсем не хотелось подниматься к себе в комнаты. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ее друзья и знакомые начнут предлагать ей завести новую собаку вместо Милли. А Мэдж придется вежливо улыбаться — они ведь желают ей добра, и только добра. Мэдж вошла в дом. Дверь в гостиную на первом этаже, как всегда, была гостеприимно открыта, и оттуда проникал мерцающий свет. Шарлотта и Вивиан сохранили там ту самую экзотичную обстановку, какой она была еще при дяде Шарлотты, первом хозяине Роузбэнка. Шарлотта всегда оставляла там включенную напольную лампу, как она говорила, «на всякий случай», не вдаваясь в подробности. Здесь Мэдж себя чувствовала так, будто попала в палатку бедуинов: полосатые гардины, закрепленные по центру потолка, закрывали его целиком и затем спускались по стенам. Иногда Мэдж приходила сюда почитать, у нее даже было здесь свое любимое кресло. В нем она собиралась провести остаток ночи, мысль о том, чтобы остаться в своей спальне без Милли, была для Мэдж невыносима.
