— Да, конечно. Полагаю, вы уже сообщили об этом его адвокату, не так ли?
— Там уже знают, — ответил Парди. — Но сам адвокат только что отбыл на сафари в Кению.
— Вот как…
Пока она раздумывала над причинами, побудившими Тони Ловинга улететь в Африку, Парди спросил:
— Вы, случайно, ничего не знаете о красной «веспе»? Это что-то вроде мотороллера. У Клуна есть такой?
Мысль поиграть с детективом доставила ей секундную радость, но Кельда отбросила ее как непродуктивную и решила ответить вежливо в расчете на дальнейшее сотрудничество.
— Вообще-то кое-что знаю. Скутер принадлежит не Тому, а его деду. У старика больное бедро, и ему легче раскатывать по городу на скутере, чем на машине.
— Вряд ли старик часто пользуется этой штукой сейчас. В отделении интенсивной терапии на них не погоняешь.
Полученная от Парди пилюля оставила горький привкус, но не стала для Кельды чем-то неожиданным. Легендарное напряжение между федеральными агентами и местными копами вовсе не было мифом, а существовало в реальной действительности.
— Пожалуй, вы правы, — согласилась она, не желая намеренно осложнять ситуацию.
— Том им пользуется?
— Не знаю. Почему бы вам не спросить его самого?
— Вы ведь тоже не можете спросить его о чем хотите, не так ли? Причина у нас одна и та же. Я тоже не могу его найти.
— С какого времени?
— В последний раз Тома Клуна видели в понедельник, во второй половине дня. Еще точнее, ближе к вечеру. У вас были с ним какие-то контакты после этого?
Кельда ответила без колебаний:
— Нет, не было. И кстати, почему вас так заинтересовала «веспа»? Какое отношение имеет скутер к исчезновению Тома? Или вы уже нашли его где-то? — Она подождала пару секунд, а когда Парди не ответил, добавила: — Ну же, детектив. Я ведь от вас ничего не скрыла.
В трубке сначала прозвучало эхо вздоха, потом спокойный, ровный голос детектива:
— Скутер — просто ниточка. Думаю, такие ниточки иногда попадают даже в руки агентов ФБР. Не так часто, как простым копам вроде меня, расследующим всякую мелочь. Например, избиение старика. Но иногда…
Его тон, манера говорить, ироничность… Кельда с трудом удержалась, чтобы не сорваться на крик.
— Мы можем поговорить откровенно, детектив?
— Это было бы очень приятно, специальный агент Джеймс. Неожиданно, но приятно.
Кельда уже собралась было поведать Парди о том, что Том Клун беспокоился о своей безопасности, но рот вдруг сам собой открылся, она дважды моргнула и в одно мгновение пересмотрела тактику в отношении боулдерского детектива.
— Ладно, это я так. Забудьте. До свидания.
Кельда повесила трубку и покачала головой. Мимо только что прошли два парня из вспомогательного отдела Бюро. Если бы рядом никого не было, она бы швырнула трубку на рычаг и крикнула: «Вы чертовы ублюдки!»
Вместо этого, однако, Кельда поправила сумочку, опустила на глаза солнцезащитные очки и, дождавшись зеленого света, перешла на другую сторону улицы. Скорость, с которой она устремилась к вестибюлю отеля «Монако», заставила бы любого, кто пожелал бы не отстать, перейти на легкий бег.
Кельда опустила две монетки в приемник платного телефона в фойе и набрала знакомый номер.
Ответа не было.
Она набрала другой знакомый номер.
После первого же гудка до нее донесся записанный на пленку голос, который сообщил, что ветеринарный пункт доктора Айры Уинслета временно закрыт, но звонки будут переведены…
Кельда не дослушала — ее не интересовало, кто именно заменил доктора Уинслета на время его отсутствия по семейным обстоятельствам.
Она негромко, но от души выругалась, отошла от телефона и, закрыв глаза, постаралась успокоиться.
Когда Кельда снова открыла глаза, перед ней промелькнула фигура человека в темном костюме.
Уж не Билл ли Грейвс?
— Вот черт, — прошептала она.
Глава 31
— Сейчас час дня, если тебя это интересует, — произнес голос. — Как настроение?
Том Клун сидел, поджав под себя ноги. Над головой он держал спальный мешок, но жара все равно была невыносимая. Вместо ответа Том поднял правую руку и выставил в небо средний палец.
— Пить хочется? — осведомился голос.
Том поднял левую руку, чтобы ответить своему тюремщику другим оскорбительным жестом. Мешок соскользнул с головы и сполз на землю. Над далекими горами собирались облака, но над его головой небо оставалось ясным и не обещало надежды на дождь. Том с грустью подумал, что его устроило бы даже небольшое облачко.
— Лови! — крикнул голос.
— Что?
— Обернись.
Том обернулся.
— Я же сказал, лови.
На краю соснового леса появилась фигура в странном мешковатом балахоне, плотных рукавицах и некоем подобии шлема с закрывающей лицо мелкой сеткой. В одной руке незнакомец держал деревянный ящик с ручкой наверху. В другой — пакет для продуктов с плоским дном.
Замаскировался незнакомец неплохо — как Том ни присматривался, разобрать черты лица за плотной сеткой было невозможно. И только голос, который без усилителя звучал несколько иначе, несомненно, принадлежал мужчине.
— Что ловить?
Мужчина сделал несколько шагов и остановился футах в десяти от ограждения. Поставив деревянный ящик на землю, он опустил руку в пакет и достал поллитровую бутылку с водой. Потом размахнулся и перебросил ее через забор.
Том отпрыгнул назад и поймал бутылку на лету.
Уши уловили какое-то негромкое жужжание, как будто неподалеку, футах в ста, кто-то орудовал газонокосилкой.
«Неужели я так близко от цивилизации?»
Эта мысль придала ему надежду.
— А теперь отложи бутылку и лови вот это.
Человек в балахоне снова опустил руку в пакет и достал что-то круглое, напоминающее мяч для софтбола. Подняв предмет над головой, он дал пленнику возможность рассмотреть его, после чего размахнулся, отведя руку далеко назад, как заправский метатель, и отправил «снаряд» по высокой дуге над проволочной сеткой.
Том поспешно положил на землю бутылку и приготовился ловить. Неопознанный объект летел прямо в него. В момент удара о ладонь «мяч» развалился, и Том оказался в облаке мельчайшей желтой пыли. В руке осталось несколько зубочисток, немного скотча и смятый кусок промасленной ткани.
Он закашлялся, сплюнул и помахал рукой, разгоняя словно повисшее в воздухе желтое облачко.
— Это еще что за хрень?
— Пыльца.
— Пыльца?
— Да, пыльца. Ты любишь пыльцу?
— Не очень. Предпочел бы сандвич.
— А ты знаешь, кто любит пыльцу?
— Мэри Поппинс?
— Пыльцу любят пчелы. А чтобы она привлекала их еще сильнее, я добавил в нее несколько мелко порубленных пчелиных маток. Запах маток действует на рабочих пчел примерно так же, как действует на подростков вид обнаженной девушки. А пчелы этого вида вообще отличаются повышенной агрессивностью.
Сердце застучало быстрее. Том машинально провел ладонями по шее и плечам. Оседающая пыльца уже покрывала его, будто тонкий слой краски. Попытки смахнуть ее только ухудшили положение — мельчайшие частички лишь глубже проникали в поры кожи.
Том повернулся к незнакомцу. Только теперь ему стало понятно предназначение странного холщового балахона, толстых, закрывающих руки перчаток и сетчатой маски на лице.
Его тюремщик оделся так не потому, что хотел остаться неузнанным.
Так одеваются пчеловоды.
— Нет! — закричал Том. То, что последовало дальше, больше всего напоминало танец безумца — он отчаянно размахивал руками, дрыгал ногами, вертел головой и колотил себя по всем частям тела. — Это пчелы-убийцы? Ты хочешь убить меня?
Незнакомец нагнулся, поднял деревянный ящик и взялся за ручку.
— Нет, не надо! — завопил Том, все еще пытаясь отряхнуть облепившую его пыльцу.
Мужчина в одеянии пчеловода приготовился к броску.
Жужжание, которое Том ошибочно принял за звук газонокосилки, стало громче.
— Подожди! Скажи, что тебе надо! Не делай этого!
