В вестибюле отеля Пеллетер попросил девушку за конторкой связать его с большим городом, с управлением. С этими пропавшими детьми он совсем забыл позвонить Ламберу. Оставалось только надеяться, что потерянное время не обойдется ему слишком дорого.
Девушка на минутку вышла и, вернувшись, сообщила, что его могут соединить с абонентом, когда он пожелает.
Пеллетер попросил у нее газету и сказал, что готов уже поужинать.
Она выдала ему свежий номер «Веритэ» и удалилась в обеденный зал сделать распоряжения.
Но Пеллетер даже не заметил ее ухода, так как взгляд его был прикован к кричащему заголовку:
«НАЙДЕНЫ!»
Конечно, Сервьер не смог преподать эту историю в ее простом виде. Он сделал особый акцент на том факте, что пропавшие дети были найдены не жандармами, а двумя горожанами, и вообще всячески поносил шефа Летро и местное отделение полиции за их малоэффективную работу в этот период неожиданного всплеска преступности. Видимо, он и впрямь нацелился прорваться на крупный газетный рынок и для этого выбрал самую верную тактику — поднять шум.
Пеллетер пролистал газету до конца и остановился на статье, посвященной убийству Меранже. «Веритэ» теперь уже не придерживалась идеи, что убийство Меранже как-то связано с пятью убитыми арестантами, найденными в поле. Прежде всего, потому, что Меранже и эти пятеро были найдены в разных местах и при совершенно разных обстоятельствах. Зато «Веритэ» с удовлетворением отмечала, что находящийся в настоящий момент в Вераржане старший инспектор Центрального управления Пеллетер оптимистично настроен в отношении этого дела и утверждает, что уже нашел многообещающую новую зацепку, проследить которую он намерен незамедлительно.
Об исчезновении мадам Розенкранц в газете не было упомянуто ни словом. Пеллетер надеялся, что месье Розенкранц оценит эти его старания. Порадовало Пеллетера и то, что Сервьер все-таки послушался его совета и пошел на эту маленькую хитрость. Он решил, что утром постарается подкрепить ее новой.
Закончив с газетой и направляясь в обеденный зал, он краем глаза заметил какого-то человека, сидевшего в кресле в углу. А уже через секунду тот окликнул его:
— Инспектор Пеллетер!
Пеллетер обернулся.
Человек сидел в раскованной позе, нога на ногу, и на коленях у него лежал развернутый свежий номер той же газеты. Костюм его, как всегда, имел безукоризненный вид.
— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал Фурнье.
Глава 9
Заместитель начальника тюрьмы
Пеллетер догадался, что Фурнье, должно быть, пришел сюда раньше его и наблюдал за ним исподтишка, пока он изучал газету. Пеллетер не сделал ничего недозволенного, и все же у него осталось неприятное ощущение оттого, что его застигли врасплох. Но с этим уже ничего нельзя было поделать.
— Да, давайте поговорим, — сказал он, подчеркнуто учтивым жестом приглашая Фурнье пройти в обеденный зал.
Фурнье сложил газету, аккуратно разгладив ее на каждом сгибе, так что, когда он закончил, она выглядела как новенькая. Он оставил ее на кресле и вместе с Пеллетером направился в обеденный зал.
Пеллетер уселся лицом к входу и расстелил на коленях салфетку, как будто пришел сюда только ради ужина. Он старался ничем не выдать своей заинтересованности, хотя на самом деле внимательно наблюдал за каждым движением Фурнье.
Заместитель начальника тюрьмы сел напротив — на то самое место, где два дня назад сидела Клотильда-ма-Флёр Розенкранц. Лицо его выражало решимость человека, не намеренного больше откладывать важный разговор.
Он как раз собрался начать его, когда сзади подошла девушка, которая дежурила за конторкой. Не заметив ее, Фурнье начал:
— Вы не можете ходить по тюрьме, где вам заблагорассудится. Это просто неприемлемо!
— Господин инспектор!..
Фурнье вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел девушку, растерянно разведшую руками.
— Там телефон…
— Ах, ну да!.. — воскликнул Пеллетер, снимая с колен салфетку. — Вы меня извините, месье Фурнье. Я отойду всего на одну минуту. — И, вставая из-за стола, сказал, обращаясь к девушке: — А вы, пожалуйста, сообщите шеф-повару насчет ужина на двоих.
Фурнье, словно испуганный таким поворотом событий, бросил растерянный взгляд на девушку, потом на Пеллетера, потом опять на девушку.
— Нет, я не останусь ужинать.
— Ну конечно же останетесь! — возразил ему Пеллетер. — У вас такие насыщенные утомительные дни были последнее время. А я вернусь через минутку.
Испуг и растерянность Фурнье сменились досадой, но Пеллетер уже вышел из зала и спешил к телефону, чья снятая трубка ждала его на конторке дежурной.
— Алло! Ламбер? Это я… — сказал он в трубку. — Да, мне нужно, чтобы ты нашел мне кое-кого… — Он назвал в трубку имя. — Проверь все отели… Он с женой, поэтому не будет особенно старательно скрываться… Позвони мне, когда отыщешь его. Или в отель, или свяжись со мной через Летро. Только не упускай его из виду! Отлично… Хорошо… Да.
Пеллетер повесил трубку и вернулся в обеденный зал.
Фурнье сидел, как и прежде, спиною к входу. Сидел, вытянувшись в струнку, распрямив плечи. Пеллетер заговорил сразу же, еще находясь у него за спиной, но на этот раз ему не удалось неожиданностью сбить заместителя начальника тюрьмы с толку.
— Еще раз прошу прощения, но телефонные звонки нельзя игнорировать. Ведь никогда не знаешь, вдруг сообщат что-то важное. И никогда нет уверенности, что ты сможешь связаться с этим человеком в другое время, что у вас обоих в тот момент будет под рукой телефон… — Он сел и опять постелил на колени салфетку. Продолжал с беззаботным видом болтать обо всяких пустяках, зная, что это должно еще больше разозлить Фурнье и вынудить его сделать какой-нибудь неверный шаг. — Нет, можно, конечно, пользоваться телеграфом, но с телеграммами хлопот еще больше, чем с телефонными звонками, так что… Позвольте, так о чем вы говорили-то?
Поджав губы, Фурнье выдыхал через нос. Сдавленным голосом он снова начал:
— Вы не можете ходить…
— Ах, ну да, я не могу ходить по тюрьме, где мне заблагорассудится! Согласен, но у меня был сопровождающий, и мне сказали, что вы очень заняты.
— Это не имеет значения. В тюрьме существует незыблемый порядок, и для его соблюдения необходимо следовать неукоснительным правилам.
— Ой, ну да, конечно, — поспешил согласиться с ним Пеллетер все с тем же невозмутимым видом. — А кстати, где вы были сегодня?
— В результате наших поисков мы вскрыли множество проблем, с которыми пришлось разбираться, пусть даже это и не был нож, которым зарезали арестанта. Управление порядком в тюрьме, знаете ли, задача сложная даже и без всяких дополнительных происшествий. Вот, например, вы не можете держать там своего человека. Это также неприемлемо.
— Моего человека?
— Да. Которому вы поручили изучать папки с делами.
— А-а… Так это не мой человек. Это подчиненный Летро. Вот с Летро и разбирайтесь по этому поводу.
Фурнье презрительно хмыкнул.
— Летро? Знаете, здешний начальник полиции, конечно, хорошо справляется со своей работой, но у нас маленький городок, и работы у него, прямо скажем, не много. И все здесь знают, что этим расследованием руководите вы.
— Да, но это Летро послал своего офицера в Мальниво.
Фурнье от досады стиснул зубы. Глаза его горели злостью.
— Знаете, я не намерен…
В этот момент появился хозяин отеля с двумя тарелками горячего дымящегося супа.
— А-а, инспектор!.. И месье Фурнье!.. Рад, рад, очень рад! Вот, пожалуйста, кушайте, вам обязательно понравится. Приятного аппетита!
Поставив перед ними тарелки и умиротворенно сложив руки, он постоял немного, потом, попятившись, удалился.
Пеллетер взялся за столовый прибор.
— А какая проблема с… как вы говорите, «моим» человеком?
— Он отвлекает мой персонал от работы и вообще вмешивается в установленный порядок. Я не могу допустить, чтобы посторонний человек постоянно требовал показать ему все бумажки, которые мы оформили за последние два месяца.
