Вернувшись к двери, он взял сумку в здоровую руку, выбил ногой огнетушитель. Держа сумку с картиной перед собой, он тщательно прицелился в дверь.
— Входите! — крикнул он.
Прошло несколько секунд. Наконец ручка опустилась вниз, дверь открылась снаружи. Сначала он увидел Хелен, которую за волосы держала окровавленная рука. Стальная дверь еще чуть-чуть приоткрылась, и они оказались друг напротив друга. Патрика полностью прикрывало тело Хелен, поэтому Миллнер не мог выстрелить, не ранив ее. Вейш держал у ее виска табельное оружие Миллнера.
В голове промелькнули воспоминания о захвате заложницы в Бразилии. На миг он задумался, не прицелиться ли в ногу Хелен. Нет, это не сработает. В отличие от ситуации в Бразилии, теперь он мог сделать лишь один выстрел, если это вообще получится. Агент согнул указательный палец, практически не повиновавшийся ему.
— Картину! Живо! — крикнул Патрик.
Миллнер протягивал ему сумку, пока не поднял ее настолько, что она оказалась прямо напротив лица Хелен, а затем вдруг швырнул ее мимо головы женщины за дверь. В тот же миг он схватил Хелен освободившейся рукой и втащил ее внутрь комнаты. Из последних сил он бросился на дверь, и та с грохотом захлопнулась.
— Огнетушитель! — простонал он, опираясь спиной на стальную дверь.
Хелен с изумлением огляделась по сторонам, заметила огнетушитель, подтащила его к нему. Миллнер снова просунул его в дверную ручку, а затем, тяжело дыша, так и остался сидеть, прислонившись к двери. Хелен села рядом с ним.
— Бронированная сталь, — с трудом произнес он. — Никакая пуля не пробьет.
Какое-то время в комнате слышалось лишь его тяжелое дыхание.
— С вами все в порядке? — наконец спросил Миллнер, с тревогой глядя на нее. — Это ваша кровь? — Он вытер красные следы с ее лица.
Женщина покачала головой.
Он заметил, что она дрожит как осиновый лист.
— Что вы сказали о Мэйделин? — выдохнула она. — Почему вы решили, что Вейш просто блефует и что ее здесь вовсе нет? Вы сказали, что она все еще в Мексике…
Миллнер сглотнул. Он вспомнил сообщение из Мексики, пересланное ему Келлером, которое он прочел в туалете поезда. Сейчас не время говорить ей об этом.
— Мне так показалось, — ответил он.
— Просто показалось? — вне себя от ярости воскликнула Хелен и ударила его по раненому плечу. — Вы рискнули жизнью моей дочери просто потому, что вам так показалось?
Миллнер застонал.
— Да вы же ранены! У вас кровь, — чуть мягче заметила она. — Простите меня…
Коснувшись руки, он поморщился. Взгляд его упал на странный стеклянный ящик, висевший на стене.
— Что это такое? — указал он туда кивком головы.
В прозрачном ящике на стене висела «Мона Лиза».
Хелен проследила за его взглядом, чуть повернув голову, словно прислушиваясь к картине.
— Наверное, копия, — наконец произнесла она. — Когда я увидела ее впервые, то ничего не поняла, но теперь до меня дошло, что старик Павел считал «Мону Лизу», идеал красоты, заразной и поэтому хранил эту копию в своей лаборатории за бронированными дверями со знаком биологической опасности. Полное безумие или зловещая шутка.
Она встала и прошла через комнату к картине. Миллнер наблюдал за тем, как она остановилась напротив нее и повернулась к ней ухом.
— Всего лишь копия! — сказала она, а затем принялась осматривать оборудование в комнате.
Хелен подошла к белому холодильнику, который гудел в уголке. На нее упал слабый отблеск света. Протянув руку, Хелен вынула оттуда маленькую стеклянную пробирку и поднесла ее ближе к лампе на потолке.
— Что это такое? — поинтересовался Миллнер.
— Полагаю, это имеет какое-то отношение к вымиранию пчел, — ответила она и осторожно поставила пробирку обратно в холодильник.
Миллнер нахмурился.
— Посмотрите-ка, чем он там занимается! — произнес он, зажимая рукой рану, отчего боль слегка отступала.
Хелен вернулась к двери и выглянула в окошко.
— Я его не вижу, возможно, он уже давно сбежал через потайной ход вместе с картиной… Нет, подождите!
— Что?
— Вот он! Он что-то делает… разливает что-то!
Миллнер подтянулся, опираясь на дверь, и тоже выглянул в окошко. Действительно, Патрик Вейш, хромая, разливал по полу какую-то жидкость из красной канистры.
— Это, наверное, бензин. Хочет поджечь весь дом, и нас заодно, — произнес он.
Боль в плече заставила его опуститься обратно на пол.
Хелен присела на корточки напротив него.
— Мы должны что-то предпринять, здесь мы в ловушке!
Миллнер снял липкую ленту с оружия. В магазине был всего один патрон.
— Вряд ли мы сможем этим проложить себе дорогу, — констатировал он.
Хелен встала и снова выглянула в окошко двери.
— Он машет мне рукой! Очевидно, он закончил. Теперь он сидит в офисном кресле и… — она запнулась и перевела взгляд на Миллнера, — прикуривает сигарету.
— Сигарета и бензин — это плохо. — У Миллнера снова вырвался болезненный стон.
Мысленно он прокручивал в голове их шансы на спасение, однако выбор был весьма ограничен.
— А огонь сюда не доберется? — спросила Хелен.
Миллнер окинул взглядом стены и потолок.
— Боюсь, доберется. Конечно, дверь бронированная, но лаборатория все же, наверное, не герметична. Огонь проникнет сюда в лучшем случае в тот момент, когда примется за потолочную отделку. И потом, я не вижу здесь вентиляционного отверстия.
— Значит, мы действительно в ловушке, — с поразительным спокойствием произнесла Хелен и уставилась в пол. Внезапно она с надеждой подняла голову. — А подкрепление правда скоро прибудет?
— Нет, — ответил Миллнер. — Он ведь сказал: никакой полиции.
На ее лице отчетливо читалось разочарование. Хелен опять посмотрела в окошко.
— Он все еще курит, но уже не сидит в кресле. Сумка с картиной у него на плече, он собирается уходить…
Миллнер почувствовал, что силы оставляют его. Вспомнился загадочный незнакомец в поезде. «Если в Варшаве вы окажетесь в трудной ситуации, просто наберите этот номер, и я обещаю, что все будет хорошо». Примерно так выразился тот человек. Словно догадывался…
— Листок бумаги во внутреннем кармане моего пиджака. Достаньте его! — велел он. — И мой телефон из другого кармана. — Он выпятил грудь, чтобы Хелен было удобнее. — Скорее!
Его раненая рука висела плетью.
— И как это должно нам помочь? — прошептала она, но все же принялась рыться у него в карманах. — Он вот-вот подожжет здесь все! Кто же может нас спасти?
— Набирайте номер телефона! — настойчиво произнес он, не обращая внимания на ее причитания.
Боль в плече и руке, казалось, нарастала с каждой секундой, агент опасался, что вот-вот потеряет сознание. Чуть прикрыв глаза, он наблюдал, как дрожащие пальцы Хелен скользят по клавиатуре телефона и затем тянутся к зеленой кнопке вызова.
— Подождите! — крикнул он вдруг, и Хелен даже вздрогнула. — Дайте телефон, я нажму кнопку! — потребовал он.
— Почему же? — запротестовала Хелен, но он грубо перебил ее:
— Не важно. Дайте телефон, это сделаю я!
Напуганная строгостью его голоса, она протянула ему смартфон, и он нажал на маленький зеленый кружочек со стилизованным изображением белой телефонной трубки на нем.
— Дождитесь, пока установится соединение, — произнес он и из последних сил поднялся, чтобы посмотреть в стекло на Патрика Вейша.
Тот заметил Миллнера, и губы его зашевелились, словно произнося: «Пока-пока!» Затем он как следует затянулся и насмешливо улыбнулся ему, демонстративно отведя сигарету подальше от себя. Он медленно пятился к выходу в стене рядом с книжным шкафом, все еще держа окурок в вытянутой руке. Было ясно, что он задумал: вот-вот он швырнет сигарету на пол и подожжет бензин.
— Гудок… — вдруг сказала Хелен.
И в следующий миг белая вспышка света ослепила Миллнера, за ней последовал мощный взрыв, который сорвал с петель дверное полотно.
Глава 110
Вашингтон
