Детектив подумал о жене и детях. Потер виски, посмотрел на босса, который переплел тонкие пальцы.
— Это клоака.
— Точно, — ответил инспектор Лэделл. — И ты ее заслужил.
Глава 4
Вляпался
Детектив вынес коробку с одеждой и книгами по юриспруденции через вращающуюся дверь и оказался на парковке. По дороге к своему зеленому седану он заметил валявшуюся на земле фляжку для виски.
— Беттингер, — позвали его откуда-то сзади.
Жюль обернулся и увидел встревоженное морщинистое лицо Силверберга, который однажды спас ему жизнь и чью жизнь он сам спасал дважды.
— Это неправильно, — заявил пожилой еврей. — Если гражданский хочет вышибить себе мозги, ему не следует мешать. Я это одобряю. Дарвин со мной согласился бы.
Беттингер пожал плечами, продолжая идти к своей машине в сопровождении коллеги.
— Куда направляешься? — спросил Силверберг.
— Домой.
— Позвони мне, если захочешь напиться. Или сходить пострелять. Или надраться в тире.
Опальный полицейский отпер дверь седана со стороны пассажира и поставил коробку на сиденье.
— Ты в порядке? — осведомился его коллега.
— В полном. — Детектив рассеянно захлопнул дверцу, обошел машину и потянулся к ручке водительской двери.
— У тебя есть моя карточка.
— Мы в расчете.
— Вовсе нет. Что угодно. В любое время. В любом месте. Можешь на меня рассчитывать.
Беттингер кивнул, распахнул дверь и сел на теплую обивку. Вставив ключ в зажигание, он посмотрел на Силверберга, одного из своих немногих друзей в участке.
— Береги себя.
— Что угодно. В любое время. В любом месте.
Жюль закрыл дверцу, переключил передачу и выехал с парковки у здания, где проработал восемнадцать лет.
* * *
И неожиданно оказался дома. Он не мог вспомнить, как ехал, — в памяти не отложились остановки, повороты и другие детали, — но когда посмотрел в ветровое стекло, то понял, что прибыл на место.
Седан медленно подъезжал к бежевому дому на четыре спальни, где детектив и его жена жили после рождения первого ребенка. Фасад постепенно увеличивался, пока не занял весь обзор.
Дети все еще были в школе, и Жюль понимал, что ему следует поговорить с женой до того, как они вернутся. Он выключил двигатель, и наступившая тишина обрушилась на него, словно головная боль.
Внезапно детектив обнаружил, что шагает домой, держа в руках ключи. Коробку со своими вещами из офиса он при этом оставил в машине. Три каменные ступени изменили его высоту над уровнем моря, и вскоре он уже стоял на площадке перед дверью, где ему пришлось повозиться с замком. А потом вошел в гостиную, где работал кондиционер, оставляя за спиной круглую тень.
— Жюль?
Беттингер услышал легкие шаги и обернулся. К нему шла жена, Алисса Брайт, женщина с кожей цвета темной карамели, с глубокими ямочками на щеках, большими глазами, маленьким носом и волосами, делавшими ее голову похожей на одуванчик. Ее подрезанные джинсы были испачканы ярко-синей краской — как и кончики пальцев левой руки, футболка университета Сьерра и острый подбородок, который она, сама того не замечая, потерла, изучая свое произведение.
— Всё в порядке? — спросила женщина, глядя на висевшие на стене часы.
— Меня отстранили от работы из-за одной глупости, и чтобы избежать увольнения, пришлось согласиться на перевод в Миссури.
Алисса была ошеломлена.
Через мгновение она подошла к мужу и взяла его за руки.
— Это окончательно?
— Да. Город называется Виктори. — Беттингер фыркнул. — Представь себе худшие трущобы, какие ты только видела, сорок лет поливаемые дерьмом, и ты поймешь, о чем речь.
Алисс взвесила тысячефунтовые глыбы информации, которые муж вывалил на пол гостиной.
— Я в детстве некоторое время провела в Миссури, — заметила она без малейшего удовольствия.
Детектив посмотрел в глаза жены.
— Мы поступим, как ты захочешь, и подумаем, как лучше для детей.
— Спасибо за то, что ты это говоришь, — сказала Алисса, сжимая его руки. — А нет ли какого-нибудь приличного города неподалеку от Виктори? Безопасное место, где мы могли бы жить?
— Стоунсбург. До него восемьдесят две мили.
— Есть автострада, соединяющая его с Виктори?
— Да.
— Ограничение скорости?
— Оно меняется, но в основном шестьдесят пять миль.
— Значит, тебе нужно будет каждый день тратить девяносто минут на дорогу в один конец?
— Около того.
Алисса потерла подбородок — очевидно, именно так туда попала синяя краска.
— Давай посмотрим на Стоунсбург в интернете.
— Если хочешь.
— Я вполне транспортабельна. Карен не любит школу, а Гордону не помешают новые друзья. — Хозяйка дома указала в сторону кабинета. — Нужно посмотреть, какие у нас есть варианты.
Уверенный, что женился на самой прелестной и прагматичной женщине на свете, Беттингер поцеловал супругу в губы и обнял за плечи, находившиеся пятью дюймами ниже, чем его собственные.
Они вместе вошли в кабинет.
Алисса нажала на кнопку выключателя, и торшер залил светом письменный стол со стоявшим на нем компьютером.
— Ты совсем не приспособлен к холоду, — сказала она мужу, — и тебе придется носить теплую одежду. В несколько слоев. Кальсоны и футболки с длинными рукавами. Перчатки и свитера. — Она включила компьютер. — Носки. Держать уши в тепле.
— Я уже это ненавижу.
Компьютер зажужжал, и Жюлю показалось, что начинается пурга.
Глава 5
Обезглавленные указатели
От ночи остался совсем небольшой кусочек. Был час доставщиков газет, работников ночной смены и молчаливых странных типов. Надев синюю парку, коричневые вельветовые брюки и перчатки, Беттингер выводил желтый хетчбэк из гаража на две машины в Стоунсбурге, штат Миссури. Зеленый седан умер на шестой день холодной погоды (что выглядело как пророчество), и так как основная часть семейных денег была завязана на дом в Аризоне и долговые обязательства, детективу пришлось смириться с дешевой заменой. Отсутствие необходимых средств привело к тому, что семье пришлось довольствоваться маленьким домом цвета лососины.
Жюля не вдохновляла мысль о покупке недвижимости в Миссури, но если продать дом на юге, семья могла бы переехать в дом получше, а он получил бы возможность купить машину, не похожую по цвету на горчицу или еще какую-нибудь приправу.
Стиснув челюсти, чтобы не стучали зубы, Беттингер переставил обогреватель в максимальное положение, чтобы стекло поскорее разморозилось, и по темным улицам пригорода выехал на автостраду. Ночное лавандовое небо бросало на него гневные взгляды, пока он мчался на север.
По дороге полицейский прошелся по местным радиостанциям и узнал кое-что новое про Иисуса Христа, который, похоже, за что-то сильно разгневался на Миссури. Проповедник рассуждал о всемогуществе, и детектив прервал его на середине предложения, чтобы спокойно ехать дальше — и чтобы его никто не запугивал. Стереосистема в машине могла воспроизводить только аудиокассеты, и он подумал, что нужно купить несколько штук, чтобы скрасить долгие ежедневные поездки. (Гордон, казалось, считал, что магнитофонные записи — как и пластинки — снова становятся модными, но Карен равнодушно относилась к таким вещам.)
Беттингер ехал на север. Те немногие машины, что он видел на дороге, вели сгорбленные существа, лишенные лиц.
Прошел час.
У края горизонта появился золотой свет, когда Жюль заметил погнутый дорожный знак со следами пуль, гласивший: «Съезд 58: Виктори». Он направил автомобиль в сторону съезда и заглянул за предохранительный рельс. Там раскинулся огромный серый город, который напоминал перевернутую канализационную трубу.
Что-то низко заурчало в животе у Беттингера.
Дорога неожиданно ушла в сторону, и он резко повернул руль против часовой стрелки, следуя за поворотом. По днищу автомобиля застучали камешки.
