— И под маской скрывался совсем не ученый-физик.
— Это точно, — не стал спорить детектив. — И тут появились четверо парней — думаю, люди Себастьяна, — которые отправили типа в маске и его приятеля куда подальше.
— На небеса?
— Нет, но один из них лишился пары пальцев на ноге.
— И никого не прикончили? — удивился Зволински.
— Кошку.
— Я больше люблю собак.
Владелец ресторана поставил темную миску с остро-кислым супом на стол, и Жюль с благодарностью кивнул.
— Ты думаешь, что за казнями стоит Себастьян? — спросил инспектор.
— Да… Хотя в настоящий момент улики косвенные, в лучшем случае.
— Я бы не стал называть то, что ты мне рассказал, уликами.
— Это не может быть совпадением.
— Не может… Хотя если за убийствами стоит Себастьян, тогда Стэнли и Джанетто — первые жертвы, и нам следует ждать новых. — В трубке послышался звук, похожий на фейерверк, — видимо, инспектор щелкал суставами пальцев. — Это что-то вроде вступления.
— У вас есть идеи насчет того, где он может прятаться?
— Определенного места нет. Себастьян распространял наркотики по всему городу, но я задержу его сообщников. Если убрать их с улиц, он превратится в инвалида в кресле, сидящего в какой-то дерьмовой комнате.
— Проследите, чтобы его фотографии получили дорожные патрули и чтобы они были в аэропорту и на автобусном и железнодорожном вокзалах.
— Я сделал это пятнадцать секунд назад.
— Еще нужно отправить кого-нибудь на поиски его машины, а также выяснить, не покупали ли Мелисса Спринг и Маргарита Рамирес автомобили в последние два месяца.
— Я поручу это мисс Белл, — сказал Зволински. — Ты сейчас где?
— Угол Леонард и Четвертой.
— «Сычуаньский дракон»?
Беттингер проглотил ложку супа.
— Угу.
— Любишь острое?
— Помогает не уснуть.
— Я там однажды обедал. Было очень вкусно, но моя задница сказала: «Никогда больше туда не ходи».
Детектив постарался прогнать яркие картины туалета, когда поднес ложку темного, густого бульона к губам.
— Я сейчас позвоню Доминику, — сообщил инспектор. — Если не объявится к часу, он временно отстранен, если его не будет к четверти второго — уволен.
И он отключил телефон.
* * *
Эвакуатор уехал и увез желтый хетчбэк, а без четверти час на парковке появился серебристый автомобиль великана-полицейского. Беттингер не видел его забинтованного лица сквозь тонированные стекла, но мог легко представить, какое на нем выражение.
Детектив положил на стол деньги, в три раза превышавшие стоимость супа, поблагодарил владельца ресторана и шагнул навстречу своему врагу — лютому холоду. Дюжина быстрых шагов привела его к серебристому автомобилю.
Жюль забрался внутрь, и Доминик молча направил машину в сторону четырехполосного шоссе.
— Мой хетчбэк в гараже.
Уильямс никак не отреагировал.
— Ты не хочешь спросить, что с ним случилось?
Никакого ответа.
— Ладно. — Беттингер пристегнул ремень безопасности. — Когда все это закончится, ты возместишь мне урон, который причинил.
— Понятия не имею, о чем ты, и не собираюсь платить за то, что случилось с твоим куском дерьма.
— Еще как заплатишь… Хотя, возможно, будешь не совсем в сознании, когда станешь делать платеж.
— Ты мне угрожаешь? — Повернув руль против часовой стрелки, великан посмотрел на своего напарника. — Я тяжелее тебя на восемьдесят фунтов[79].
— Восемьдесят фунтов глупости.
— Это мы еще посмотрим.
Детектив поправил сиденье.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, что возмездие до тебя доберется.
— Как скажешь.
Беттингер не был уверен, что его боевые навыки дадут ему достаточно преимуществ перед более молодым и крупным противником, но не сомневался, что сумеет причинить ему сильную боль, а это тоже послужит его целям. Парни переступили черту, и детективу ничего не оставалось, как ответить тем же.
Доминик свернул на Четвертую улицу.
— Куда мы едем? — спросил Жюль.
— А ты не знаешь? Мне казалось, тебе известно все на свете, причем с того самого дня, как ты родился.
Машина промчалась мимо бродяжки, которая орала на собаку, захватившую ее картонную коробку.
— Куда мы едем? — снова спросил детектив.
— На окраину. Себастьяну принадлежит там несколько зданий, и мы арестуем его парней.
— Хорошая идея.
Капрал фыркнул.
— Они скажут, что не знают, где он прячется.
— Сто фунтов глупости.
— Продолжай в том же духе, и все у нас будет отлично.
— Неужели ты думаешь, что парень из отделения интенсивной терапии, страдающий от недержания инвалид-колясочник, да еще с одним легким, мог собственными руками прикончить Стэнли и Джанетто? Или даже просто находиться на месте преступления?
— Сомневаюсь, — сказал великан, проехав по дохлому голубю, похожему на женскую шляпку, какие носили в тридцатых годах.
— Поэтому когда мы задержим его сообщников, нам, возможно, удастся заполучить стрелка, или какую-то информацию про Себастьяна, или и то и другое.
— Как скажешь. — Мышцы лица Доминика, участвовавшие в мыслительном процессе, расслабились.
— Если у тебя есть план получше, поделись.
Уильямс обругал пешехода (который ничего не нарушил), нажал на тормоза и свернул на Саммер-драйв.
— Прежде чем мы приедем на окраину города, тебе следует кое-что узнать, — сказал он.
— Выкладывай.
Доминик достал мобильник, пробежался по меню и протянул телефон Беттингеру. Тот увидел номер без имени.
— Позвони, он сам тебе расскажет, — заявил капрал.
Глава 26
История Урода
Детектив нажал на кнопку вызова и приложил трубку к уху. Через два звонка ему ответили.
— Не называй моего имени и не произноси своего. — Беттингер узнал холодный голос Тэкли. — Меня легко имитировать, так что всегда существует возможность, что я не тот, кто ты думаешь.
— Это точно. — Жюлю стало понятно, почему коп с пятнистым лицом предпочел разговаривать по телефону, а не при личной встрече.
— Есть вещи, которые тебе следует знать, и кое-что еще… Я выпущу то, что не имеет значения. Так что спрячь свое любопытство подальше.
— Хорошо.
— Если ты произнесешь мое имя или имена моих товарищей, я повешу трубку. Если начнешь выступать, повешу трубку. Ты неверно понимаешь определенных людей, и я должен познакомить тебя с историей.
— Кто-то заставил тебя поговорить со мной? — спросил Беттингер. — Например, тот, кто ест колбасу с яйцами и любит боксировать?
— Твой вопрос относится к категории не имеющих значения.
— Отлично.
Доминик подрезал зеленый автомобиль и показал своей жертве средний палец.
— Есть некто, кого ты, я и многие другие люди сейчас ищут, — продолжал Эдвард. — Исключительно для данного разговора я назову его Урод. Эта история началась больше четырех лет назад. Я использую для всех участников фальшивые имена, чтобы ты не запутался.
— Спасибо. Я довольно тупой парень.
— Хоть в чем-то мы согласны друг с другом, — пробормотал Уильямс, поменяв полосу.
— В Виктори появилась партия паршивого «герыча», — начал коп с пятнистой кожей. — Один нарик склеился, через несколько дней второй. Они были черными и к тому же бродягами. Так что в газетах ничего не написали, вообще никаких сообщений о случившемся не появилось. Никому не было до них дела. Дилер — назову его Губитель — сообразил, что получил некачественный товар, но вместо того чтобы спустить смертоносную партию в сортир или вернуть поставщику, он продал его со скидкой детишкам из одной средней школы.
— Боже праведный… — выдохнул Беттингер.
— Назовем этих предпринимателей Дерьмовец и Навоз.
— Звучит неплохо.
— Так вот, Дерьмовец и Навоз стали делать то, что обычно делают ясноглазые юные дилеры: разбавлять героин хинином. К несчастью, они, судя по всему, не очень понимали разницу между граммом и миллиграммом, и вскоре в каждой дозе содержалась смертельная порция хинина.
