— Миссис Морган, меня зовут Уэс Келлер. Я директор ФБР. А это — миссис Флоренс Вайола, мой заместитель. Дама справа — миссис Сьюзен Бридж, консультант.
— Мне нужен не психолог, а адвокат, — ответила Хелен, откидываясь на спинку стула.
Голова у нее болела, а после длительного перелета в США она испытывала смертельную усталость.
— Я не сказал «психолог», я сказал «консультант».
Хелен озадаченно посмотрела на него.
— Я думала, их приглашают только в том случае, если кто-то умер… — Она осеклась, взгляд ее затравленно заметался от одного лица к другому. — Нет, — сказала она и покачала головой. — Нет! — Она уже кричала, колотила ладонью по столу. — Нет! Нет! Нет!
— Нам очень жаль, миссис Морган. Авария на шоссе в Мексике. Судя по всему, ваша дочь находилась в автомобиле. Был пожар. Мы нашли ее рюкзак и паспорт.
Хелен снова покачала головой:
— Нет! Она не умерла! Я бы почувствовала.
Консультант встала, обошла вокруг стола и обняла ее, пытаясь успокоить.
— Она не умерла! — снова крикнула Хелен. — Я просто уверена в этом!
А затем она вдруг вспомнила слова Миллнера, которые он произнес в подвале Вейша. Хелен думала, что слезы хлынут рекой, но глаза оставались на удивление сухими.
— Она не умерла! — повторила Хелен.
— Мне жаль, — снова произнес мужчина, назвавшийся Уэсом Келлером. — Американское посольство в Акапулько займется формальностями…
Хелен провела ладонью по глазам, чувствуя, как кружится голова. Дрожащей рукой она взялась за спинку стула, который придвинула к ней консультант, и опустилась на него.
— Миссис Морган, мы дадим вам возможность погоревать, но прежде нам нужно уладить с вами кое-какие детали. Без адвоката это получится проще и быстрее.
Хелен поглядела на заместителя директора ФБР так, словно не слышала ее слов.
— Миссис Морган, вы поняли меня? Мы хотим закончить с этим как можно быстрее.
— У вас есть дети? — прошептала Хелен.
Миссис Вайола покачала головой.
— У меня есть дети, и я понимаю, в какой исключительной ситуации вы оказались, — ответил вместо миссис Вайолы Келлер. — Но прошу, поймите и вы нас, мы должны поговорить с вами. То, что произошло там, в Варшаве, а до того в Париже, настолько… из ряда вон. Весь мир смотрит на нас. Я обещаю вам, что после этого разговора мы оставим вас в покое, а миссис Бридж позаботится о вас.
Консультант, которая снова вернулась на свое место, тепло улыбнулась Хелен. Та смотрела сквозь мистера Келлера. Внезапно ей все стало безразлично. Ее сердце как будто окутала вата.
— Автомобильная авария? — пробормотала она. — Как так?
— Вам сообщат подробности, миссис Морган, когда мы здесь закончим. Если хотите, мы вместе позвоним мексиканским властям. Только прошу вас, помогите нам с этим делом. Мы говорили с мистером Миллнером. Он находится на лечении в больнице, но рассказал нам обо всем, что знал. Он высказался в вашу пользу. Впрочем, ему самому понадобятся хорошие адвокаты. В доме семейства Вейш в Варшаве была уничтожена знаменитая картина «Мона Лиза» — из-за взрыва бомбы, в результате которого погиб сын Павла Вейша. Что еще не до конца ясно, так это то, каким образом произошел взрыв. Возможно, бомбу привел в действие дистанционный взрыватель, управляемый с мобильного телефона. Нам неизвестно, кто позвонил на этот номер и тем самым спровоцировал взрыв. Мы сумели выяснить, куда и откуда звонили, по приемному реле мобильной связи в том регионе. — Келлер протянул ей бумагу, на которой был написан ряд цифр. — Звонок был сделан с защищенного номера, такого, какими пользуемся мы в ФБР…
Хелен бросила на него быстрый взгляд. Номер на бумаге был тем же самым, который дал им тот незнакомец из поезда. Хотя имена она запоминала плохо, цифры надолго задерживались у нее в голове. Она сама набирала этот номер незадолго до взрыва.
— Мистер Миллнер сказал нам, что этот номер ему не знаком. Предполагаю, вам тоже?
Хелен смотрела на Келлера, не говоря ни слова.
— Значит, вы тоже не знаете, чей это номер, — задумчиво произнес директор ФБР. — Что ж, тогда переходим к следующему пункту. Еще большей трагедией, чем гибель Патрика Вейша, представляется потеря «Моны Лизы», — продолжал он. — И тут мы переходим к вам. К сожалению, в этом деле вы увязли глубоко. Предполагаю, французское правительство будет требовать вашей выдачи: как бы там ни было, вы вынесли «Мону Лизу» из Лувра. — Келлер бросил на свою коллегу печальный взгляд. — Пожалуй, это вы не сможете отрицать, миссис Морган. Вопрос на данный момент заключается лишь в том, выступали вы в качестве соучастника или же, как заявил мистер Миллнер, вас действительно вынудили совершить эту кражу.
Хелен безучастно покачала головой. Ей было безразлично, что произойдет с ней.
— Я не похищала «Мону Лизу», — монотонным голосом произнесла она.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась миссис Вайола.
— Она по-прежнему находится в Лувре, — ответила Хелен.
Келлер окинул озадаченным взглядом собравшихся.
— Вы подменили ее. После вашего визита в лаборатории была обнаружена другая «Мона Лиза»…
Хелен снова покачала головой:
— Это та же самая, оригинал. Когда я осталась с картиной наедине, я сняла слой лака смесью различных чистящих средств. Сотрудники Лувра наверняка думают, что я подменила картину, однако, когда я уходила из музея, в моей сумке лежала та же самая «Джоконда», которая была там и раньше, — из музея Прадо.
Келлер почесал в затылке. Его коллега смотрела на нее, широко раскрыв рот.
— Значит, кражи не было, — продолжала Хелен. — Если что-то и можно мне вменить, то только порчу имущества. Но я нахожу, что после моей обработки «Мона Лиза» выглядит лучше, чем прежде. На протяжении столетий люди не осмеливались снять с нее старый лак.
Заместитель директора снова обрела дар речи:
— А что насчет кражи «Моны Лизы» в Мадриде?
— К этому она не имеет отношения. На видеозаписях видно, что она картину не трогала, — обратился к коллеге Келлер. — Судя по всему, в Мадриде миссис Морган воспользовались как приманкой.
— Значит, ничего серьезного мне инкриминировать не могут, — бесцветным голосом произнесла Хелен.
Она уже почти хотела отправиться в тюрьму. Ведь несмотря на то, что с юридической точки зрения она была не виновна — по крайней мере в том, что касалось манипуляций с картинами, задуманных Вейшами, — на ней все же лежала вина. Вина в смерти собственной дочери. Потому что она как мать потерпела неудачу, Мэйделин заболела анорексией, попала в клинику и оттуда была похищена. Без этого Мэйделин никогда не оказалась бы в Мексике.
— Как произошла авария? — негромко спросила она.
— На этот счет нам известно немногое. Американское посольство сможет сообщить вам подробности.
— Значит, во время взрыва была уничтожена лишь «Мона Лиза» из Прадо? — спросила сидевшая в стороне миссис Вайола.
Хелен с трудом сосредоточилась на судьбе знаменитой картины, но в конце концов кивнула.
— «Лишь» — это вы хорошо сказали. Она тоже имела неоценимое значение…
Пристыженная миссис Вайола потупила взгляд.
— Кроме того, в коллекции Павла Вейша хранилась еще одна «Мона Лиза», уничтоженная во время пожара. Думаю, это была так называемая Айзелуортская «Мона Лиза», — добавила Хелен. — Очень известная копия, тоже созданная в XVI веке. Наверное, Павел Вейш хотел владеть всеми тремя — или уничтожить их.
Печаль захлестывала ее с головой. Хелен чувствовала себя все хуже, ей хотелось как можно скорее уйти отсюда.
Келлер пролистал лежащие перед ним на столе документы, затем обеими ладонями хлопнул по столу, словно подводя итог.
— Если настоящая «Мона Лиза» все еще в Лувре, это, конечно же, все меняет… — произнес он.
— Значит, мы закончили? — спросила Хелен, отодвигая стул.
— Думаю, да, — нерешительно произнесла миссис Вайола, но затем в каких-то своих заметках она наткнулась на еще один вопрос: — Что насчет стеклянной пробирки, которую у вас изъяли?
