— Как зовут вашего арендатора?
— Дэвид.
Литл стучит снова. Ничего.
Он поворачивается ко мне.
— Так где же ваш телефон, доктор Фокс?
Я моргаю:
— Мой телефон?
— Ваш мобильный. — Он машет своим сотовым. — У вас он есть?
Я киваю.
— При вас-то мобильного не было. Обычно люди первым делом бросаются искать свой телефон, если забывают его дома на всю ночь.
— Не знаю… Я не часто им пользуюсь.
И правда, где же он?
Литл ничего не говорит.
С меня довольно. Я упираюсь ногами в ковер и поднимаюсь. Комната начинает кружиться, но в следующий миг притормаживает, и я встречаюсь взглядом с Литлом.
Панч приветствует меня тонким «мяу».
— Вы как? — делая шаг ко мне, спрашивает Литл. — Все хорошо?
— Да. — Халат на мне случайно распахивается, я кутаюсь в него, затягиваю пояс. — Что произошло с моей соседкой?
Детектив замирает, смотрит в свой телефон.
Я повторяю вопрос:
— Что…
— О’кей, — говорит Литл, — о’кей. Они на пути сюда. — И вдруг он со скоростью огромной волны устремляется через кухню. Обводит помещение взглядом. — Вот окно, из которого вы видели соседку? — Он указывает на него.
— Да.
Детектив делает один шаг — ноги у него длиннющие, — и вот он уже у раковины. Упирается ладонями в столешницу, изучает дом за сквером. Я разглядываю его спину, загородившую окно. Потом на глаза мне попадается хлам на кофейном столике, и я принимаюсь за уборку.
Литл оборачивается.
— Оставьте все как есть, — говорит он. — И телевизор пусть будет включен. Какой там у вас фильм?
— Старый триллер.
— Вы любите триллеры?
Я нервничаю. Должно быть, заканчивается действие лоразепама.
— Конечно. Почему нельзя убрать со стола?
— Потому что мы хотим в точности понять, что происходило с вами, когда вы видели нападение на соседку.
— Разве не важнее то, что происходило с ней?
Литл игнорирует меня.
— Лучше уберите куда-нибудь кота, — просит он. — Похоже, зверь у вас с характером. Не хочу, чтобы он кого-нибудь исцарапал. — Литл поворачивается к раковине, наполняет стакан водой. — Вот, выпейте. Обезвоживание опасно. Вы перенесли шок.
Он пересекает комнату, подает мне стакан, и в этом жесте сквозит что-то похожее на нежность. Того и гляди погладит меня по щеке.
Я подношу стакан к губам.
Раздается звонок в дверь.
Глава 40
— Со мной мистер Рассел, — зачем-то объявляет детектив Норелли.
У нее тонкий, девичий голос, который плохо вяжется с ее образом стервы на колесах, в глухом свитере и кожаном пальто. Она мельком оглядывает комнату и останавливает пронзительный взор на мне. Не представляется. Она «плохой коп», без сомнения, и я с разочарованием понимаю, что неуклюжие шутки Литла, пожалуй, просто дешевка.
За ней следом входит Алистер, в брюках хаки и джемпере. Мистер Рассел свеж и подтянут, правда, на горле видна красная полоска, как от удавки. Может, она у него там всегда? Он смотрит на меня, улыбается.
— Привет, — говорит он слегка удивленным тоном.
Я такого не ожидала.
Я колеблюсь. Я смущена. Мой организм пока еще реагирует медленно, как двигатель, засоренный сахаром, а сейчас мой сосед озадачил меня своей ухмылкой.
— Как себя чувствуете?
Литл закрывает дверь прихожей за Алистером, подходит ко мне.
Я кручу головой. Да. Нет.
Он поддерживает меня за локоть:
— Давайте отведем вас…
— Мэм, с вами все хорошо? — Норелли хмурится.
Литл вскидывает ладонь:
— Да хорошо, хорошо. Ей дали седативные средства.
У меня горят щеки.
Детектив подводит меня к кухонной нише, сажает за стол — тот самый стол, за которым мы не спеша играли в шахматы с Джейн… Мы говорили о наших детях, она посоветовала мне фотографировать закат. Рассказывала об Алистере и о своем прошлом.
Норелли подходит к кухонному окну, держа в руке телефон.
— Миз Фокс… — начинает она.
— Доктор Фокс, — поправляет ее Литл.
После паузы она произносит:
— Доктор Фокс, со слов детектива Литла я поняла, что вчера вечером вы увидели нечто необычное.
Я мельком смотрю на Алистера, он по-прежнему стоит у двери в прихожую.
— Я видела, как мою соседку ударили ножом.
— Кто ваша соседка? — спрашивает Норелли.
— Джейн Рассел.
— И вы увидели это в окно?
— Да.
— Какое окно?
Я указываю пальцем:
— То.
Норелли поворачивает голову в том же направлении. У нее невыразительные темные глаза. Я наблюдаю, как они сканируют дом Расселов, слева направо, словно она читает строчки какого-то текста.
— Вы видели, кто ударил ножом вашу соседку? — продолжает Норелли, по-прежнему глядя в окно.
— Нет, но я видела, как она истекает кровью, и заметила у нее в груди…
— Что было у нее в груди?
Я ерзаю на стуле.
— Что-то серебристое.
Какое это имеет значение?
— Что-то серебристое?
Я киваю.
Норелли тоже кивает, оборачивается, смотрит на меня, потом переводит взгляд на гостиную.
— Кто был с вами вчера вечером?
— Никто.
— Значит, то, что на столе, — это ваше?
Я снова ерзаю.
— Да.
— Ладно, доктор Фокс. — При этом она глядит на Литла. — Я собираюсь…
— Его жена… — начинаю я и предостерегающе поднимаю руку, видя, что Алистер направляется к нам.
— Погодите минуту. — Норелли делает шаг вперед, кладет свой телефон на стол передо мной. — Я собираюсь дать вам прослушать разговор с диспетчером службы «девять-один-один», куда вы позвонили вчера в половине одиннадцатого.
— Его жена…
— Полагаю, это даст ответ на массу вопросов. — Она ударяет по экрану длинным пальцем, и в уши мне бьет резкий голос по громкой связи:
««Девять-один-один». Что…»
Норелли запускает запись, нажимает большим пальцем на клавишу громкости, приглушая звук.
«…у вас случилось?»
«Моя соседка…» Какой визгливый голос! «Ее… ударили ножом. Господи! Помогите ей».
Это я, знаю, — во всяком случае, мои слова, — но не мой голос, я же говорю невнятно.
«Мэм, не спешите». О эта манера растягивать слова! Она даже сейчас бесит меня. «Какой у вас адрес?»
Я гляжу на Алистера, на Литла. Они уставились на телефон Норелли.
А Норелли наблюдает за мной.
«И вы говорите, вашу соседку пырнули ножом?»
«Да. Помогите. Она истекает кровью».
Я морщусь. Слов почти не разобрать.
«Что?»
«Я сказала «помогите»».
Влажный кашель, лепетание. Вот-вот заплачу.
«Помощь сейчас прибудет, мэм. Надо, чтобы вы успокоились. Ваше имя, пожалуйста».
«Анна Фокс».
«Хорошо, Анна. Как зовут вашу соседку?»
«Джейн Рассел. О боже!»
Хрип.
«Вы сейчас с ней?»
«Нет. Она на той… она из дома на той стороне сквера».
Чувствую на себе взгляд Алистера. Отвечаю ему спокойным взглядом.
«Анна, это вы ударили соседку ножом?»
Пауза.
«Что?»
«Это вы ударили соседку ножом?»
«Нет».
Теперь Литл тоже наблюдает за мной. Все трое глазеют на меня. Я наклоняюсь вперед, почти утыкаюсь носом в телефон Норелли.
«Хорошо».
«Я посмотрела в окно и увидела, что ее ударили ножом».
«Ладно. Вы знаете, кто это сделал?»
Другая пауза, более долгая.
«Мэм, вы знаете, кто…»
Скрежет и грохот. Падает телефон. Должно быть, там он и лежит — наверху, в кабинете, — как чье-то брошенное тело.
«Мэм?..»
Тишина.
Я выворачиваю шею, смотрю на Литла. Он больше за мной не наблюдает.
Норелли склоняется над столом, водит пальцем по экрану.
— Диспетчер оставался на линии шесть минут, — говорит она, — пока фельдшеры скорой помощи не подтвердили, что находятся на месте происшествия.
Место происшествия. И что же они нашли на месте происшествия? Что случилось с Джейн?
— Не понимаю. — Внезапно я ощущаю усталость и опустошение. Медленно оглядываю кухню, столовые приборы, поблескивающие в посудомоечной машине, бутылки, торчащие из мусорного бака. — Что случилось с…
