Теперь, когда мы услышали, как на улице хлопнули дверцы машины, Вера стала податливей и последовала за мной в кухню, стуча каблуками по деревянному полу. Войдя, полиция должна была найти в доме несчастного неряху, добровольно распрощавшегося с жизнью. Все остальное Мертон мог уладить сам. Все можно было поправить. Кроме смерти Мэнди Эрхардт. Поэтому он счел, что лучше будет, если Томми получит свое.
Мы выскользнули через кухню на задний двор, и я закрыл за нами дверь. Залитый цементом двор был буквально завален пустыми пивными банками. Ограда из цепочки имела проем для выхода в переулок. Один из копов должен был вскоре заглянуть сюда, и я хотел, чтобы мы с Верой убрались до этого.
Увлекая ее за собой за руку по переулку, я опять задал тот же вопрос:
— Где вы оставили свою машину?
— На улице. В квартале отсюда. — В голосе ее больше не звучало плаксивых ноток, и к ней даже частично вернулось самообладание.
Тогда я отпустил ее руку, так как был уверен, что сюрпризов не будет.
— Хорошо. Идите к своей машине и уезжайте отсюда поскорее.
— А вы что будете делать?
— Вам это важно знать?
Она не ответила. Мы были уже в конце переулка, выходившего на соседнюю улицу. Она забрала у меня свою сумочку и ушла, не произнеся больше ни слова. А я направился в противоположную сторону, чтобы сделать круг и вернуться на Уэст-Маркет. Там я перешел на другую сторону к своей машине, чтобы создать видимость, будто только что приехал.
Глава 32
Двое полицейских в форме пока еще топтались на крыльце. А может быть, они уже успели заглянуть на задний двор и вернулись. Они снова постучали в дверь — довольно громко, потому что я слышал их даже с полдороги. Все остальные звуки в квартале почему-то сразу стихли при появлении патрульной машины.
Я хотел дождаться, когда они зайдут в дом, и тогда уже уехать. Но не успел я сесть в свой «паккард», как рядом с патрульной машиной остановилась еще одна — без каких-либо опознавательных знаков. Я помедлил немного и направился к ней. Из машины вышел Сэмьюэлс. Один. Когда я подошел, он спросил:
— Кто вызвал полицию? Вы?
— Нет. Я только вас вызывал.
— А что здесь происходит?
— Думаю, этот парень — ваш клиент. А больше ничего не знаю.
Сэмьюэлс направился к дому. Мы с ним снова были друзьями.
— Офицеры, — обратился он к топтавшимся на крыльце копам. — Я — детектив Сэмьюэлс из отдела расследования убийств и грабежей. В чем здесь дело?
— Да вот, поступил звонок о возможном проникновении. Дома никого нет, никто не отзывается.
Этот «звонок о возможном проникновении» мне особенно понравился.
— А ну-ка посторонитесь, — распорядился Сэмьюэлс и, подойдя к двери, постучал в нее кулаком. Потом, повернувшись ко мне, спросил: — А вы уверены, что это наш клиент?
— Уверен, — кивнул я.
— Ордер мы получим позже, — сказал Сэмьюэлс и, открыв дверную сетку, подергал ручку, отчего дверь точно так же открылась, как и у меня некоторое время назад.
Он зашел вовнутрь, включил свет, патрульные прошли за ним, и я следом за ними. Представшая моим глазам картина поразила меня не меньше, чем в первый раз.
— Вот черт! — выругался Сэмьюэлс и, повернувшись ко мне, сказал: — А ну, сыскарь, подожди-ка минутку. — И он повернулся к офицерам. — Это был ваш вызов. Вы приехали — молодцы. А теперь подождите снаружи, когда приедут криминалисты.
Когда патрульные — один с землистого цвета лицом, а другой рыжий — ушли, Сэмьюэлс снова повернулся ко мне.
— Это сынок Дэниела Мертона. У вас теперь есть что мне рассказать?
— Помните еще один случай, прямо перед самым Рождеством? Мертон тогда замял эту историю. Был и еще один случай — пару лет назад. То убийство, скорее всего, тоже дело рук Мертона-младшего, потому что его тоже замяли. Но стоило мне копнуть и добраться до него, как парочка головорезов Хьюба Гилплэйна сразу же попыталась сделать из меня боксерскую грушу. И сегодня днем они пытались помешать мне встретиться с Мертоном-старшим. Я подозреваю, что Гилплэйн шантажировал старика, но этот шантаж терял всякий смысл, если об этом стало бы известно другим. Я все-таки умудрился встретиться со стариком, и он дал мне этот адрес. Я позвонил вам, остальное вы знаете.
Он посмотрел на меня, прищурившись.
— Не нравится мне все это.
Я только пожал плечами, но промолчал.
— Вы утверждаете, что Томас Мертон убил, по меньшей мере, трех девушек, и что отец покрывал эти его деяния? Вы вообще знаете, кто такой Дэниел Мертон?
— Конечно, — сказал я.
Он снова посмотрел на мертвеца.
— Ох, не нравится мне все это. Но заниматься этим делом придется. А что сказал вам Мертон-старший, когда вы с ним разговаривали?
— Он сказал, что когда его сын убил пару девушек и этого никто не заметил, то с этим еще можно было как-то мириться. Но убийство киноактрисы, как я понял, он считает, не прошло бы незамеченным. Ну и поэтому мы имеем сейчас вот эту картину.
— Он прямо так и сказал вам?
— Ну, не совсем так, немножко другими словами.
— Ладно, не распространяйтесь об этой истории, держите рот на замке, а мы что-нибудь придумаем.
— Не сомневаюсь. Это же ваша работа, детектив.
Он смерил меня подозрительным взглядом, но оставил мою реплику без ответа.
— Есть еще кое-что, — сказал я.
Он покачал головой, глядя перед собой.
— Сейчас вы скажете мне, что тот труп под сходнями на набережной тоже дело рук Мертона-младшего.
— Вы поразительно догадливы.
— О да, я догадлив. Например, догадываюсь, что мог бы сейчас треснуть вас рукояткой пистолета по голове. Вам показать, как я это делаю?
— Вы же сказали, что вам нравится, когда все по-честному.
— Нравится? Да мне все это вообще не нравится! — Он устало вздохнул. — Давайте-ка расскажите мне вкратце, а потом поедем в участок, и там можете распинаться сколько угодно долго.
— Томми и Грег Тэйлор были друзьями. Они шлялись по городу, ища местечко, где можно задвинуться. Думаю, Эрхардт Томми убил по дороге, а когда понял, что Тэйлор мог все видеть, позаботился и о нем тоже.
Он посмотрел на меня и проговорил задумчиво:
— Как изменился мир! Он не был таким, когда мы родились. Раньше человек, если убивал кого, то делал это, глядя ему в глаза, и делал это, только если имел на это основания. Поэтому по ночам все спали спокойно.
— И вы прямо вот верите в это?
— Да ни на секунду, — сказал он и вышел на улицу.
Я вышел следом за ним, оставив дверь открытой.
Глава 33
В полицейском участке я дал показания, но, по совету детектива Сэмьюэлса, о Дэниеле Мертоне упоминать не стал. Потом я поехал домой, позвонил Фишеру и рассказал ему все, что знал, не утаив ничего. А потом рухнул в постель и вырубился. Когда я проснулся, солнце светило вовсю, и я в той же помятой одежде, в которой спал, помчался на улицу за газетой.
На первой полосе о Мертоне не было ни слова — ни об отце, ни о сыне. Я принес газету домой и изучил ее вдоль и поперек, но не обнаружил там ни одной статьи или заметки о Мертонах или об убийстве Эрхардт. Тогда я снова побежал в киоск на углу и притащил домой еще три газеты и в них тоже просмотрел внимательно каждую статью. Ничего. Это, конечно, сильно усложняло дело — получалось, что мне как бы нечем теперь заняться.
Пока решал, стоит ли мне переодеться, я думал над тем, к кому мне наведаться. В итоге вышел из дома, так и не переодевшись. На студии мое имя числилось в списке на проходной. В приемной секретарша, только завидев меня, схватилась за телефонную трубку, но уже успела положить ее на рычажки к тому времени, когда я подошел к ее столу.
— Можете заходить, — сказала она без малейшего намека на какое бы то ни было выражение на лице.
Я прошел в кабинет. Сегодня шторы были раздвинуты, отчего помещение сразу стало просторным и светлым. Мертон сидел за своим рабочим столом над раскрытой папкой, еще три папки лежали чуть в сторонке. И теперь на столе стояло еще два телефонных аппарата. Возможно, он запирал их на ночь куда-нибудь в шкаф.
