Когда последняя надежда Кэсси иссякла, на нее накатила волна усталости. До сих пор она жила на адреналине, но сейчас все было иначе. Доктор предупредил, что ее уровень сахара в крови будет как на американских горках.
«Мне очень жаль, миссис Э., — пробормотала она. — Я сделала все, что могла». Она чувствовала, как ее мышцы расслабляются, веки опускаются, но… несмотря на усталость, ее пронзил какой-то шум, который прекратил ее засыпание — настойчивый писк кардиомонитора с одной из соседних кроватей.
Она резко открыла глаза.
«Боже! Почему я не подумала об этом раньше?»
Флайт
— Где вы были вчера вечером? — спросила Флайт Оуэна Эдвардса, взглянув на диктофон, чтобы убедиться, что горит красная лампочка.
— В Сентрал Инн в Холборне.
— Вы не выходили весь вечер?
Он заерзал.
— Ну, только чтобы немного пообедать. Я был уже в постели около девяти тридцати.
— Где конкретно вы ели?
Она видела, как блестят от пота его щеки. Всю дорогу до участка он возмущался, что его тащат на допрос в день похорон матери, но теперь ему надо было отдуваться, повернувшись лицом к Флайт и Джошу, он, казалось, забыл о своем гневе…
— Честно говоря, не могу вам сказать. Это было просто обыкновенное кафе…
— Итак, когда мы проверим видеокамеры наблюдения отеля, они покажут, что вы возвращаетесь и ложитесь спать около девяти тридцати?
Ее тон был сухим, но пылающий взгляд сказал, что она не верит ему.
— Что-то около того.
Из Холборна он мог бы добраться до квартиры Ренвика на метро за сорок минут, гораздо быстрее на такси, но если расчет патологоанатома был верен, Ренвик умер не раньше десяти часов вечера. Если Эдвардс — убийца, он должен был солгать о времени, когда лег спать.
Эдвардс положил обе руки ладонями вниз на стол, пытаясь восстановить контроль над ситуацией.
— А теперь посмотрите сюда, офицер. Вы даже не сказали мне, что все это значит.
Она оторвала взгляд от блокнота.
— Вам знакомо имя Барри Ренвик?
Покачав головой, Эдвардс коснулся подбородка и поспешно опустил руку — возможно, осознав, что жест был прямо из пьесы наглых лжецов.
— Но ведь это не совсем так, правда, Оуэн? Вы же знали Барри Ренвика или, как его называла ваша мать, Кристиана Макларена.
Эдвардс обвел взглядом комнату. Не найдя, где бы спрятаться, он вернулся и остановился на Флайт.
— Это тот ублюдок, который убил ее, — сказал он, вздернув подбородок. — Почему вы не допрашиваете его вместо меня?
— Кого убил?
— Мою мать, — его глаза сузились до щелочек. — Этот грязный вороватый подонок с самого начала охотился за ее деньгами. Я все время говорил ей, что он хочет жениться только для того, чтобы прибрать к рукам ее дом.
— Почему вы так подозрительны к нему?
— Как будто какой-нибудь высокопоставленный архитектор может заинтересоваться женщиной ее возраста, — усмехнулся он, глядя то на Флайт, то на Джоша, приглашая их согласиться с ним, но в ответ нашел только каменные выражения лиц. Он скрестил руки на груди. — Ну, оказалось, что я был прав.
— Пожалуйста, объясните.
— После смерти матери я нашел в ее ноутбуке письмо, которое она послала своему так называемому жениху, обвинив его в самозванстве. Она узнала, видите ли, что его даже не звали Макларен — он сменил имя, женившись на другой женщине по фамилии Ренвик. Он создал бизнес, основанный на обмане одиноких женщин.
Джулия Торранс.
— А ваша мать не говорила, как она его нашла?
Он покачал головой.
— Нет, но я скажу одну вещь о моей матери: она была умной женщиной. Несмотря на ее момент менопаузального безумия.
Флайт пришлось заглянуть в блокнот, чтобы скрыть выражение своего лица.
— Он что-нибудь ответил?
Оуэн пожал плечами.
— О да, он послал ей с полдюжины писем. Он признался во всем и вылил кучу крокодиловых слез о том, как сожалеет обо всем, что сделал.
— Но вы стерли диск и выбросили ноутбук.
Он молча кивнул.
— Сознательное уничтожение улик, имеющих значение для полиции при расследовании смерти вашей матери. Это очень серьезное преступление.
— Я просто пытался защитить ее доброе имя, как сделал бы любой сын.
— Я думаю, вы хотели получить свое наследство без осложнений, связанных с возможным судебным разбирательством по делу об убийстве.
Эдвардс бросил на нее сердитый взгляд.
Флайт смотрела на него в упор.
— Вы спросили меня, почему мы здесь, и я беру интервью у вас, а не у Барри Ренвика.
— Чертовски верно, я это сделал.
— Я надеялась, что вы сможете нам помочь, потому что мистер Ренвик сегодня утром был найден мертвым в своем доме с ножевым ранением в голову.
— Что?.. — поднявшись со своего места, он бросился через стол. — Вы хотите сказать, что это сделал я?
Джош вскочил, выставив вперед руку, чтобы защитить Флайт. Она не сдвинулась ни на сантиметр.
— Садитесь, мистер Эдвардс.
Она подождала, пока тот займет свое место.
— Вы с Ренвиком заключили сделку, чтобы избавиться от вашей матери? Вы знали, что она считает вас пьяницей и расточителем, и боялись, что она может вычеркнуть вас из своего завещания?
— Вы сошли с ума, черт возьми! Это чушь!
— Вы с Ренвиком поссорились из-за денег? Неужели ссора вышла из-под контроля, не так ли?
— Несусветная чушь.
Скрестив руки на груди, он повернулся лицом к стене.
— Так что же вы делали вчера в Брикстоне у Барри Ренвика?
Он резко повернулся к ней и кинул взгляд на ее лицо, явно прикидывая, сможет ли она доказать, что он был там.
— Я… Я пошел сказать ему, чтобы он не показывался на похоронах.
— А во второй раз, когда вы вернулись поздно вечером?
— Черт возьми, этого не было!
— Ведь в эту самую минуту криминалисты проверяют квартиру на отпечатки пальцев и ДНК.
Тяжело дыша, Оуэн Эдвардс наклонился вперед.
— Я здесь по доброй воле, — прошипел он, — но больше не скажу ни слова без адвоката.
Глава 48
Отмахиваясь от нежных увещеваний доктора Санджая, Кэсси выписалась из больницы и прошла двести метров через темнеющую автостоянку до морга, где взяла чистую одежду. Бросив взгляд в зеркало раздевалки, она увидела лицо цвета обезжиренного молока, но единственным последствием передозировки инсулина была глубокая усталость, как будто она только что сошла с дальнего рейса.
Услышав звонок, она подошла к главному входу и увидела высокую бородатую фигуру Луки, вырисовывающуюся на фоне сгущающихся сумерек.
Он протянул ей чек на доставку.
— Значит, кто-то забыл снять кардиостимулятор с тела, не так ли? — широко раскрыл он глаза в притворном удивлении. — И дважды в неделю, чересчур! Каковы шансы?
— Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, Лука, — улыбнулась она. — Никто не хочет, чтобы литиевая батарея взорвалась в крематоре.
Лука покачал головой — отчасти раздраженно, отчасти восхищенно.
Линия, которую она выстроила Роджеру, управляющему крематорием по телефону о другом пропущенном кардиостимуляторе, была маневром высокого риска — и тем, что могло оставить ее без работы. Но в тот момент ее единственным чувством было огромное облегчение от того, что она спасла тело миссис Э.
— Самое смешное, дело в том, — продолжал Лука, насмешливо улыбаясь, — что, когда мы клали ее в фургон, оттуда вышел Роджер. Сказал мне, что ошибка с кардиостимулятором была на самом деле удачей.
Кэсси опешила.
— Что он имел в виду?
— Ему только что позвонил судмедэксперт и сказал, чтобы он не кремировал Джеральдину Эдвардс, потому что ее тело нужно отправить обратно в морг для полной судебной экспертизы.
— Правда? Значит, Флайт все-таки сделала свое дело.
— Да. Если бы не проблема с кардиостимулятором, тело Джеральдины еще до звонка судмедэксперта уже было бы в топке.
После того как Кэсси вкатила миссис Э. в комнату для вскрытия, она сказала, расстегнув молнию на мешке: «Извините за все эти хождения взад-вперед, но вы же знаете, почему я должна была это сделать».
