— Не думал, не думал, что так скоро с вами увижусь! — жизнерадостно воскликнул он.
— Да нет… я просто… — начал я, не зная, кем лучше прикинуться — благовоспитанным бараном или отчаянным кутилой, и готовясь исполнить любую из этих ролей.
— Присаживайтесь, присаживайтесь. Сигаретку?
И он снова широким многозначительным жестом протянул мне свой массивный портсигар, а я завороженно глядел на то, как он закуривает сигарету и выпускает струйку дыма. Потом он сел на свой стол, скрестил короткие ножки и насмешливо уставился на меня.
— Очень уж лихо транжирите, мистер Вистлер! Только не думайте, что я вас попрекаю! Имея опыт в своем деле, я знаю, что заранее оценить или предсказать аппетиты клиента невозможно. Но все же давайте уточним, как вам удалось так быстро спустить все деньги? Я думал, это займет по крайней мере неделю или две.
Он улыбался. Но смеяться уже не смеялся. Я еще не решил, какой из двух ролей отдать предпочтение, и потому произнес бесцветно:
— Надо было много всего купить.
И потом перечислил, на что потрачены деньги.
Он все записал.
— Да, думаю, все понятно, — медленно сказал он и, придавив, затушил свою сигарету. — Вы упомянули также, что оставили службу. Без тягостного чувства, надеюсь?
Я рассказал, как все было, и он от души расхохотался.
— Да, могу себе представить ситуацию. Вы явно нуждаетесь в деньгах. И, надеюсь, мы сможем придти к какому-то соглашению.
— Мне кажется, — начал я, нащупывая почву, — стоит положить мне какое-то пособие, пока я не сориентируюсь.
— И какое же именно?
— Ну, наверно, фунтов двадцать пять в неделю. Это разумная сумма. Пока не войдет в силу завещание.
Он слез со стола и сел на крутящийся стул.
— Все возможно, — сказал он раздумчиво. — Но боюсь, вас ждет небольшое разочарование, мистер Вистлер. Никакого завещания нет.
На мгновение у меня возникла дикая мысль, что чревовещатель ушел, а его кукла, воспользовавшись моментом, стала выкладывать все жуткие и бредовые идеи, которые крутились в ее башке.
— Завещания нет? — спросил я опереточным голосом.
— Боюсь, что нет.
— Но ведь дядя Бела…
— Живет себе и здравствует. Увы…
— Но ведь… Но ведь… — потеряв дар речи, я ел его глазами. — А как же деньги? Ведь вы дали мне две сотни!
— Я вам их одолжил.
Он нажал на кнопку звонка и любезно сказал немедленно возникшей Булке:
— Пригласите, пожалуйста, мистера Павелку. Да, и вот еще что, мисс Фоглер: принесите, если не трудно, расписку мистера Вистлера.
Я все стоял, не сводя с него изумленного взгляда.
— Какого дьявола… Вы адвокат или нет?
— Был таковым когда-то… увы! — сказал он, склоняя голову. — Сегодня я всего лишь скромный ростовщик.
— Но вы же прекрасно знаете, что никаких чертовых бабок я у вас не занимал! Что же это такое?… Тут Канлиф встал и заулыбался. В комнату вошла гигантская человекообразная обезьяна с такой уродской мордой, какой я в жизни не видал.
— Это мистер Павелка, — сказал Канлиф. — Он сейчас объяснит, зачем я собираюсь послать вас в Прагу.
Часть III
Глава 9
Павелка, физиономия которого при близком рассмотрении напоминала скорее морду сенбернара, нежели гориллы, подхромал ближе и протянул руку.
— Добри ден, — произнес он.
— Добри ден. — Я все еще пребывал в таком шоке, что сам не заметил, как перешел на чешский.
Павелка обхватил мою руку своей мощной лапой и стал мерно ее трясти, напоминая чемпиона в сверхтяжелой категории, пытающегося перехватить взгляд судьи.
— Очень рад с вами познакомиться, — продолжал он по-чешски. — Вам предстоит выполнить одну важную задачу. Хочется верить, что вы окажетесь этого достойны.
— Задачу? — пробормотал я сухими губами. Просто жуть, как легко я заговорил по-чешски, — ведь даже маменька давным-давно не говорила со мной на своем родном языке. — Задачу?
Я беспомощно переводил глаза с Канлифа на Павелку, и в эту минуту меня занимало только одно — как удрать. Может, столкнуть их лбами, а потом, прикрываясь Булкой, как щитом, кинуться вниз, перепрыгивая через три ступеньки, и с воплем выскочить на улицу?
— Мистер Павелка немного забегает вперед — говорил между тем Канлиф, сухо улыбаясь. — Присаживайтесь, пожалуйста, оба. А, благодарю вас мисс Фоглер, — бросил он Булке, которая всунулась с бумагами.
Выждав, пока она уйдет, он продолжил:
— В трех словах, мистер Вистлер, дело обстоит так: уже в течение некоторого времени мы подыскиваем юного джентльмена, вроде вас, которому смогли бы доверить выполнение одной миссии. Это абсолютно безопасно, но настолько необычно, что мы решили вводить вас в курс дела постепенно, В данном случае, я решил каким-то образом навязать вам долг, а затем предоставить возможность с этим долгом расплатиться. А одновременно еще и неплоха подзаработать. Я предусмотрительно сохранил вашу расписку на стандартном бланке. Попросим мистера Павелку подержать этот бланк за краешек, пока вы его читаете.
Он протянул бумажку через стол, и Павелка, прошептав: «просим», взял ее в руку и наклонил ко мне, как падающую Пизанскую башню. Это был стандартный документ. Мои глаза растерянно пробежали по колонкам: «…В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОМ…», «…В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ…»
Это шло по горизонтали. Ниже рукой Канлифа было написано: «ДВЕСТИ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ», а еще ниже стояла моя собственная корявая подпись.!
— Обратите внимание, — продолжал Канлиф, видя, что я дошел до этого пункта, — в качестве частичного залога указана ваша машина. К сожалению, по очень низкой цене.
Думаю, что именно машина, оцененная в пятьдесят фунтов, больше всего другого подтолкнула меня тогда к решительным действиям. Издав звериный вопль, я рванул бумажку из рук Павелки и, получив здоровенную затрещину, тут же очутился на полу. Не сдвинувшись ни на дюйм, он со всего размаха треснул меня по уху.
— Не надо, прошу вас! — сказал он по-английски, глядя на меня со смущением и тревогой. — Зачем же вы так?
Я потрясенно взглянул на него снизу вверх. Били меня впервые в жизни. Его голова, да и вся комната, то расширялась, то сужалась, и вокруг стоял гул, как в котельной.
— Ничего страшного, мистер Павелка, — проскрипел голос Канлифа. — У меня имеется второй экземпляр этого документа, тоже с вашей подписью. Слегка надорвали? Не беда, в любом случае, два лучше, чем один. Надеюсь, вам не больно, мистер Вистлер?
Павелка, отобрав бланк, поднимал меня на ноги, как старый заботливый дядюшка. Ухо у меня саднило, будто по нему съездили молотком.
— Прошу прощения, я забыл вам кое-что рассказать про мистера Павелку, — сказал Канлиф. — Он в свое время был известным бойцом-любителем, чемпионом Богемии по боксу. Поправьте меня, мистер Павелка, если я ошибаюсь.
— Западной Богемии, — поправил Павелка.
Я сел, глядя на него сквозь завесу боли. Лицо у него было все еще перевернутое, тоскливое.
— Мистер Павелка удручен вашим поведением, — заметил Канлиф, качая головой и всем своим видом говоря: «ай-ай-ай!»
— Молодой человек очень обеспокоен денежными затруднениями, — объяснил он по-чешски Павелке. — И пока не оценил наше предложение.
— И никогда не оценю, черт бы вас побрал! Сейчас же выпустите меня отсюда, я иду прямо в полицию!
Это было не слишком остроумное заявление, я и сам выслушал его с удивлением, поражаясь собственному героизму. Канлиф дипломатично вытащил портсигар и угостил нас сигаретами.
— Имеете полное право идти куда вам вздумается, — мягко ответил он. — Правда, я не совсем понимаю, что вы собираетесь поведать полиции. У вас ведь, кажется, нет никаких моих писем?
(Меня и самого осенило, пока он говорил: я же отдал ему то единственное письмо, которое от него получил…)
— Вам скажут, что я добропорядочный ростовщик. Любой здравомыслящий человек поймет, что вы взяли деньги в долг, мигом их промотали и теперь отказываетесь выполнять свои обязательства. Более того, что я вынужден забрать вашу машину, имея на то законное право.
