— Может быть, я могу вас подучить?
— Может, и можете! — она хрипло и очень многообещающе рассмеялась, перегнувшись ко мне через стол. Я взял ее за руку.
— Потанцуем? — спросила она.
Этого-то я и боялся! Квинтет играл уже не тихо и старомодно, а шумно и старомодно. Несколько пар кружили по паркету. Я нащупал в кармане «Норст-ранд» и встал.
Оказалось, все не так страшно, как я думал. Она была податливой и легкой на своих каблучках и подчинялась малейшему прикосновению. Мы несколько раз в пьяном вихре промчались по залу. И вроде бы никого этим зрелищем не убили. Были здесь и другие низкорослые мужчины, танцующие с крупными, пышными дамами, к тому же в этом зале с притушенными огнями вино лилось рекой. Ее грудь, все та же, что и раньше, была совсем рядышком с моим подбородком и весьма недвусмысленно к нему прижималась. Это открывало массу возможностей, но я все же обрадовался, когда музыка наконец смолкла.
Ушли мы в десять и отправились гулять — перешли через Влтаву и побрели вдоль набережной, под липами, сияющими зеленоватыми огоньками. Я попробовал обнять ее за талию и не встретил никакого сопротивления. Наоборот, она очень нежно ко мне прижалась. И я решил посмотреть, что будет дальше. Так мы добрели до Вацлавске Намести — по-прежнему шумной, бурлящей жизнью и ярко освещенной. У края тротуара стояли лотки, на которых продавались «парки» — горячие сосиски с солеными огурчиками.
— Хотите парки? — спросила она.
— Нет, спасибо.
— А мне хочется парки.
Я встал в очередь и купил ей сосиску, дивясь на ее аппетит. Парки продавались с ломтиком черного хлеба и капелькой горчицы. Она быстро со всем расправилась, и мы пошли дальше.
Раздался бой часов — без четверти двенадцать.
— Мне так все понравилось! — сказала она. — Я вам очень благодарна за этот вечер.
— И мне тоже понравилось. Спасибо, что пришли.
— Мне уже пора домой.
— Наверно, вы правы, — сказал я, всей душой одобряя ее решение. Когда мы вышли на людную улицу, я снял руку с ее талии. Баррандов, где-то там за Влтавой, казался очень далеким, — Какой трамвай туда идет?
— О, меня не обязательно провожать!
— Все равно я хочу вас проводить.
— Пожалуйста, не надо. Видите, мы уже пришли на остановку. Мне это вовсе не трудно. А вам завтра работать…
— Но я обязан вас проводить! — воскликнул я в смятении. Не может быть, чтобы я неправильно истолковал все ее намеки.
— Нет, прошу вас! Уже поздно. И меня ждет отец. Я поеду одна.
Она прочно вросла в тротуар и вроде не собиралась менять своего решения. Я вдруг снова подивился массивности ее статей. Она протянула мне руку, и я мрачно ее взял.
— Ну что ж. Если вы настаиваете… — сказал я, проклиная себя за то, что такой лох. Ведь на нашем пути было немало заманчивых двориков, примыкавших к набережной.
— Если хотите, мы можем снова встретиться.
— А ваш отец ждет вас каждый вечер?
— В большинстве случаев, — сухо сказала она.
Было в ней что-то такое, чего я никак не мог уловить, — какая-то странная усмешечка, выглядывающая из раскосых глаз. Я это заметил еще в ресторане.
— Как насчет завтрашнего дня?
— Нет, завтра я не могу. Я должна помочь папе репетировать. Нет, честно! — продолжала она извиняющимся тоном. — Я аккомпанирую ему на рояле.
— Тогда, может, в субботу?
— В субботу было бы отлично! Вы работаете после обеда?
— Нет, я уже закруглюсь.
— И я тоже. Если хотите, можно пойти на реку купаться. Я каждую субботу хожу на пляж «Злата Пловарна», конечно, если погода хорошая. А потом можно поужинать в Баррандове.
— В Баррандове?
— Да, на «Террасах».
Судя по всему, это было что-то вроде плавательного бассейна на открытом воздухе — некий водоем в скалах. Вечером там на террасах ели и танцевали.
Я подумал, что если даже и не достигну цели; так хоть время убью, и сдержанно согласился. Она дала номер телефона, и я записал его в свой блокнот.
— Можно, я скажу вам еще одну вещь? — спросила она, переступив с ноги на ногу и взглянув мне прямо в лицо, и в глазах ее снова зажегся тот самый огонек. — В субботу отец меня ждать не будет.
— Да?
— Вы меня поняли?
— Еще бы. Вполне.
А сам додумал, так ли это на самом деле.
— Доброй ночи и еще раз спасибо! — горячо сказала она.
Я пожелал ей доброй ночи и, чуточку обалдевший, пошел к себе в отель.
Глава 21
Утром Влачек снова за мной заехал, и мы отправились в Цеблик (в 23-х километрах от Праги). Как оказалось, меня ожидал примерно тот же марафон, что и в Кралове, только директор — типичный технарь и до Галушки ему было далеко (если принять того за точку отсчета); да и Влачек не очень-то к нему цеплялся. После обеда, за которым пили похлеще, чем вчера, он по-тихому смылся — наверно, всхрапнуть в машине.
Жара была несусветная, мы бесконечно крутились по заводу, и руки у меня стали красными от путеводителя. Потом, часам к четырем, к нам снова присоединился Влачек, свеженький, как огурчик, и в пять мы уже ехали обратно.
— Ну, пан Вистлер, надеюсь, эти экскурсии произвели на вас благоприятное впечатление?
— О, разумеется!
— Мне кажется, что в Кралово вам было интереснее. Я заказал на завтра машину, на случай, если вам захочется еще раз там побывать.
— Да нет, спасибо. В этом нет надобности. Я узнал все, что хотел.
— Вы хотите сказать, что предпочитаете еще раз побеседовать с паном Свободой?
— Нет, думаю, что нет. Ничего больше не нужно. Мы с вами поработали просто колоссально, — добавил я, заметив его разочарование. — Я даже не представлял себе, что можно так много успеть за столь короткий визит.
— Мы здесь, в Праге, стараемся работать «на отлично», — сказал он с грустным удовольствием. — Но этого мало… Люди этого не замечают. Может, если вы действительно удовлетворены, согласитесь написать об этом в письме, когда вернетесь в Англию?
— С большим удовольствием.
— И когда же мы снова вас увидим?
— Снова?
— Если мы правильно поняли, это был предварительный визит с целью ознакомления с людьми и производством. Пан Свобода надеется, что вы снова посетите нас и прихватите с собой пачку заказов… — весело сказал он.
— Да, конечно. Но это зависит от моего начальства.
— А ваш отчет будет благоприятным? Простите меня, — торопливо добавил он, — мне не хочется навязываться. В старые времена я был коммерсантом. Я добывал заказы из Англии, Франции, Германии, Бельгии… Знал, кого чем взять — одного скидкой, другого — долгосрочным кредитом… Сейчас все по-другому. Сегодня все поставлено на индустриальные рельсы. Выпуск продукции, производственный процесс… Очень интересно… — грустно закончил он.
— Ну ничего, вы снова вернетесь в международную торговлю.
— Несомненно. Это обязательно произойдет! — возбужденно воскликнул Влачек. — Ведь мы, в общем-то, нация коммерсантов. Как только восстановится наша промышленность, настанет черед торговли, торговли и еще раз торговли! — Его маленькое лисье лицо осветилось пророческим огнем.
Он высадил меня у «Словенской», я вошел в лифт и поднялся наверх.
Там я увидел гуляющего по коридору Джозефа.
— А, пан Вистлер! Можно поздравить вас с удачной сделкой? — он потирал ручки и улыбался мне улыбкой заговорщика.
— Да, спасибо. Во всяком случае, день потрачен не зря.
— Я вижу, вам очень жарко. Это все из-за влажности. Наверно, идет гроза.
— Будем надеяться, что это наконец-то случится.
— Не сомневайтесь. Сегодня ночью или, может, завтра. Я бы сказал, что кружечка «Пльзенского» вам совсем не повредит.
— И я так думаю.
Я вошел в номер и — прямиком в ванную, разделся и встал под душ. Хотелось надеяться, что обещанная гроза не погубит моих планов на завтрашний день. Десять минут я стоял под душем, раздумывая, как это будет. А когда вышел, пиво уже поджидало меня на столике.
Глава 22
— А в Англии девушки носят закрытые купальники или бикини?
