— А остальные ваши сотрудники? — продолжил Фроули. — Может быть, кто-то был недоволен? Не кажется ли вам, что кто-нибудь из них мог слить внутреннюю информацию о принятом распорядке, процедурах работы в хранилище?..
Клэр покачала головой, не дослушав агента до конца.
— Даже нечаянно? Может, кто-то просто болтлив? Или у кого-то заниженная самооценка и ему хочется добиться расположения окружающих? Или приятное кому-то сделать?
Девушка по-прежнему качала головой.
— Хорошо. Может быть, кого-то шантажировали или иным образом вынуждали давать информацию?
Она отняла одну руку от лица, печального, но сухого, и исподлобья посмотрела на фэбээровца.
— Вы спрашиваете про Дэвиса?
— Я спрашиваю про всех.
— Дэвис считает: из-за того, что он гей… Глупости, конечно, но он считает, что это мешает его карьере. А я ему сказала: оглянись, половина мужчин, работающих в банках, живут в Саутэнде.[187] Он спросил, что я собираюсь делать на День святого Валентина. Я сказала: да ничего особенного, возьму в прокате «Умереть молодым» и буду смотреть в одиночестве, что ж еще? Ему тоже не с кем было праздновать, ну вот мы и пошли вместе развлечься, чтобы дома не киснуть. В бар «Хорошая жизнь» выпить по коктейлю «космополитен». Отлично время провели. С тех пор дружим.
— В жизни господина Бернса не появлялись новые знакомые? Может, в отношениях что-то не заладилось?
— Откуда мне знать? Я с его друзьями не знакома. Он со мной о таком не говорит. Мне было с ним весело. Приятно, когда есть мужчина, который заметит, если у тебя новая стрижка.
— То есть вы не знаете, были ли у него связи?
— Послушайте… они его избили, не забывайте. Он не виноват.
Фроули почувствовал, что Клэр в нем разочаровалась, и задумался над тем, не скрывается ли что-то за этой вспышкой гнева. За тем, как она произнесла «не виноват».
— Значит, он был амбициозен, хотел продвижения по службе?
— Он учился на вечернем в бизнес-школе. — Клэр начала защищаться. Встала на сторону Бернса.
— А вы нет.
— Я? Не-е-ет.
— Почему?
— Бизнес-школа? — переспросила она, словно говорила с умалишенным.
— А что такого? Карьера. Развитие. Четверо замов, которых вы обучали, обскакали вас и ушли на повышение в головной офис. Что за радость сидеть в отделении по работе с физлицами?
— Мне предлагали. — Ага, в тоне проскользнуло чувство собственного достоинства. — Программа развития и повышения квалификации руководителей.
— И?
Клэр пожала плечами.
— Только не говорите, что вам очень нравится работать управляющей отделением.
— В основном меня от этого тошнит.
— Так что же?
Девушка растерялась.
— Это ведь тоже работа. Зарплата хорошая, даже очень. Никто из моих друзей столько не зарабатывает. Сверхурочных нет, в выходные не дергают. Домой работу брать не надо. Вот мой отец — он банковский человек. Я нет. Никогда не хотела работать в банке. Просто… мне хотелось наслаждаться молодостью. Чтобы не было сложностей.
— Но теперь это кончилось?
Клэр едва заметно расслабилась.
— Вот взять моих подружек, да? Они собирались устроить праздник тем вечером. У меня был день рождения. Три и нолик. Ура-ура! Они взяли напрокат лимузин — глупо, да? А я, вся такая тухлая была, потому что еще в себя не пришла, ну и сказала им: девчонки, у вас есть лимузин — развлекайтесь без меня. Они приехали на следующий день и без конца тараторили про ужин и симпатичного официанта с татуировками на костяшках пальцев, и про парней, которые их угостили выпивкой, и про то, как ехали по улице Тремонт и орали песню Аланис Мориссетт, высунувшись в люк на крыше, и про то, как Гретхен у бара «Меркурий» целовалась взасос с копом не при исполнении. А я подумала: Господи, я тоже такая, что ли? Была такой же, как они?
Фроули улыбнулся своим мыслям. Уязвимость Клэр привлекала его. Эта растерянная девушка, раскрывшая ему душу, пыталась разобраться в себе самой. Но он решил: ничего личного, работа есть работа. Он ищет Бандитов с бумажными пакетами, а не добивается свидания с Клэр Кизи.
— Я должна чувствовать себя паршивее, да? — продолжала она. — Кому ни скажу, все такие глаза делают: «Ужас!» Как будто удивляются, что я не в реанимации лежу.
Фроули поднялся и выключил диктофон. Создалось ощущение, что разговор окончен.
— Произошло ограбление. Вы — невольный участник. И не надо искать каких-то подтекстов.
Клэр выпрямилась, забеспокоившись, что он уйдет.
— Моя жизнь вдруг оказалась такой странной. Ко мне приходят агенты ФБР. Знаете, я вас с трудом узнала, когда вы утром пришли. Ну то есть… когда мы в прошлый раз разговаривали, я была настолько далека от всего. Казалось, что кругом туман.
— Я же вам сказал, это нормально. Отходняк после ограбления. Спите хорошо?
— Только вот сны эти, прости господи. Бабушка моя — она три года назад умерла. Сидит на краю кровати и плачет. А на коленях у нее пистолет.
— Это все кофеин. Говорю же, бросьте пить кофе.
— Так вы еще никого не арестовали?
Фроули замер у двери. Она задерживает его, чтобы выведать какую-нибудь информацию? Или он сам ее интересует? Или она просто не хочет оставаться наедине со своими стариками?
— Пока никого.
— А версии есть какие-нибудь?
— Пока ничего такого, о чем стоило бы рассказать.
— Я читала про сгоревший фургон.
Фроули кивнул.
— Мы действительно реквизировали сожженный фургон.
— А денег внутри не было?
— Прошу прощения — я не могу ответить.
Клэр улыбнулась и кивнула, догадавшись, что надо заканчивать расспросы.
— Я просто… хочу разобраться, понимаете? Понять почему. Но тут нет никакого «почему», да?
— Деньги. Вот оно «почему». Проще простого. Вы тут ни при чем.
Фроули сунул вещи под мышку.
— Вы тут еще поживете?
— Шутите? Если я сейчас отсюда не выберусь, так на всю жизнь тут и останусь.
— Вернетесь в Чарлзтаун?
— Сегодня вечером. Жду не дождусь.
Фроули хотел пошутить, что она возвращается в рассадник банковских грабителей, но решил, что только испугает ее.
Фроули ехал на служебной машине, матово-красном «Шевроле-Кавальер», мимо маленьких особнячков с холеными лужайками, вылизанными до отвращения, и искал, как выбраться из жилого комплекса «Круглый стол».
— Да она чиста, не придерешься, — говорил Фроули в трубку. — Вот только врет о чем-то.
— Ага, — выдохнул Дино. — И ты только из-за этого вокруг нее вертишься?
— Я не верчусь, — отрезал Фроули, вспомнив, как Клэр его остановила.
— Тогда чем ты там занимаешься в пятницу, после шести вечера?
— Я еду домой. Кантон мне по дороге.
— Все до единого города на южном побережье Массачусетса тебе по дороге, Фроул. Ты по три часа в день убиваешь на дорогу от Чарлзтауна до Лейквилла. Мне нравится, что ты так самоотверженно живешь среди бандитов, но смотри — подсядешь, потом не отвыкнуть будет. Фроул?
— Что, Дин?
— Весна в цвету. Понимаешь, что это значит?
— И юношей фантазии стремятся к?..[188]
— К ограблениям. И прелестным цветочкам женского пола. У тебя впереди почти шестьдесят часов без работы. Выходные — ты по закону имеешь право отдыхать и не обязан работать. Сними галстук и переспи с кем-нибудь. Не надо бегать, как белка в колесе: шестнадцать километров пробежал, зевнул, потом еще шестнадцать пробежал. Ради меня.
Фроули повернул налево в конце улицы Экскалибура.
— Вас понял. Все. Конец связи.
Глава 6
Наставник
Они устроились в дальнем конце зала церкви Святейшего Сердца Христова, как духовник и кающийся грешник. Мужчина средних лет сидит в расслабленной позе, положив руку на стоящую впереди скамью, золотое кольцо тускло мерцает в свете свечей; молодой человек сидит вполоборота на предыдущем ряду и наблюдает, как из подвала, словно призраки, поднимаются фигуры в тех плащах, в которых умерли. Кофейник внизу был опустошен и вымыт, сладости съедены, ложечки и сахарницы убраны, мусор ссыпан в мешок.
