Нокс наконец положил конверт.
— Мистер Мертон лично отдал мне это распоряжение. Он велел мне нанять кого-нибудь для этой очень простой работы, и я выбрал тебя. Ну что, теперь ты рад, скотина?
Я кивнул.
— Да, рад.
— И ты нисколько не удивлен?
— Нет, нисколько.
Он смотрел на меня, в это время где-то в конце коридора опять раздался крик. Какой-то радостный вопль.
— Вот, блин, с детьми приходится здесь работать, — посетовал Нокс.
— Ну ладно, я пойду.
Я направился к двери. За спиной услышал звук скрипнувшего кресла и пыхтение Нокса, поднимающегося из-за стола.
— Погоди ты, Фостер! У тебя есть что рассказать мне по этому делу?
— Я же сказал — нет. Ты же сам меня уволил, и я даже успел поработать над другим делом. Опознал один трупик на Западном побережье.
— Фостер, ну вот только не надо так со мной!.. Мы все повели себя в данном случае как дураки. И знаешь, я специально перешел на эту работу, чтобы не видеть больше этих вещей. Знаешь, как я устал от крови!
После этих его слов я, конечно, смягчился и вернулся с порога обратно.
— Полиция тоже просила меня отстраниться от этого дела. Никто не хочет, чтобы я им занимался. Да я сам не хочу им заниматься.
Он подождал и, не дождавшись от меня ничего больше, спросил:
— Тогда зачем ты пришел сюда?
— Встретиться с мистером Мертоном, — сказал я и готов был снова направиться к двери, но он остановил меня за плечо.
— Ты просто так не попадешь на прием к мистеру Мертону. К нему только по предварительной записи.
— А, то есть ты считаешь, что у меня нет шанса?
На этот раз он не стал останавливать меня, когда я направился к двери.
Мертону понадобилось, чтобы кто-то последил за Хлоей Роуз. Мертону понадобилась лошадь Хлои Роуз, ранее принадлежавшая ему. И еще ему зачем-то понадобилось замять историю неопознанной мертвой женщины. А возможно, и историю с убийством Мэнди Эрхардт. И мистер Мертон был человеком, привыкшим получать желаемое. Конечно, мне было интересно узнать, что еще хотел мистер Мертон. И об этом я собирался его расспросить.
На первом этаже я сначала долго шел по просторному коридору, приведшему меня к стеклянным дверям, после которых я очутился в большой приемной. Здесь на обшитой деревянными панелями стене красовался герб студии «Мертон Стейн», и перед ним тянулась конторка, за которой сидели две секретарши такого сурового вида, какого я еще никогда в жизни не встречал. Но я прошел мимо них со свойским видом, кивнув обеим, и направился прямиком к лестнице. Возможно, они и окликнули меня, но я не останавливался, чтобы выслушать их.
На втором этаже я сразу оказался в другой приемной, выглядевшей почти так же, как первая. Здесь мне уже не удалось обойти стороной секретаршу — тетку средних лет с морщинистым лицом гориллы и волосами, затянутыми в тугой пучок.
— Могу я вам чем-то помочь? — поинтересовалась она. Сухой сиплый голос выдавал в ней курильщицу со стажем.
— Мне нужно встретиться с мистером Мертоном, — сказал я и протянул ей заранее приготовленную визитную карточку, но она только взглянула на нее, даже не шевельнувшись, чтобы ее взять. Выражение ее лица при этом ничуть не изменилось.
— Чтобы встретиться с мистером Мертоном, вы должны быть заранее записаны на прием.
— Ну, если вы справитесь у него, то выяснится, что я записан.
— Записи посещений мистера Мертона веду я, — отрезала она. Было совершенно ясно, что я ее раздражал, но все же не настолько, чтобы утруждать движением лицевые мышцы.
— Дело в том, что мистер Мертон нанял меня позавчера на работу. А вчера вечером…
— Я знаю, кто вы такой, — перебила меня секретарша.
— И я знаю, — раздался вдруг другой голос, гораздо более дружелюбный, хотя и не менее суровый.
Я повернулся на голос. Она стояла на пороге массивной двустворчатой двери чуть левее стола секретарши. На ней была голубая блузка с повязанной вокруг воротничка красной ленточкой, и брючки цвета хаки, длиною до середины икр. Открытые мысы коричневых туфель на высоких каблуках позволяли увидеть, что ноготки на пальцах ног выкрашены лаком в тон помаде на ее губах — цвета красной розы. Последний раз, когда я видел ее, она предлагала мне эти губы для поцелуя, а в предыдущий раз заталкивала пьяного мужика на заднее сиденье автомобиля. Да, эта девушка умела сделать чью-то жизнь очень приятной или очень тяжелой, а иногда — и той и другой одновременно.
При ее появлении раздражительность секретарши мгновенно возросла.
— Мисс Мертон, я же просила вас возвратиться домой и ждать вашего отца там. — И, снова переведя взгляд на меня, она проинформировала: — Мистера Мертона сейчас нет здесь. Как вам хорошо известно, мистер Фостер, он сегодня очень занят в связи со сложившейся ситуацией.
— Нет, как это мощно сказано, а, мистер Фостер? — проговорила со своего места мисс Мертон и передразнила: — «Сложившаяся ситуация»!
Секретарша побелела.
А мисс Мертон, кивком приглашая меня зайти, сказала:
— Проходите, мистер Фостер. Мы можем вместе подождать папу.
И она вошла в кабинет, не оглядываясь, чтобы удостовериться, последовал ли я за ней. Насколько я понял, обычно все следовали за ней без возражений. Я одарил секретаршу своей самой обворожительной улыбкой, но она произвела на нее тот же эффект, что и на парня в униформе с главной проходной. Я обошел ее стол и ступил за порог кабинета Дэниела Мертона.
Глава 27
Свет был погашен, шторы задернуты, отчего комната оставляла гнетущее ощущение, будто здесь содержится тяжелобольной. Стол мистера Мертона стоял у окна и занимал примерно столько же места, сколько стол Эла Нокса в его офисе внизу. Рядом с этим огромным столом располагался еще один маленький столик, где стенографистка записывала за мистером Мертоном, когда в этом возникала необходимость. Сбоку к столу мистера Мертона был приставлен длинный стол для заседаний с множеством кожаных офисных кресел с высокими спинками. А в другой стороне на коврике из шкуры зебры стоял стеклянный чайный столик, окруженный аккуратными пухлыми банкеточками цвета бордо.
Вера Мертон присела на одну из них спиной ко мне, так что мне пришлось обойти столик и усесться напротив, чтобы начать разговор. Ноги ее со скрещенными лодыжками были изящно вытянуты под столик, откуда были хорошо видны мне сквозь стекло столешницы. Она привыкла получать все, что хотела, и даже не подозревала о том, что думают по этому поводу люди. Если Хлоя Роуз вызывала у вас желание защитить ее, то эта птичка вызывала у вас надежду, что ее защитит кто-нибудь другой.
— Если хотите выпить, то вон там, в стене, встроенный бар. — Сама она не пила, и вообще непонятно было, что тут делала все это время одна в темноте. — Я узнала, что папа нанял вас, — сказала она, когда я присел на краешек банкетки напротив.
— Да, только я не нанялся, — ответил я, устраиваясь поудобнее и держа в руках шляпу. — А что, ваш папа не оплачивает счета за электричество?
— Нет, просто иногда я люблю посидеть в темноте. Это помогает мне думать, — сказала она.
— И о чем же вы думаете?
Она склонила голову набок.
— Если я не ошибаюсь, это личный вопрос. Да?
— Не знаю. Я во время работы иногда перехожу на личные темы, хотя вроде как мне и не положено. А вы всех, кто здесь бывает, приглашаете поболтать в кабинете вашего отца?
— Только тех, кто работает на моего отца, — сказала она.
— То есть получается, что всех, — заключил я.
— Если вы собрались мне дерзить, то я могу решить, что вы мне не нравитесь.
— Вчера я вам вполне даже понравился.
— Ну, это было вчера.
— Ну тогда вы пока не спешите с выводами, я же не требую ответа прямо сегодня.
Она рассмеялась, но смех этот, по своей искренности, скорее напоминал упражнение по актерскому мастерству.
— Ну вы ведете себя прямо как актер, пришедший на прослушку.
Я улыбнулся, но промолчал.
